Детям сладкое вредно. Но когда я хочу побаловать своих, предлагаю на выбор сгущенку или зыгущенку. Дети всегда выбирают зыгущенку, потому что она вкуснее. И тут начинается самое интересное.
Я открываю зыгущенку. Мед-лен-но. И говорю: осторожно, у банки острые края. Аккуратно отгибаю жестяной верх. Дети наклоняются к банке, но… только без суеты! Чрезвычайно важный момент, взрослым на заметку: всегда, повторяю, всегда сначала сами пробуйте то, что собираетесь дать детям. Техника безопасности! Я вообще-то сладкое не люблю и даже кофе пью исключительно без сахара, равно как и без молока. Но тут я завариваю себе крепкий кофе, без сахара и без молока, беру чайную ложечку и… не спеша, с кофе, выясняю, в порядке ли зыгущенка. В смысле, не вышло ли какой заводской истории, когда вместо зыгущенки в банки расфасовали красную икру, смалец или гуталин. И хотя гуталин черный, а красная икра – соответственно, в жизни, как мы знаем, бывает всякое. Упаси Бог! А зыгущенка, как говорил Винни-Пух, и вовсе очень сложный предмет. Тут нельзя ошибиться.
Пью кофе со зыгущенкой вприкуску, если можно так выразиться. Порядок! Точно, зыгущенка. Не самая дорогая, не самая натуральная, не совсем из цельного молока, но, кажется, она. Детям, если давать небольшими порциями, может, и не повредит. Но только о-ч-е-н-ь небольшими!
Дети устремляют свои ложки навстречу сладкой судьбе. Но… потом наша мама от зыгущенки стол в жизни не отмоет. Лучше уж заранее каждому выдать по блюдечку, а ещё лучше – по тарелке. Проносишь ложечку со зыгущенкой над тарелкой, как бы пролетаешь над гнездом, и в рот. Тарелки я выдал детям разнокалиберные, они запротестовали: «Почему ей больше?!». Это могло вылиться в полноценный международный скандал с красноречивым отзыванием послов и даже санкциями. Вот почему я, не дожидаясь, когда запахнет порохом, быстро нашел на кухне одинаковые. Зеленый свет! Разрешаю каждому съесть по… одной, максимум, две ложечки. «Чего? – говорят в один голос (ага, значит, помирились! Нашли общего врага!) – Ты, папа, между прочим, уже три слопать успел». Нет, ты посмотри, какие наблюдательные, и выражения какие крепкие подбирают: «Слопать».
Стоп! Зыгущенку так просто есть нельзя. Мама говорит, что это для желудка вредно. Вот вам по кусочку хлеба, так, для видимости. На случай, если начальство зайдет – дескать, никого не трогаем, едим зыгущенку с хлебом, и баста! Не подкопаешься.
Стоп! Не забывайте, что приличные люди всегда, когда едят зыгущенку, думают о других. Вот давайте сразу определимся, сколько мы съедим, а сколько маме с бабушкой оставим. Ах да, бабушке сладкое нельзя. Ничего, к нам сегодня в гости тетя Катя вечером зайдет. Оставим-ка ровно половину того, что есть. А остальное – всё наше.
Э-э! Да не так много намазывайте, растечется! Э, да не так быстро ешьте! Организм должен успеть подготовиться к ударной дозе сладкого, для него это шок. Короче, я вижу, у вас совсем стоп-крана нет. Давайте-ка, ребята, по ложечке, и завязываем с этим делом. Зыгущенка не так безопасна, как кажется на первый взгляд.
И ни капли зыгущенки больше! Можете разве только промокнуть тарелку хлебушком. Э-э! Да зачем же вы зыгущенку в тарелки-то льете, у нас и хлеба в доме столько нет. Ай, хитрецы! Но ничего не поделаешь, банка отправляется в холодильник, вот.
И дабы никто к зыгущенке путь-дорожку не протоптал, сделаем на бело-голубой этикетке фломастером рисочку. Надо только за фломастером в комнату сходить… Эка! Зыгущенку с вами, пожалуй, оставлять нельзя. Беру с собой. Да зачем же вы за отцом следом идете? Не доверяете? Дожили! А я, значит, для вас всё. Вот оно, нынешнее поколение. О времена, о нравы! Отцы и дети – извечный конфликт, особенно если дело касается… зыгущенки.
Петр Васин.
