В начале лета Интернет наводнили фотографии с окрасившимся в зелёный цвет побережьем в районе Одессы. Но больше всего мне понравилось фото с решившим охладиться в море фокстерьером. Пёс на три четверти стал зелёным. Естественного окраса осталась только голова. Его, конечно же, отмоют хозяева, но необычную временную масть своего домашнего питомца запомнят на всю жизнь.
В заповедник «Ягорлык» я ехал совсем с другим заданием: рассказать и о самой особо охраняемой территории, и об её обитателях. Но именно там мне и поведали о том, почему столь бурно зацвела прибрежная часть Чёрного моря. Конечно, можно всё, что написано ниже, расценивать и как одну из версий произошедшего. Но она уж очень правдоподобна. Тем более, что иной я и не слышал.
Единственный приднестровский заповедник своё начало берёт с 1956 года, когда при перегораживании Днестра плотиной Дубоссарской ГЭС здесь образовалась заводь. Директор заповедника Татьяна Шарапановская в интервью нашей газете подчеркнула, что созданный в месте подтопления ихтиологический заказник «Гоянский залив» был изначально неверно назван. «Залив – это место, где вода стоячая. Здесь же есть течение, то есть это заводь. Ягорлыцкая заводь», – заметила она. Кстати, мне встречались оба наименования этого места – и Гоянский залив, и Ягорлыцкая заводь.
Столь бурно, как в этом году, цветёт море в районе Одессы не первый раз. И каждое образование густого прибрежного покрова сине-зелёных водорослей, или, как они зовутся «по науке», цианобактерий, совпадало с массовым мором рыбы в Днестре. Первый случай был зафиксирован в сентябре далёкого уже 1983 года. Произошедшее тогда вошло в днестровскую историю как Стебницкая катастрофа. Стебник – небольшой городок во Львовской области, расположенный поблизости от известного курортного местечка Трускавец. Там с 1873 года добывали калийную соль. Из года в год масштабы добычи росли. Росло и хвостохранилище. «Хвостами» в горнодобывающей промышленности называют непригодные для дальнейшего использования остатки. В данном случае хвосто-хранилища – это озёра-отстойники с ядовитым «рассолом», в котором ничто живое жить не в состоянии. И вот осенью 1983 года дамбу, отделявшую одно из хвостохранилищ с 5 миллионами тонн отравы от небольшой местной речушки – притока Днестра, размыло дождём.
К слову, после закрытия в начале 2000-х добычи здесь калийной соли Стебник стал в буквальном смысле уходить под землю. Земля сама собой начала проваливаться вниз вокруг заброшенных карьеров. Угроза нависла и над Трускавцом. В то время, когда обвалы глубиной с высоту восемнадцатиэтажки окружают города, стало не до хвостохранилищ. Местные жители требуют признать Стебник, Трускавец и ещё ряд населённых пунктов зоной экологического бедствия. Реакция киевских властей вялая…
Но, по словам Татьяны Шарапановской, Стебник – это ещё «цветочки». «Ягодки» находятся невдалеке – близ города Калуш Ивано-Франковской области. Там на месте заброшенного химкомбината устроили крупнейший в Европе могильник всяческой отравы. По информации украинских сайтов, хранится она в металлических бочках, которые и без агрессивной среды сами по себе подвержены коррозии. Химкомбинат и могильник заброшены.
«Не так важно, откуда идёт периодическая утечка ядохимикатов – со Стебника или же из Калуша», – сетует Татьяна Дмитриевна. Она вспомнила массовую гибель рыбы в 2007 году. Тогда Украина и Молдова попытались обвинить в этом приднестровских энергетиков. Дескать, через открытый шлюз плотины Дубоссарской ГЭС рыба попала в лопасти турбины и была искрошена почти в труху. «Но она просто так не могла пройти через агрегаты турбин. Большую массу рыбы согнало в одно место и прижало к плотине, – рассказала Татьяна Шарапановская о массовом море рыбы в Днестре двенадцать лет тому назад. – Толстолобик отличается очень мощным строением и идёт против течения. Но тут почему-то его прижало и перемолотило. Рыба была либо одурманена, либо обездвижена. Кстати, часть особей погибла в верхнем бьефе. Да и среди осмотренных мною остатков рыбы, прошедшей через шлюз, были полуразложившиеся. Это свидетельствовало о том, что часть её погибла за неделю до того, как на гидроэлектростанции открыли шлюз. Были обнаружены химические ожоги жабр у погибшего толстолобика».
Спросите, а какое отношение имеет гибель рыбы в Днестре к цветению моря? Всё очень просто. Разлагаясь, рыба выделяет фосфор и азот, а они – любимая пища для сине-зелёных водорослей. Круг замкнулся…
Был момент, когда Татьяна Дмитриевна прервала нашу беседу и, попросив прощения, сказала, что принесёт нам с фотокорром что-то показать. Принесла… два зелёных круглых коврика диаметром с полметра с пушистым сантиметровым ворсом из скрученных толстых нитей. Оказалось, что это нерестовые гнёзда для фитофильных (с клейкой икрой) рыб, любителей откладывать икру на растительности. «Коврики» и должны её заменять. «Сначала мы плели гнёзда из ивы и навязывали на них траву. Но они служили всего год-два. Траву размывало течением. В России гнёзда делают на еловых ветках. Хотя ель выделяет смолу и не очень привлекательна для рыб. Поэтому мы и придумали вот такие искусственные гнёзда», – поделилась наша собеседница. По словам директора заповедника, ежегодно таких «завлекаловок» для рыб здесь ставится с две сотни. Так что есть на Днестре и те, кто из-за бесхозяйственности губит всё живое, и люди, из всех сил стремящиеся его сохранить…
Кирилл Нефёдов.
Фото Виктора Громова.
