Этот человек в представлении не нуждается. Это такая глыба, такая знаковая для нашего края фигура, о которой знает каждый приднестровец. Сегодня мы хотим отойти от классической военной биографии знаменитого Героя Советского Союза из Тирасполя, впоследствии – генерал-лейтенанта танковых войск, и приоткрыть некоторые черты его личности. Нина Бочковская, его вдова, рассказала корреспонденту «Приднестровья» о Владимире Александровиче Бочковском немного больше, чем пишут в учебниках.
Отец Бочковского был отличным кондитером, а в период НЭПа семья имела кондитерскую в центре Тирасполя. Когда наступили голодные времена, отец работал на макаронной фабрике, его как «нэпмана» решили «порядка ради» посадить, но матери удалось выкупить его. Семья уехала сначала в Ялту, а затем в Алупку, где в молодости работал поваром в санаториях и, по его рассказам, готовил для Николая II. В Тирасполь Владимир Александрович уже вернется по выходу на пенсию. Он мог показать любой город на карте СССР и остаться там, но был непреклонен: «Только в Тирасполь!».
Будущий герой страны в юности хотел стать историком. Но потом посмотрел фильм «Трактористы» (1939), где главную роль демобилизованного танкиста сыграл Николай Крючков, и решил пойти в танковое училище. После войны они с Бочковским познакомились лично, и актер в своих интервью не без гордости упоминал, что косвенно поучаствовал в судьбе будущего мастера танкового боя.
В мае 1942 года лейтенант Бочковский окончил танковое училище. В сформированный экипаж входил мужчина, у которого кто-то из родственников проходил по «делу врачей». Он сказал ему: «Товарищ лейтенант, меня точно не пошлют на фронт, но вы мне симпатичны. Я потомственный хиромант, дайте мне руку, и я расскажу вам о вашем будущем». Бочковский вспоминал, что тот человек предсказал ему все его ранения на войне (и отметил, что он не погибнет на фронте), последующие вехи его жизни. Может быть, этот знак судьбы вместе с интуицией и смекалкой помогал совершать ему самые дерзкие танковые рейды в тылу врага.
В 1942 году, в одном из первых же сражений, его тяжело ранили на Брянском фронте в левое бедро. Ногу грозили отрезать, Владимир Александрович ругался вплоть до драки – при этом лежа на больничной койке! Врачи были уверены, что ногу придется отрезать, поэтому не положили на вытяжку. Кость срослась неправильно, в результате одна нога у него стала короче другой на 4 сантиметра. Хотя медики были против, но 19-летний Бочковский с юношеским романтизмом рвался на фронт. Впереди у него будут еще два тяжелых и несколько легких ранений, но после каждого он сбегал из госпиталя до выписки и возвращался в свою танковую армию.
После этого ранения Владимир Александрович не мог влезать в танк и воевал на его крыле. В этот период, в конце 1942-го, он получил свою первую награду, которую больше всего любил, – медаль «За отвагу» за доставку питания и боеприпасов танкистам, которые находились в окружении.
Он любил понедельники, а любимым числом Бочковского было «13»: за таким номером значился и его танк. На Курской дуге танк назывался «Ниночка», потому что он был влюблен в одноклассницу с таким именем (хоть она узнала об этом после войны). Его вызывали в особый отдел и спрашивали, почему на танке написано не «За Родину!» или «За Сталина!», а… женское имя. На что Владимир Александрович ответил: «Я воюю за русскую женщину Ниночку!». Позже две колонны танков были построены на средства трудящихся Молдавии, и рейды 1944 года капитан Бочковский, принимавший колонну из родного края, совершал уже на новых машинах.
Военных историй у героя было не перечесть. Вот одна из них: однажды его бригада попала в немецкую засаду, и за молодым офицером по полю гонялся немецкий танк – ради удовольствия. Они не расстреливали его только потому, что фашистам было интересно догнать его на танке, вспоминал Владимир Александрович. Он тонко чувствовал психологию танкистов, но в то же время понимал, как спастись. Спрятался под песчаной нишей за высоким берегом у реки – там танк никаким образом его бы не достал. «Я понимал, что оказался на волосок от смерти».
На Курской дуге танковая армия Бочковского впервые встретилась со знаменитыми немецкими «тиграми» и «пантерами», считавшимися непробиваемыми. Лобовую броню наши снаряды не брали, приходилось стрелять по бокам. «Самое психологически сложное для нас было стрелять не в тот танк, который на тебя идет, а в тот, который ползет на кого-то другого, «по бортам», – рассказывал он. Наши танкисты выстояли, подбили много машин, но и сами потеряли много техники и всем составом выехали с поля боя на последнем танке.
Бесстрашного и по-военному дерзкого танкиста, уже получившего Звезду Героя, трижды представляли ко второй Звезде, но его командный дух всегда перевешивал личные амбиции. Например, в ходе Висло-Одерской наступательной операции капитан Бочковский блестяще справился с задачей захватить и перерезать транспортные узлы и коммуникации в тылу противника и дождаться подхода основных сил. Он был как раз тем танкистом, кто совершал рейды в тыл, немцы его хорошо знали и давали за его голову 25000 марок. Его представили ко второй Звезде Героя Советского Союза, но в итоге наградили орденом Суворова III степени, который чаще всего получал высший командный состав.
Сражение за Зееловские высоты. Там Бочковский получил не только тяжелейшее ранение в живот, но и депрессию после их штурма. Был апрель 1945 года, и весь мир понимал, что фашистский режим под напором советской армии доживает последние дни. Эта операция сопряжена с огромными потерями с нашей стороны. Капитан Владимир Бочковский с отчаянием отправился в атаку, понимая, что ведет ребят на верную смерть, но несогласие, выраженное им командованию, естественно, отклика не нашло. Задача поставлена – нужно выполнять. Во время штурма у него сгорело шесть экипажей вместе с танкистами. За всю войну у него не было таких потерь, и Владимир Александрович вспоминал о тех роковых высотах до конца жизни. Его самого с Зееловских высот выносили с жестоким ранением брюшины. По связи передали, что ранен командир, и легкий самолет, севший в воронку от снаряда, забрал Бочковского. Повезло дважды – самолет вполне могли подбить… День Победы Герой Советского Союза встретил в госпитале, и многие были уверены, что он погиб, да и рана не затягивалась. Здесь случилось еще одно необычное в его жизни событие, описанное капитаном. Некий офицер, навестивший его, спросил: «Вы доверяете мне? Какое у вас любимое число?». Бочковский ответил, что «13», и офицер бритвой снял с его бедра тринадцать кусочков эпителия и просто положил на эту рану. 11 из 13 прижились, и рана начала затягиваться.
Военный историк Юрий Жуков в 1965 году написал о Бочковском в журнале «Огонек» очерк «История одного танкиста», и Герою пришло два мешка писем. Многие, кто воевал с капитаном, не знали о его судьбе после войны!
В последние годы войны Владимир Александрович ничего не слышал о родственниках и тревожился об их судьбе. Он попросился у командования в отпуск в Тирасполь. На «Студебеккере» они приехали в Тирасполь 14 апреля 1944 года. В родном городе он узнал из газет, что ему дали Звезду Героя. Здесь же пришли другие новости: фашисты угнали отца в плен, мама два месяца шла из Крыма в Тирасполь пешком, а младший брат участвовал в освобождении Тирасполя, и они разминулись всего на неделю. В эту же побывку Владимир Бочковский встретился в Тирасполе с не менее знаменитым Иваном Кожедубом, воевавшим в небе Молдавии. Летчик-ас и мастер танкового боя в комплиментах не рассыпались, а, наоборот, повздорили, споря, кто главнее: авиация или танкисты? Полагаем, нынешние военные историки отдали бы все, чтобы узнать подробности такого колоритного спора!
Как вы думаете, за какой клуб болел большой любитель футбола Бочковский? Конечно же, за ЦСКА! Но вот незадача: одним из близких друзей Владимира Александровича был Константин Бесков, который на тот момент тренировал «Спартак»… За три дня до игры ЦСКА Бочковский так волновался, что не мог ни есть, ни пить, а особенно когда в противниках был «Спартак» с товарищем во главе!
Андрей РАДЛОВСКИЙ.
