Газеты Евдокия Ивановна читала с незапамятных времен. Раньше заставляли выписывать, и не одну, а несколько. Да и чтение считалось признаком культуры и интеллигентности. Сегодня и не верится, что о человеке, читающем газету, складывалось именно такое мнение.
Многие, выписывая прессу на дом, все равно шли к газетному киоску, чтобы купить «Комсомолку» и «Литературку» именно здесь, постояв в очереди, послушав разговоры завсегдатаев и просто случайных прохожих. Здесь можно было познакомиться с интересными людьми, чего Дуся, как ее обычно называли близкие, очень хотела. После развода со Славкой, шофером молоковоза, отъявленным гулякой, с которым не прожила, а промучилась полгода, решила, что будущим ее мужем непременно станет мужчина из служащих, учитель или доктор, а может даже общественный деятель – профсоюзный или партийный руководитель. Нравился ей такой типаж мужчины, – чтобы при галстуке и желательно с портфелем, можно и с папкой под мышкой. Вот и ждала она такой встречи у киоска «Союзпечати».
Как-то летом поехала отдыхать на море, в Затоку. За правило взяла сразу после завтрака идти к киоску за свежей газетой. Компания любителей прессы каждый день менялась: одни приезжали, другие уезжали. Только один худенький старичок в очках с золотой оправой, которого Дуся представила себе профессором, был постоянным покупателем. При встрече, приветствуя, пропускал вперед, говоря остальным, что очередь занимал и для нее. Как правило, в очереди стояли одни мужчины, и они, как казалось Дусе, и сами бы не отказались пропустить ее вперед. В один из дней киоск недополучил заказанные газеты. У нашей героини оставался небольшой выбор: местная «Новости» и «Социалистическая индустрия». В последней статьи о заводах, репортажи с полей, серьезные материалы – ко всему этому Дуся была равнодушна. Но на этот раз газету купила.
Не успев отойти от киоска, почувствовала прикосновение к локтю: «Девушка, извините, у вас можно попросить на минутку газету? – произнес подошедший мужчина. – В ней статья должна была выйти о нашем заводе, а мне не досталось. Мне только глянуть». Дуся протянула газету, и пока незнакомец пробегал по ее страницам, успела его оценить: спортивного телосложения, возрастом чуть старше средних лет. «А вас что, интересуют производственные темы? – спросил он. – Вы, наверное, экономист». Дуся кивнула.
Уже потом, в пансионате, оставшись одна и думая о знакомстве, ругала себя. За то, что представилась почему- то Дориной. Ей не нравилось ее имя Евдокия. Она даже стеснялась его. Поэтому машинально и выскочило «Дорина». Николай, так звали ее нового знакомого, как оказалось, главного инженера завода, тут же отметил необычность имени и пригласил Дусю-Дорину вечером на ужин. Недолго отнекиваясь, она согласилась.
Маленький ресторанчик расположился прямо у моря, волны которого к ночи стихали, омывая пологий песчаный берег. Дуся была далека от профессии экономиста и очень боялась разговора, который начинал было вести собеседник. Он говорил об изменяющейся, не всем еще понятной новой экономике, ждал, что ответит она на этот счет. А тут рядом кто-то громко произнес ее имя «Дуся», и она встрепенулась. Николай не мог этого не заметить. «Ой, – произнесла она, выкручиваясь. – Меня, кажется, комар укусил». Ее тезкой оказалась молоденькая рыженькая официантка в короткой юбочке, которую в тот момент настойчиво звали к соседнему столику. «Обошлось», – облегченно вздохнула Дуся, быстро переведя разговор на другую тему.
С этого вечера встретившиеся на море два одиночества вместе и провели оставшиеся дни отдыха.
…Спустя годы, когда на глаза Евдокии попадалась газета «Социалистическая индустрия», она невольно вспоминала далекого Николая, то лето и тот курортный роман. И не раз говорила себе: «Лучше бы уехал молча, пусть даже не попрощавшись», чем услышать от него: «Только об одном прошу: не говори о нас, наших отношениях никому. Не дай Бог узнает жена! Она ведь так больна. С кем не бывает – не мы первые и не последние. Может случиться, еще встретимся». «Слабак и трус, – хотелось закричать Дусе в ответ, – а я его настоящим мужиком считала».
Прошло время, изменился мир, не стало газеты «Социалистическая индустрия», и вместе с ней ушли воспоминания о Николае. Евдокия Ивановна, теперь только так называли Дусю, больше не ходила к киоску за свежей прессой. От рядового кассира она доросла до главного бухгалтера. Купила себе мобильный телефон последнего поколения и все последние новости читает в Интернете. С утра на ее стол кладут только местную газету, где печатают гороскоп. Найдя свой знак зодиака, узнает, как строить отношения с подчиненными и начальником, что ждет ее в финансовом плане… Ее взгляд останавливается на строчках: «…Во второй половине недели любовь у вас ассоциируется больше с удовольствиями, приятным времяпровождением, вы сможете легко знакомиться, завязывать романы или просто обходиться разговорами на тему любви. Многие одинокие Девы будут склоняться к созданию семьи…». Дуся лишь задумчиво улыбается. Она не верит гороскопу, но все равно его читает. Тут же перелистывает перекидной календарь и, найдя «четверг», ставит жирный плюс красным карандашом.
Звонит телефон, секретарь директора напоминает о совещании. Евдокия Ивановна берет со стола рабочую тетрадь, бросает короткий взгляд на зеркало. Жизнь продолжается…
Александр ДОБРОВ.
