Оупен-эйр (англ. open «открытый» + air «воздух») – музыкальное событие, которое проходит на свежем воздухе. А что может быть музыкальнее весны? Весна. Сразу вспоминается тонкое, ажурное звучание Вивальди, прозрачный, мелодичный воздух на картинах Рафаэля. И сразу тянет на природу, под пронзительно-голубое итальянское небо цвета морской волны. На дачу.
«За городом в полях весною воздух дышит»
Александр Блок.
Ещё с осени мы готовились к сакральному моменту – подрезке винограда. Присматривали «новый» секатор. Новый в кавычках – потому что нужен хороший. А посему (огородники в курсе) лучше походить по развалам, купить старый, советский, добротный, из качественной стали. Тоже, кстати говоря, недешевый – народ у нас ушлый, люди разбираются.
Ну что ж, секатор куплен. А тут и долгожданный момент настал. Как мы и предполагали, уже со второй половины февраля виноград можно было решительно подрезать. Хотя, если честно, подрезать его можно было в этом году и в январе. Но мы решили соблюсти ритуал, вписаться в отлаженный веками ритм полевых работ, чтобы и дальше, как говорится, без сучка, без задоринки. «Посеешь в пору – соберешь зерна гору».
Запасаемся нехитрой снедью (чем Бог послал: сальце, два огурчика маринованных, плавленый сырок, луковица) и отправляемся в путь, между прочим, неблизкий. Дача в 25 километрах от города. Нерентабельно? А что делать? Зато к природе ближе.
Про нехитрую снедь (воспринимать как юмореску Карцева про раков, тех, что были вчера по пять, правда, большие). Сало на рынке подорожало! Подорожало невероятно. Сало. Просят до семидесяти рублей за широкое, как шоссе, и двадцать пять (если повезет) – за тонюсенькую асфальтированную дорожку. Сало, стало быть, востребовано! Сало в цене! Вот и подорожало. Но не будем больше о сале.
Тема сала живо будируется в пригородной маршрутке. Подключаемся к обсуждению, тем более, что высказываются конспирологические версии. Мировое правительство? Вольные каменщики?.. Ах, нет, всё гораздо проще. Просто Елена Малышева в одной из передач пришла к выводу (!), что сало – очень полезная штука. Это раньше, в более ранних выпусках передачи «Жить здорово», она утверждала, что его вообще нужно вычеркнуть из меню. А теперь – иное. Хочешь похудеть, сохранить и приумножить здоровье – ешь! В рейтинге Малышевой, говорят, сало даже обошло оливковое масло (отныне оно считается неполезным) и кофе (по нечетным – полезное, по четным – наоборот).
Короче, если уж сама Малышева ничего не понимает в своих хитросплетениях, как быть нам, простым сельским труженикам и дачникам, из тех, что едут в маршрутке. Похоже, одной только Елене Васильевне по-настоящему здорово живется, а все остальные – как умеют, так и живут, по возможности… И, тем не менее, сало подорожало. Не то что селедка.
Народу в маршрутку набилось, как сельдей в бочку. Молодежь место не уступает. «Им тяжелее!» – оправдывает подрастающее, в наушниках, поколение одна доброжелательная бабулька. С трудом она проникла в салон на одной из остановок. Вот ведь не усидела дома. Весна! Хочется человеку на дачу, на воздух.
Но зато как радуется сердце, когда видишь, что люди сплошь едут с купленными саженцами – значит, появится на участке молодая яблонька или персик, или груша. А потом, через пару-тройку лет, – первый, самый первый плод, как медаль за совершившееся дело жизни.
Про это, «за жись». Живет у нас во дворе (да и, мне кажется, в любом дворе) один человек, который сажает деревья. Назовем его просто, по-соседски Вася. Раньше Вася, надо полагать, жил в селе, руки у него такие, что, если что посадит, обязательно приживется. Кажется, палку в землю ткни – прорастет. Но что-то там такое в Васиной жизни переменилось, и переехал он в город. День посидел перед телевизором, два и заскучал. Вышел тогда Вася во двор-колодец, на пятачок, образованный четырьмя многоэтажками, огляделся. Хороший, по-своему, двор! И люди неплохие, некоторые так даже здороваются, хотя человек он, понятное дело, тут новый. Жить можно. Только деревьев маловато. Решил поговорить о наболевшем со старожилами, завсегдатаями скамеек – только рукой махнули. Бесполезно, говорят, всё, что посадишь, дети ломают. Им бы только ломать. Но Васе-то что делать? По-другому, без дела, он не умеет. То орех, то декоративное какое деревце посадит. А вдруг? Ну когда-никогда отгонит шалопаев: «Не садил – не ломай!». Ну отобьется от очередной мамочки, которая всецело, горой за своего: «А вы какое право имеете сажать деревья в нашем дворе?!». Это потом, через пару лет она будет со вторым, с колясочкой жаться в тень от ещё полупрозрачного ореха. Светлый Вася человек.
С верой в человечество, прокладывая себе дорогу локтями, высаживаемся из маршрутки. Приехали! Где-то там, на одной из улиц кооператива – наша дача. Ещё минут двадцать под гору – и на месте! Выстояла, голубушка, дождалась! И окна целы, и даже дверь. Всё-таки не зря мы «гостям» записочку оставили, намекая на то, что тетка у нас-де потомственная, дипломированная, ворожея, да и сами мы, если что, такую порчу в ответ на порчу и покражу имущества навести можем… Подействовало. А вот замки (один навесной и один врезной) в позапрошлом году не уберегли добра. Газовый баллон вынесли, зачем-то провод отрезали от холодильника. Чтоб им пусто было, чтоб их подняло и «гекнуло» об землю!
Батюшки, а воздух-то какой, воздух! Вот и лучок, заблаговременно посаженный, показался. А здесь у нас, а тут у нас… Подснежники! Беленькие, колышутся на ветру, что твои бумажные ангелочки. Только живые, настоящие, с тонким едва уловимым запахом цветущего абрикоса. В лесу подснежников в наш век не найти. А на дачах – пожалуйста.
Душа разворачивается на даче, как гармонь. Душа радуется. Живи, человек! И ещё. Надо будет всё же прокопать пару грядочек под кабачки. Воды, правда, в кооперативе уже лет двадцать как нет. А место такое, что все дожди обходят стороной, заговоренное. Но это ничего. Прорвемся! Кабачки можно и купить – в сезон они по рублю. Но хочется, чтоб своё. А свеженького огурчика как летом не сорвать? На салат. Скрюченные, сварившиеся на солнце, ядреные – очень хорошо идут.
А пока… До вечера, если плотненько взяться, с подрезкой винограда должны сладить. Работа спорится. Тишь да благодать. Не такая, впрочем, и тишь. Приехали соседи с детьми. Голоса у девочек-погодков звучные, как пионерский горн. Фазаны да зайцы, прятавшиеся под кусточками, сразу врассыпную. А где ребенку ещё и оттянуться по полной, как не на даче?! Оупен-эйр! Кто-то из великих, помнится, уходил на берег моря, чтобы научиться петь.
Вообще, откровенно говоря, хочется, чтобы внуки тоже почаще на дачу ездили, чтобы приучались с детства, чтобы понимали: дача – не просто огород. Дача – смысл и стиль, особая когнитивная реальность, промежуточная бытийственная (онтологическая) форма, нечто среднее между интенсивным, каторжным трудом и активным, приятным досугом.
А сколько на даче собирается интересных людей. Один – пчеловод, другой – доктор философии, преподает в университете, третий вообще не пьет, травник, увлекается народной медициной. А каковы архитектурные сооружения: здесь – обсерватория, там – избушка на курьих ножках, дальше – субмарина, ржавеющая на берегу, ещё дальше – особняк в готическом стиле, погрузившийся в шипастые ежевичные дебри. Если на втором этаже этакого замка спит принцесса, одним секатором принцу не обойтись. Даже советским.
Увы, запущенные участки – не редкость. Мода на дачи проходит. Люди предпочитают отдыхать на морях (если есть такая возможность) или просто отдыхать. А жаль! Реальность без дачи словно бы становится площе, человек, микрокосм, теряет связь с макрокосмом.
Да что говорить! Перестают быть понятными простые человеческие радости. Вот и весна, вечное, никем до конца не постигнутое таинство обновления жизни, того и гляди пройдет незамеченной. То тут, то там попадаются безучастные, постные лица. Только форма одежды меняется.
Но мы, дачники, не из таких. Движения наши порывисты, взгляд устремлен в закурчавившуюся облаками даль, грудь полными пригоршнями вбирает весну, дышит и не может надышаться.
Михаил Фернет.
Фото автора.
