Фотограф, автор, по крайней мере, части из них, – Николай Чернецкий, в послевоенные десятилетия составлявший фотолетопись Тирасполя. По стечению обстоятельств, примерно за год до извлечения капсулы, Татьяна Николаевна Чернецкая передала в архив союза фотохудожников Приднестровья пленки, отснятые отцом. И если 4 ноября, вскрыв «капсулу времени», мы увидели отпечатанные работы, которые, как свидетельствуют очевидцы, ещё пахли реактивами, то в отношении пленок пока всё покрыто завесой тайны. Их ещё только предстоит отсканировать, узнав, что же не попало в «капсулу».
За последние двести лет фотография получила повсеместное применение. Однако вы были бы удивлены, узнав, что отношение к светописи далеко не однозначно, а её роль до сих пор не вполне осмыслена счастливыми обладателями фотоаппаратов. Проблема, как это ни странно, кроется в самой природе изобретения: фотографическое изображение получается путём регистрации оптических излучений, и в этом смысле объективно, документально по своей природе. Что, с одной стороны, выгодно отличает светопись от любого другого вида искусства, а с другой – делает её уязвимой для критики. Дескать, фотографы ничего не придумывают, не обобщают, не создают синтетического образа, а довольствуются видимостью. Оставим дискуссии на эту тему за кадром, согласившись с первой частью тезиса: «Фотографы ничего не придумывают». По крайней мере, фотографы-документалисты.
Пофантазируем: что, если бы в «капсуле времени» были не фотографии, а картины? Будь даже их автор не художником-абстракционистом, как Василий Кандинский, а реалистом, как наш земляк Александр Фойницкий, могли бы мы быть уверены, что Тирасполь выглядел именно так? А вдруг от каких-то деталей живописец решил отказаться по композиционным соображениям или посчитал, что они никак не способствуют раскрытию образа… Вот! А фотографиям можно и нужно верить (по крайней мере, документальным). Поэтому слова «капсула времени» и фотография – это практически синонимы.
И пока не изобретена машина времени, фото- и кинохроника останутся единственными доступными нам способами вернуться в прошлое, проникнуться однажды остановленным мгновением. Так мы подходим к осознанию эпической, призванной противостоять всесильному Хроносу, а в быту – скромной, неприметной личности фотографа.
Николай Иванович Чернецкий родился 3 сентября 1916 года в селе Попелюхи Песчанского района Винницкой области. Рано остался без отца. В жизни попробовал себя на самых разных поприщах. Ещё до войны отслужил в армии. Был инструктором физкультуры, политруком завода, обучался на курсах инспекторов доходов в Улан-Удэ.
В 1942 году его призывают из запаса в ряды Красной Армии. Чернецкий занимается политической и культмассовой работой. В течение трех военных лет возглавляет клуб 158-й отдельной бригады. Потом становится фотографом политотдела 386-й орденоносной стрелковой дивизии, фотокорреспондентом армейской и фронтовой газет.
Из служебных характеристик: «В период боев против японских захватчиков (август-сентябрь 1945 г.) показал себя смелым и ответственным. Снимал боевые действия подразделений на передовой линии, бесперебойно обеспечивал фотокарточками партийный учет, что способствовало быстрой выдаче партдокументов в боевой обстановке. Награжден медалями «За боевые заслуги», «За победу над Японией».
Освоив в военное время профессию фоторепортера, Николай Иванович решает связать жизнь с фотографией. В послевоенные годы работает в телеграфном агентстве Украины (РОТАУ) фотокорреспондентом по Тернопольской области. В 50-х переезжает с семьей в Тирасполь, переходит в телеграфное агентство Молдавской ССР. Затем работает в тираспольских газетах «Сталинский путь», «Ленинское знамя», на комбинате бытового обслуживания, руководит фотокружком во Дворце пионеров, студией в Доме работников просвещения.
В 1967 году, на момент закладки «капсулы времени», Чернецкий – фотограф Дома санитарного просвещения. На его фотографиях запечатлены знаковые моменты – пуск первого троллейбуса в Тирасполе, первомайские демонстрации, митинг в День Победы, закладка главного здания Кучурганской (Молдавской) ГРЭС, собственно процесс «отправления» послания потомкам (снимок получился живой, хорошо передающий пафос тех лет).
Снимки Чернецкого профессионально (технично) выполнены. Ему хорошо удается не только фиксировать события, но и передавать эмоции людей, атмосферу, дух времени. С любовью он запечатлевает панорамы набережной, лица людей – ветеранов, рабочих, сельских тружеников.
Одна из самых удивительных работ автора – портрет пожилого мужчины, на груди которого красуются награды кавалера полного Георгиевского банта. По заслугам это не меньше, чем Герой Советского Союза. Остается лишь гадать, кто на снимке, где сфотографирован.
Немалую помощь в печати фотоснимков Николаю Ивановичу оказывала жена, Тамара Марковна, с которой они одно время вместе работали фотографами в гостинице «Аист».
Семья занимала важное место в жизни и творчестве светописца. Дочери Татьяна и Лариса трепетно хранят карточки, сделанные любящим отцом.
Николай Иванович собрал большую библиотеку по фотографии. Кажется, единственный в Тирасполе он выписывал очень популярный, но мало кому в те годы доступный чешский журнал «Ревю фотография». Таким образом, тираспольский фотограф был в курсе всех новшеств и экспериментов в фотоделе, но сам отдавал предпочтение реалистической фотографии, апеллируя к опыту классиков, в первую очередь – представителей отечественной школы.
Доброжелательный, с прекрасным чувством юмора, Николай Иванович легко находил общий язык с портретируемыми. Как говорил прекрасный советский и российский фотограф Едыге Ниязов, «портретное произведение – это неуловимый и необьяснимый контакт».
Непритязательные, но добросовестно выполненные, предельно информативные, его работы сегодня воспринимаются как дар, как окно в другой, давно переставший существовать мир. Глядя на фотографии Чернецкого, историю воспринимаешь не как вереницу событий, фактов, а как живую ткань, куда вплетены нити судеб, черты эпохи, состояние природы (на момент съемки), архитектура и ещё много-много всего, что не поддается описанию.
Таков фотодокументалист, мастер бытовой фотографии Николай Чернецкий. Нам ещё только предстоит осмыслить масштаб оставленного им наследия. Настоящим подарком тираспольчанам могла бы стать персональная выставка. Фотографии Николая Ивановича – это и есть «капсула», которую ещё только предстоит открыть.
«Вот, – словно говорят нам герои его снимков, – мы хотим, чтобы вы, наши потомки, увидели нас такими, какими мы были тогда, возможно, отыскали у трибуны на площади кого-то из близких…». И я смотрю: правда, в первом ряду демонстрантов один человек в длинном плаще, как у знаменитого детектива Коломбо (в исполнении Питера Фалька), очень похож на моего отца. Такой молодой, такой красивый…
Николай Феч.
