Для Людмилы Николаевны Рыбакиной начало осады Ленинграда и его продолжительной блокады – самая трагичная страница детства. Ее отца капитана Успенского в 1938 году перевели из Читы на новое место службы – в город на Неве. Вместе с ним переехала и вся семья.
Сухонькая, с живыми глазами 88-летняя женщина неторопливо рассказывает: «Наша мама по профессии врач, и ей сразу нашлась работа. Меня приняли в 1-й класс 183-й средней школы, а младших сестру и двух братиков определили в детский сад. Осенью 1939 года началась финская война. В один из вечеров отцу вручили пакет, который срочно нужно было доставить командованию. Больше отца мы не видели. А потом пришло сообщение, что он пропал без вести. В школе проучилась два года. И тут фашистская Германия нарушила границы СССР. На другой день мы услышали вой сирен воздушной тревоги. Благодаря зенитчикам самолеты врага к городу не допустили».
Началась эвакуация взрослых и детей из Ленинграда в Новгородскую область, где находились уже обжитые места отдыха, детские лагеря и дачи. Позднее стало ясно: людей ошибочно эвакуировали к линии фронта. Сестры Успенские ощутили это на себе и чуть не погибли. Эвакуационный поезд шел очень медленно, так как на полустанках пропускал военные эшелоны. По ходу следования подбирали других детей. Вскоре состав увеличился до 12 вагонов-теплушек, в которых находились дети, воспитатели и медицинские работники.
Через две недели состав прибыл на первый путь станции Лычково. Чуть позже на параллельном пути рядом остановился санитарный поезд с ранеными бойцами. В момент дополнительной посадки детей в эшелон одиночный немецкий бомбардировщик, несмотря на опознавательные знаки Красного Креста, сбросил на оба состава 25 бомб. В результате ничем не обоснованной с военной точки зрения бомбардировки, по официальным данным, погибло почти 50 человек, ранение получили 30. Большая половина из них были дети. По неофициальным данным, убитых и раненых – несколько сот человек.
«Я помню дикий ужас, – взволнованно продолжила рассказ Людмила Николаевна, – охвативший всех нас от дыма и грохота, от покалеченных и убитых сверстников, от фрагментов маленьких тел, висящих на проводах и разбросанных на рельсах и перроне вокзала. Вместе со взрослыми мы бросились в кустарники, лес и частные домики. С сестрой на время потерялась. Какая же была радость, когда в одном из сараев в сене обнаружила Галину. И вот опять сидим в теплушках. В дороге поезд бомбили еще три раза, но жертв больше не было. После небольшого отдыха в селе Всесвятском нас привезли в детский дом №110 села Кикнур Кировской области. В каждой комнате размещалось до 15 человек. Кормили по-разному. Больше всего запомнился суп из крапивы и травяной хлеб. Весной и летом принимали участие во всех полевых работах. Осенью жали хлеб, вязали снопы, копали картофель. В 14 лет меня направили в г. Родники Ивановской области для обучения в школе ФЗУ. В эту школу приняли и мою 13-летняя сестру, разлучать нас не стали».
К этому времени закончилась война, и Людмила начала методично обращаться в различные инстанции Ленинграда, чтобы выяснить судьбу матери и двух братьев, оставшихся в блокадном городе. В официальном ответе сообщали, что врач Успенская Лидия Ивановна погибла в 1943 году во время бомбежки госпиталя. О судьбе братьев ничего не известно. Поиски в последующие годы результатов не дали.
Выпускница ФЗУ несколько лет трудилась переплетчицей в городской типографии, а с 1954 года начала работать резчицей вельвет-корда на знаменитом Родниковском меланжевом комбинате «Большевик». В военное время он снабжал Красную Армию вещевым довольствием, и на его станках было изготовлено около 40 миллионов военного обмундирования.
В 1956 году Людмила выходит замуж за наладчика оборудования Рудольфа Рыбакина, а через год в молодой семье родился сын Сергей. В 1958 году в жизни нашей героини произошли изменения, семья переехала в Тирасполь. В течение 4 лет работала на заводе имени Ткаченко и заводе имени 1 Мая, а после – бухгалтером в магазине №10 и в центральной бухгалтерии Тираспольского горторга.
В 1966 году родилась дочь Анна. После декретного отпуска Людмила Николаевна проявила свои способности в качестве статиста в Тираспольской информационной станции, а затем на протяжении 4 лет она оператор ИВЦ. Закончила трудовую деятельность несколькими годами увлеченной работы швеей-мотористом на Тираспольском производственном объединении «40 лет ВЛКСМ».
Через 11 лет после смерти мужа в 2000 году переехала в Днестровск к сыну. Город энергетиков понравился. Начала активно участвовать в общественной жизни. Как блокадница встречалась со школьниками, студентами, принимала участие в мероприятиях, проводимых советом ветеранов войны, труда и ВС городской общественной организации.
Во время рассказа о насыщенной событиями биографии ресницы моей симпатичной собеседницы дрогнули, глаза увлажнились: «Всю жизнь отчетливо помню последствия бомбежки фашистским летчиком скорбного эшелона на станции Лычково и последующую пулеметную стрельбу по убегающим детям. Люблю смотреть телевизор, и меня пугает ложная или искаженная информация, которую распространяют некоторые журналисты. Правду о Великой Отечественной войне, о Советской Армии, освободившей страны Европы и заплатившей за это миллионами жизней, должны знать будущие поколения. Мои двое детей, четверо внуков и четверо правнуков об этом знают!».
Больше мы не говорили. Только обнялись на прощание.
Алексей Бабин, г. Днестровск.
На фото: Людмила Рыбакина в год 60-летия Великой Победы.
