…к утренним фонарям
«Непроглаженные складки на брюках, а мне ведь встречать дядюшку с черниговского поезда… полтора метра молока и продление доверенности на енота…» – какие только нелепые мысли не приходят в голову утром, сразу после сна!
Один из литературных героев, как только просыпался, тут же записывал на потолке первое слово, которое приходило ему на ум, и испещренный не связанными между собой словами потолок в итоге превратился в некое сакральное послание из сна. Но нам-то некогда думать о снах, когда уже через 51 минуту необходимо быть на рабочем месте!..
Из моего окна открывается затуманенный вследствие сырого утра вид на завод имени Первого мая и парк Кирова – пейзаж, вечно заставляющий думать, что я живу все еще в 99-м году. Нужно успеть запарить мюсли и заварить какао, а потом не забыть пакет с мусором – и вперед, напевая в уме прицепившуюся песенку Татьяны Булановой…
Выхожу из подъезда: тут только дворники еще спят, опершись на свои метлы, возвращаются в подвалы коты, которых что-то роднит со сторожами, – они тоже идут домой тогда, когда все только направляются бодрствовать и работать. А еще горят утренние фонари, которые кто-то забыл выключить, горят, как атавизм или воспоминание о вчерашнем дне, но эти утренние фонари, на которые я засмотрелся так пристально, ничего общего не имеют со вчерашним днем! Или нет?..
А люди! Целая роща людей оказывается, когда я выхожу на улицу Карла Либкнехта и иду к остановке. И у каждого дерева-человека внутри – вселенная, со своими собственными странными, после сна, мыслями, своими собственным пуговицами на пальто и куртках, своими собственными пакетами в руках.
Величаво и торжественно утро рабочего дня, и я люблю этих людей. Стою я на остановке, и будто все замерло: еще не начался рабочий день, но уже и не сладкая дрема, потому можно поразмышлять о своем собственном, странном и простейшем. А вдруг я сегодня, наконец, не опоздаю на работу, и мой начальник улыбнется мне той улыбкой, которую я видел последний раз, когда устраивался на работу?.. А вдруг женщина, что стоит в ожидании маршрутки рядом, думает точно о том же? Тонкий шлейф тревоги пробежал по ее набеленному лицу: а не надела ли она сережки из разных комплектов? А не забыла ли она выключить электрочайник?..
Восхищаюсь людьми, которые едут в общественном транспорте. Смотрят они только вперед, смотрят на вечнозеленые ели и вечностоящие трехэтажки в районе Бородинки, а ведь скоро переправа закончится, и необходимо, не забыв свой пакет, попрощаться с братьями и сестрами по троллейбусу – твоя остановка!..
Из окна троллейбуса вижу школьного товарища, с которым мы некогда поссорились из-за контрольной по физике. Сейчас он служит в армии. Вообще-то я вижу его почти каждый день: зимой он разгребал снег, а сейчас подметает территорию. Мысленно передаю ему привет, но он даже не поднимает головы: видно, совершенно бессильны мои энергетические посылы этим утром. Знакомый, вошедший в троллейбус, торопливо протягивает мне руку и интересуется, как мои дела. «Хорошо, а у тебя?» – «Ну так, тоже ничего. Я сейчас в отпуске, еду в ЖЭК за формой 16». Что может поднять человека ранним утром, как не соблазн увидеть горящие утренние фонари? Только необходимость обладания формой 16.
Почтенные дамы напротив разговаривают о глаукоме, которую определили их соседке, пиелонефрите двоюродного брата одной из попутчиц, о том, нужно ли удалять аденоиды 15-летнему ребенку. Совершенно неожиданно входит Он, торжественный эпикуреец в куртке нараспашку, с седеющими волосами и залысиной, мужественный и усатый. Придавая троллейбусному моменту особенную прелесть. Он рассказывает всем попутчикам о тетке, которая в 1968 году переехала в Дубоссары, о Михаиле Андреевиче, который 25 лет проработал на заводе поммастера, о своих армейских годах и его первой женщине – смуглой киргизке с родинкой под правым глазом. Ему не надо ни на работу, ни в поликлинику – в этот ранний час он направляется на рынок.
Сладкое оцепенение и приятные беседы окружающих меня попутчиков прерывает скорая остановка – чуть не проехал ее. Пора оставить уже полюбившихся братьев и сестер по сегодняшнему утру, выйти из троллейбуса и идти, идти мимо надписи «Фортан», двора со злой собакой и магазина «Ласточка», где дешевые лаваши и выпечка. Сегодня нужно закончить отчет за месяц, но мысли ползут вовсе не в сторону отчета, а в сторону утренних фонарей возле моего подъезда, которые кто-то хитрый не гасит, и они горят, самодостаточные, соперничая с чередой восходов и закатов, нелепых снов и сладкой яви.
НИКИТА МИЛОСЛАВСКИЙ.
