Тема уезжающих на заработки, наверное, вечна. Есть люди, которые уверенно говорят, что «работы нет, денег нет, все бегут, села пустые уже». Непонятно, правда, кто тогда по улицам ходит и почему окна в домах светятся.
А в селах – да, действительно меньше людей стало. Так что ж вы хотите, это во всем мире так происходит, урбанизация называется. И тут как-то вспомнил – есть ведь примеры, когда не уезжают из приднестровских сел.
Ближний Хутор. ООО «Плантатор». Директор Игорь Мартын рассказывает, почему у него работают люди и даже не думают уезжать.
Первый вопрос был так себе. Надо ж как-то беседу завязывать. И не придумалось ничего умнее, кроме стандартного:
– У вас с зерновыми уже закончено? Как урожай?
– Да, первую группу все собрали. 43 центнера на круг – лучше всех по Слободзейскому району.
– В прошлом году у вас было больше. Тяжелые условия в этом?
– Очень. В мае – ни одного дождя.
И тут я поймал себя на мысли, что разговор какой-то… ну как приезжий барчук говорит с деревенским старостой – «урожай», «погоды»… Не за этим ведь приехал. Да и Мартын на старосту не сильно похож.
А похож он на умного и честного мужика. И тогда я спросил прямо:
– А много людей у вас уехало за год?
– Ни одного.
– Народ бежит за длинным рублем. От вас не бежит. Почему?
– Я всех своих людей знаю. Городских тут практически нет. Все свои. Нет, был один, тракторист, работал на «Кейсе» (Case IH, фирма–производитель тракторов. – Прим. ред). Но я трактор этот продал, купил новый, а парень не захотел на нем работать. Ну, побоялся испортить машину. В общем, ушел он к новому хозяину «Кейса». Кстати, этот товарищ все условия тракториста выполнил, и зарплата у парня та же осталась.
Вот у меня высшее образование, Одесский сельхоз. А некоторых вещей в новой технике даже я не знаю. Там все компьютеризировано. Поэтому нет уже вот того карикатурного тракториста в грязном ватнике. Есть оператор сложных систем. И он долго учится работать с ними, но в итоге знает свою работу и ставит свои условия.
– Деньгами держите?
– И это тоже. Работники в поле, не механизаторы, получают от 6 тысяч рублей. Трактористы, комбайнеры, когда идет уборочная кампания, – в разы больше. Хорошие деньги. Но оплата идет от выработки. И это очень тяжелый труд. Да, сегодня есть кондиционеры в кабинах. Но если какой-то узел поломался… И опять же – чтоб получить такие деньги, тракторист чуть ли не спит в тракторе, рабочий день – от рассвета до заката.
– Завистники все равно находятся. Есть люди, которые считают, что трактористы очень много зарабатывают.
– Ну так пусть сами на технике попробуют. С дивана чужие деньги считать по любому проще, чем гектары из кабины. Но это, наверно, так горожане думают, которые в жизни за рычагами не сидели. У нас чаще бывает другая форма зависти. Вот есть специалист, механизатор, например. И у него есть качество работы, и его можно ставить на любую технику. А есть которые просто ходят, ни в чем не разбираются – и у них с этим механизатором разрыв по зарплате получается грандиозный. Вот и завидуют.
– Летом – понятно, работы много. А зимой как? Нечего делать и денег нет?
– У меня так организовано. В декабре они все уходят в оплачиваемый отпуск. 24 дня. Отпускные хорошие получают, потому что недавно была страда и средний заработок неплохой. В январе тоже особенно делать нечего, но плачу среднюю зарплату. А потом, с 1 февраля, идет подвоз и внесение удобрений, подготовка техники к севу, к жатве, и каждый делает свою машину. Ну тут и деньги другие пошли.
У меня все люди работают официально. По трудовой. Зарплата – только на карточку. Если положено молоко за какие-то работы или усиленное питание – всегда выдается. И плюс премии по итогам года, на День работника сельского хозяйства. Ну и ценные подарки – бытовая техника там, еще что-то…
– Сколько в среднем по времени у вас люди работают? Есть же такие – пришел, поработал полгода, ушел.
– Бывают и такие. Надо ж еще в коллектив вписаться. Но если человек 2-3 года проработал, он уже свой, уже никуда не уйдет. И у меня многие люди работают с самого начала.
– Компаньоны?
– Нет. Рабочие в бригаде. Трактористы, сварщики, механизаторы. Вот возьмем моего бригадира. Он старше меня на 2 года, а на фирме работает уже 12 лет.
– А были такие специалисты, что ушли чисто по финансовым причинам?
– Был один парень. Окончил наш универ. Агроном. 4 года у меня работал, потом уехал в Россию, устроился там в очень крупную компанию на хорошую должность. А когда приезжает в отпуск, всегда встречаемся, всегда спасибо говорит за науку.
– Средний возраст у ваших сотрудников?
– От 30 и старше. То есть взрослые, опытные люди. Ну и молодежь есть.
– Это после школы или как?
– Вот смотри. Приходит парень после техникума, механизатор. У меня проходит практику, деньги получает полностью, как любой другой тракторист. А потом все равно учить надо, пока он еще классным специалистом станет, технику освоит. Вот и учим.
В принципе не всегда важно, какой возраст у человека. Было бы желание, и зарабатывать неплохо можно и здесь. Не сразу, конечно, но сразу миллионы – это только у детей миллионеров. А если у тебя нет родственников-богачей, учись и не бойся работать. Деньги придут.
Впрочем, уходить вот так было как-то неудобно. И продолжил сельскохозяйственную тему. Ага, вести с полей:
– А что сейчас делаете?
– Сейчас у нас примерно неделю перерыв будет. Потом будем выделять семена – из огурцов, томатов, перца.
– Что значит «выделять семена»?
Игорь Иванович заговорил как ученый-биолог.
– В настоящий момент семя набирает сахар, крахмал, становится полноценным и набирает сортность. И нужно, чтобы произошло биологическое дозревание. Такие плоды выглядят как перезревшие, вот их и собирают. А собственно выделение семян – это механическое отделение самих семян от остальной части плода.
– И как это происходит?
– Огурцы, помидоры – есть техника. А перец – вручную. Качество выше.
– Техника эта импортная?
– Нет. Мы в свое время купили у НИИ, они ее там разрабатывали.
– А вот у вас госзаказ, план какой-то от государства есть?
– Нет.
– То есть все зерно ваше.
– Да. Вот часть продал, чтобы с людьми рассчитаться за уборочную, остальное заложил, жду цену.
И тут Игорь заговорил уже как биржевик.
– У меня есть зерноток, я на нем довожу зерно до состояния, чтобы хранить можно было. В процессе хранения параметры зерна, его класс потихоньку повышаются. Разница в цене между классами – 30 долларов за тонну. Но еще многое решается в феврале. Как будет урожай в Аргентине. Будет плохой –может подняться и до 50.
– Может, не по теме, но на столе у вас ноутбук, офис вот оформлен со вкусом. Вы не похожи на председателя колхоза.
– Так тут и колхоза нет.
И директор Мартын заговорил как философ.
– Не повезло с погодой – считай, год пролетел. Просто. Работа – та же, а результата нет. Вот в прошлом году с дождями нормально было, так зерна почти 6 тонн на гектар было. В этом году осадков нет – пришлось удобрений больше вносить. А это расходы. А не внесешь – вон, в некоторых хозяйствах и по 800 кг на круг вышло. И вообще, сельхозбизнес – труд благородный, но не всегда благодарный.
И возразить было нечего.
Сергей ИРОШНИКОВ, Слободзейский р-н.
