К 100-летию со дня рождения Ленина (отмечался в 1970 году) должен был быть заложен огромнейший сад, который потом был признан самым большим в Европе. Полное его название – межколхозсад «Памяти Ильича».
«Я по собственной инициативе приехал сюда после окончания Уманского сельхозинститута и службы в армии. Председатель Альберт Владимирович Лебедев был в это время в командировке в Болгарии. И меня, несмотря на высшее образование, на первых порах назначили звеньевым в бригаде. И только лишь потом, после возвращения председателя, перевели на должность агронома по качеству», – вспоминает Федот Цыбульский. Через некоторое время он станет начальником штаба Всесоюзной ударной комсомольской стройки по созданию межколхозсада «Памяти Ильича».
Если хотите, сад был комсомольским от закладки и до самого развала Союза. Комсомольцы со всей МССР сначала садили деревья. Потом молодёжь уже со всего СССР создавала инфраструктуру, включая объекты соцкульбыта. А затем уже белорусские студенты приезжали летом на сбор урожая. Кстати, прочные связи межколхозсада с белорусской комсомолией дали однажды и вовсе никем не ожидаемые плоды.
«Нам нужен был проект нового Дома культуры в Первомайске. В один из российских проектных институтов был направлен заместитель председателя, – рассказывает помощник министра сельского хозяйства и природных ресурсов Федот Цыбульский. – Ничего у него не вышло там. Каждая проектная организация в те годы была загружена работой по полной программе. И тогда через ЦК Комсомола Белоруссии мы договорились о том, что нам в одном из тамошних институтов разработают проект. И мы его получили».
Межколхозсад уникален в нескольких отношениях. Во-первых, он был самым большим в Европе. Простираясь вдоль автодороги между Первомайском и Тирасполем на 30 километров, он занимал площадь 6 тысяч гектаров. Во-вторых, интересна была сама идея межколхозсада. 14 колхозов вложили средства в его закладку и строительство инфраструктуры, и в зависимости от размера, как сейчас бы сказали, инвестиций получали прибыль. Потом межколхозные объединения распространились по всему Союзу, но именно «Памяти Ильича» был пионером в этой форме хозяйствования.
«На его (межколхозсада. – Прим. авт.) закладку израсходовано 120 миллионов рублей, в год сад будет давать валовой продукции на 60 миллионов рублей, чистой прибыли – 45 миллионов рублей, то есть в первые два года эксплуатации сад окупает себя полностью. При нём тарный завод, рефрижераторный парк, железнодорожные рампы, крупные холодильники и так далее», – говорил в 1977 году с трибуны Всесоюзного семинара комсомольских работников по проблемам аграрной политики секретарь ЦК Компартии Молдавии Иван Калин.
За время работы в межколхозсаде Федоту Цыбульскому пришлось видеть и тогдашних, и будущих руководителей страны. «Памяти Ильича» очень часто посещали делегации со всего Советского Союза. На насосной станции была смонтирована смотровая площадка, откуда открывался прекрасный вид на межколхозсад. В числе посетителей были и высокопоставленные лица. Помню, например, как приезжали Громыко, Шеварнадзе, Горбачёв. Сохранилась «Книга отзывов». Там есть и записи, сделанные их рукой», – заметил мой собеседник.
Межколхозсада больше не существует. Когда-то он давал в год только одних яблок 60 тысяч тонн. Как писали тогда в газетах – по 10 яблок на каждого жителя Советского Союза. Сегодня приднестровское сельское хозяйство постепенно начинает выходить из кризиса. Столь гигантский сад в нынешних условиях нерентабелен. Но в республике сейчас уже есть хозяйства, активно внедряющие в плодоводстве передовые технологии и получающие большой урожай.
Ну а что касается самого комсомола, то Федот Спиридонович, который после работы в межколхозсаде стал секретарём райкома комсомола, сказал: «Это была хорошая жизненная школа. Мне тогда говорили мои наставники: «Если ты не научишься работать с людьми, руководителя из тебя не выйдет, несмотря на все твои знания». В комсомоле ты взрослел. Ребята с горящими глазами, которые что-то хотели знать, что-то хотели делать, всегда обращались ко мне как к комсомольскому вожаку. И это их желание заставляло и меня быть живым, активным, юрким и вёртким. Были, конечно, и недостатки. Многих тяготили комсомольские собрания, обмен билетов тоже раздражал. Этот формализм благое, что было в ВЛКСМ, сводил на «нет».
К сожалению, именно формализм, который в конечном итоге разъел комсомольские организации сверху донизу, многие из нас и вспоминают до сих пор, когда речь заходит о нынешнем юбиляре. Нынешняя же молодёжь либо вообще ничего не знает о комсомоле, либо воспринимает его как идеологически-тоталитарную организацию, которая довлела во всём над тогдашней молодёжью. А ведь то, о чём говорил мой собеседник – формализм и работа ради галочки – может похоронить любой самый благой замысел.
Александр Никитин.
Слободзейский район.
