«Милая Варенька…», «Дорогая Анюта…», «Родной Боренька…» – так начинались фронтовые письма. «Всегда ваш Фёдор…», «Обнимаю крепко, Вера…», «За вас, мои родные, продолжаю бить немецкую гадину…», «С фронтовым приветом, ваш сын и брат Алёша…» – и так заканчивались весточки с войны. Миллионы писем, миллиарды строчек. За четыре года войны было написано несчётное количество фронтовых «треугольников».
Фронтовые письма до сих пор во многих семьях бережно хранятся, перечитываются. В каждом – судьба человека, его надежды и мечты, тоска по родным и любимым, рассказ о жизни на передовой и в тылу. Как реликвия стопочка писем хранится у бендерского ветерана Великой Отечественной войны Екатерины Алексеевны Диордиенко. Небольшие листочки писем и телеграмм – это память о её муже Иване Максимовиче.
С ним Екатерина Алексеевна познакомилась на выпускном вечере в Ленинграде, куда пригласили солдат действительной службы из воинской части Петергофа. Статные, подтянутые солдаты звали школьниц танцевать. К Кате подошёл Иван. Весь вечер было веселье, танцы, катались на теплоходе по Неве, гуляли по Васильевскому острову. Иван не выпускал руки Кати. Молодые люди много говорили о будущем, были полны надежд, мечтали, кто в какой институт поступит и кем станет. Утром девушка планировала пойти на день открытых дверей в Ленинградский медицинский институт. Но началось утро с известия о войне. Они так и стояли вместе, Катя и Иван, взявшись за руки, когда по радио народный комиссар иностранных дел Молотов сообщал о нападении Германии на Советский Союз. Друг другу они тогда сказали: «Я буду ждать тебя»… По военному призыву Иван ушёл на Волховский фронт в составе 30-й отдельной минометной бригады резерва Главнокомандования.
Катерина стала студенткой. Её тут же выбрали председателем группы. Мединститут эвакуировали в Пятигорск на Кавказ, но девушка решила остаться в Ленинграде. Она вступила в организовавшийся Комсомольский полк противопожарной обороны города. Укомплектован он был комсомольцами-рабочими, служащими, студентами, школьниками старших классов. Сначала Катя была красноармейцем, а потом её назначили заместителем командира по политчасти оборонного полка. В этой должности она была до конца войны. До сентября 1941 года, пока не началась блокада Ленинграда, Катя получила несколько писем от Ивана. Из них узнала, что на фронте он связист, устраняет порывы в телефонной связи. Когда немцы блокировали город, почтовое сообщение было прервано. Но молодой человек всегда старался через солдат, которые доставляли груз через Ладогу, передать небольшую записку. А в ней несколько строчек, но таких дорогих и важных. Они обычно начинались со слов: «Дорогая Катенька», а дальше, что они обязательно встретятся. Крохотный листик с коротким текстом: «Жди, надейся, я вернусь, и всё будет хорошо». Эти маленькие записочки Катя перечитывала, когда было особенно страшно во время бомбёжки, в зимние вечера, когда возле маленьких самодельных печек пыталась согреться.
Катя вместе с другими участниками оборонного полка участвовала в охране Смольного, Таврического дворца, Эрмитажа, предприятий, продовольственных складов Ленсовета и других важных объектов. Молодёжь ликвидировала зажигательные авиабомбы, тушила пожары, спасала из огня людей, материальные ценности. Когда усталые, измученные после тушения пожаров ребята отдыхали, Катя перечитывала весточки от Вани.
Незамысловатые по содержанию, эти письма не отличались изысканностью стилистики или знанием правил русского языка. В них столько любви и нежности! А в ответных письмах – поддержка от близких, которая придавала бойцам уверенности и сил. Скупые строчки, но в них большая вера в Победу, в которой никто ни на секунду не сомневался. Эти слова близких и любимых были ориентиром, поддержкой, когда силы были на исходе, но хотелось выстоять…
Когда была снята блокада Ленинграда, Иван сразу же прислал Кате телеграмму, а в ней долгожданное: «Я жив, жди, скоро приеду». Екатерина Алексеевна говорит, что настолько были сильные чувства и привязанность друг к другу, что даже не возникало мысли усомниться в написанных словах Ивана. После прорыва блокады письма пошли чаще. Катерина писала ему в ответ о своих мечтах, что когда закончится война, наступит хорошая жизнь. «И вот если бы не было этих добрых, сердечных писем, наполненных любовью, заботой, рассказами о потерях на фронтах, о победных боях, как выдержали бы это лихолетье войны, даже не знаю», – произнесла моя собеседница.
Иван приехал к Кате только в апреле 1946 года. При встрече были слёзы радости. Они обнимали друг друга и только повторяли: «Ты живой», и «Ты жива. У нас будут девочка и мальчик». И через год родилась дочь, затем сын. «Он привез меня в Молдавию, учил молдавскому языку, меня, коренную ленинградку. Мы много ездили по республике, побывали во многих сёлах. Моя жизнь с ним была сказкой. Иван Максимович был моей поддержкой, надежный, заботливый, ответственный. Справедливым и добрым был для сына и дочери. Ушёл он по болезни рано. Но для меня он живой, пока я помню. Я всю войну его ждала», – добавляет женщина.
Сегодня Екатерина Алексеевна на улицу не выходит. Спуск и подъём на третий этаж ей уже не по силам. Помогает ей по хозяйству невестка.
Свежий весенний победный воздух врывался в комнату. У окна Екатерина Алексеевна проводит много времени. На столе фотография мужа, где он в наградах: орденах Красной Звезды, Отечественной войны, медалях «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда». Рядом разложены длинные и коротенькие его письма. Глядя в окно, она перебирает пальцами пожелтевшие страницы. Вздыхает в тишине. Шумно в квартире становится, когда приезжают дети, внуки и правнуки. Так было и в этот День Победы.
Евгения Александрова.
