«Ах, как годы летят! Мы грустим, седину замечая…» Но тогда до седин было ещё далеко. Только что прошумел выпускной бал. И я стоял перед выбором: куда пойти учиться или работать. В пятидесятые годы как таковой работы по профориентации не проводилось. Но зато какой был выбор! Каждый мог выбрать профессию по душе: иногда по настоянию родителей или по совету друзей или родственников.
Документы для поступления в вуз я на всякий случай подготовил. Но был весь в раздумьях: куда податься? Выручил случай. Из Одессы внезапно приехала старшая сестра Надежда, которая, видимо, по письму матери поняла, что богатырь на распутье, и ему надо помочь дружеским советом. Любящая сестра горячо убеждала меня, чтобы я поступал в Одесское зенитно-артиллерийское училище. Лучшего варианта она не видела, поскольку, по её словам, это училище скоро перепрофилируют, и на выходе выпускник будет иметь диплом военного артиллериста и гражданского инженера. Тут она сыграла на моём самолюбии: «Старший брат Александр уже подполковник. Чем ты хуже? Физически хорошо сложен, у тебя военная выправка!».
Родители, конечно, поддержали Надежду. У них были свои доводы в пользу этого варианта. Отец уже был на пенсии, мать – домохозяйка. Они брали в расчёт, прежде всего, материальную сторону: обут, одет, сыт – на полном государственном обеспечении. А при случае всегда придёт на помощь сестра. Я не мог не согласиться. Подал документы, сдал экзамены, зачислен в училище…
И пошло-поехало: строгий армейский распорядок, занятия, построения, строевая и техническая подготовка. Многие ребята поначалу просто стонали от перенапряжения. Мне же без особого труда удавалось выдерживать темп благодаря своей физической подготовке (в школе я основательно занимался гимнастикой и гиревым спортом).
Так прошло два месяца. По выходным меня навещали Надежда с сыном. Перед октябрьскими праздниками в училище решили устроить боксёрский турнир. Командир батареи каждому участнику обещал за два боя двое суток увольнения, независимо от исхода. Я согласился. У нас дома были две пары боксёрских перчаток. Мы со старшим братом частенько тренировались. Он был настоящим боксёром, а я никогда не выступал на ринге, но имел понятие. Первый бой я проиграл по очкам, из второго вышел победителем. Командир, как и обещал, дал мне увольнение на двое суток. И я прямой наводкой отправился домой, в Тирасполь. Так было приятно повстречаться с родителями и родственниками. К тому времени брат Дмитрий наконец-то построил дом, отмечал одновременно новоселье и 30-летие (на снимке: мы с братом Дмитрием в феврале 1959 года). Тогда прошло очень трепетное свидание с любимой девушкой. Мы еще никогда прежде не расставались так надолго. Обнявшись, просидели на скамеечке у Днестра до поздней ночи. Я проводил её и договорился о скорой встрече.
Двое суток пролетели в одно мгновение. Я вернулся в училище и с каким-то особым трепетом ждал прихода весны. Для себя уже давно решил, что военная служба не по мне. В душе я оставался натуралистом: хотелось на природу, а тут ограниченное пространство, казарма, однообразные занятия… Лучше быть хорошим натуралистом, чем плохим офицером. Меня окружали курсанты, у которых отцы и деды были военными, представляли целые династии. А у меня что? Рабочая семья. Да, один брат – офицер. Но он стал им во время Великой Отечественной войны. Время было такое. А другие братья? Дмитрий – токарь высшего разряда, Борис – слесарь, Евгений готовился стать инженером-строителем…
В апреле 1959 года пришло твёрдое решение, я подал рапорт об отчислении меня из училища. Что тут началось! Курсанты отговаривали не делать таких глупостей, командир батареи обозвал дезертиром. Но я настоял на своём: год училища зачтётся, два года, как положено, отслужу в армии (тогда служили три года). В 22 года всё можно наверстать. Так всё и вышло. После демобилизации из армии пошёл своим курсом. И не жалею. Не без гордости могу заметить одно: всё это время моей верной опорой и надёжной поддержкой служила наша дружная многодетная семья.
ЮРИЙ ПОРОЖНЯКОВ,
ветеран труда.
