«Раз-два, левой, раз-два, левой… Взвод, стой. Слушай мою команду», – раздается громкий голос командира. На плацу Бендерского политехнического филиала Приднестровского госуниверситета идет очередное занятие со студентами-юношами. Проводит его руководитель допризывной военной подготовки майор запаса Сергей Юрьевич Лузин.
В филиале Сергей Юрьевич трудится пять лет, до этого работал на кафедре Тираспольского юридического института, в гимназии Бендер. Его трудовой стаж составляет ни много ни мало около 40 лет, 22 года из которых – армия. После окончания Полтавского зенитно-ракетного училища его, молодым лейтенантом, направили служить в Прикарпатский военный округ, потом был командиром взвода во Львове. Оттуда уже перевели в ТуркВО (был такой военный округ в Туркменистане). Знал, что подразумевалось под этой аббревиатурой. Это был Афганистан, и туда он попросился сам. «Что мною тогда руководило? – переспрашивает Сергей Юрьевич. – Привезли черный ящик с погибшим офицером. Я его знал, вместе раньше служили. Не на подвиг тянуло, а хотел отомстить за парня. Да и молод был, героика, не скрою, присутствовала. Рапорт подал по личным убеждениям, и через два месяца просьбу удовлетворили. Сначала попал в Ташкент, а оттуда уже в составе сформированной команды военным грузовым транспортом переправили в Кабул. Исполнять, как тогда говорили, интернациональный долг. Это был 1982 год. Как раз в день рождения, 28 мая, вступил впервые на афганскую землю».
В военном кабинете филиала, куда с Сергеем Юрьевичем пришли после его занятия, чтобы продолжить нашу беседу, почти все напоминало армию: строгие плакаты, учебники, карты, фотографии военачальников… Впечатлял и музей-выставка, посвященный Ясско-Кишиневской операции 44-го года. Его он подготовил и оформил сам. В классе огневой подготовки свое место нашли многие атрибуты вооружения мотострелкового отделения: винтовки пневматические и малокалиберные. Военрук просит подчеркнуть, что одни из них по дружбе были подарены депутатом Верховного Совета ПМР, «афганцем» Игорем Семеновичем Бугой, другие приобретены директором филиала Дмитрием Александровичем Поросичем. И тир свой охотно показал Сергей Юрьевич. Он с гордостью произнес, что стрельбище – одно из лучших среди учебных заведений республики. И побывав на нем, нельзя было с этим не согласиться. Тир оборудован по всем существующим требованиям. Здесь университетские соревнования проводятся, и на последних из них из 16 факультетских команд стрелки филиала из Бендер были вторыми. Сожалеет только военрук о том, что городские и республиканские состязания в нем не нашли еще прописки. Ему очень хочется, чтобы о тире узнали многие, ведь он его детище, давнишняя сбывшаяся мечта.
В подсобке кабинета военрука на плечиках висел парадный мундир. Воинские награды на нем делали его каким-то тяжелым, похожим на музейный. Сергей Юрьевич, уловив на нем мой взгляд, постарался пояснить: «Завтра у нас, «афганцев», будет встреча с Президентом, вот к ней и готовлюсь, принес из дому. А так надеваю китель только по праздникам». Я внимательно и с интересом разглядываю награды офицера. Много знакомых медалей, их и раньше видел. Медаль «За боевые заслуги» уважают все. А эту награду вижу впервые. Ветеран поясняет, что это памятный знак Всероссийской общественной организации воинов-интернационалистов «Боевое братство». На кителе красовалась и другая медаль – «За доблестный труд». Ею Лузин награжден в 2008 году. Действительно, примечательно: награда за мирный труд рядом с воинскими символами чести и доблести.
Постепенно разговорились, перейдя к непосредственному участию Лузина в войне в Афганистане. Но оказалось так, что Сергей Юрьевич о своем героизме распространяться не любит. «Воевал, как все, ничего особенного. Чего вы все хотите узнать от меня такого героического?..». И все же один из многочисленных случаев из его афганской, так называемой, командировки, я выделю.
Лузин был командиром расчета зенитно-ракетной установки «ОСА». Из Кандагара в Шинданд в составе полковой колонны шло и его небольшое подразделение. Двигались днем по открытому шоссе, зная, что душманы обычно навязывают бой в сумерках или ночью. Ничто беды не предвещало. Но вот где-то посередине дороги машина капитана стала барахлить, а потом и вовсе заглохла. Ой, как не кстати была эта поломка. Расчет Лузина притормозил, а колонна с техникой согласно установленному приказу продолжала свой путь, сочувствуя Лузину и его товарищам и надеясь, что все у них обойдется. Ветеран ушел в воспоминания: «… Я выставил охрану из трех солдат, разбросав их по местности, а сам с прапорщиком Минибаевым занялся машиной. Вскрыв блок питания, выявили неисправность. Она была именно в нем. Торопились, чертыхались, поглядывали по сторонам, боясь появления бандитов и наступления вечера. И, наконец, поняли, что нужен кусок медной проволоки. Но где ее взять здесь, на дороге, в пустыне?.. Проволоку нашли в своей же машине. Мотор заработал, и мы двинулись дальше. Но и тут не обошлось без непредвиденного. Только преодолели перевал, обошли гору, как за поворотом навстречу выскочил автобус с вооруженными душманами. Точно бы завязался бой, а боеприпасов у нас было с гулькин нос: на каждого солдата и прапорщика по карабину, а у меня только пистолет. И еще ящик гранат был. Но он пошел бы на уничтожение зенитно-ракетной установки. Оставить ее врагу было бы нашим страшным преступлением. Но все обошлось как нельзя лучше. Душманы не ожидали встретить нас, и их автобус, столкнувшись с нами на повороте, едва не слетел в пропасть. Им было не до нас. И развернуться автобус не мог на узкой шоссейке. Через несколько часов наш расчет догнал колонну и уже в ее составе мы прибыли в пункт назначения».
«О чем еще из запомнившегося вы как бывший «афганец» можете рассказать?» – спрашиваю ветерана. Сергей Юрьевич поправляет: «Бывших среди нас нет, «афганцами» мы остались навсегда». И продолжил: «Очень трудный вопрос. Кажется, все время, проведенное в Афгане, помню, но, пожалуй, отмечу первый мирный день там. Вывод наших войск из Афганистана действительно был настоящим праздником. Как-то на днях по телевизору показывали фрагменты документального фильма об этом событии. Мост через Аму-Дарью и наша техника – танки, бронетранспортеры с красными армейскими знаменами один за одним маршем возвращаются домой. А в конце колонны замыкающим идет наш легендарный командующий, генерал Борис Громов. Позади остаются Афган, война, горе… Трогательно все это, до боли близко. И обидно, что вот так уходили мы с войны. Победителями, и, сами понимаете, что еще имею в виду, что можно добавить…».
Лузин на какое-то время замолчал. Мы думали с ним об одном и том же. Но больше о подвиге советских воинов-интернационалистов, честно исполнивших свой священный долг. Вдруг дверь военного кабинета отворилась, и появившийся студент робко и виновато спросил: «Товарищ майор, Сергей Юрьевич, а вы идете к нам на встречу? Мы уже все собрались…». Лузин извинился, пожал мне руку и шагнул к парню: «Конечно же, я иду». Ветеран остается в строю, подумал я и еще раз про себя повторил недавно им сказанное: «Бывших «афганцев» не бывает». Как правильно он сказал.
АЛЕКСАНДР ДОБРОВ.
г. Бендеры.
