Если набросать штрихи к коллективному портрету приднестровцев, то уже среди первых будут такие черты, как жизнелюбие, гостеприимство, интернационализм (но не космополитизм!), гражданственность, историческая ориентация на Русский мир, высокая степень сплоченности социума. И если поразмышлять над портретом, вдруг выяснится, что все эти качества связаны, вытекают одно из другого, имея своим истоком опыт поколений наших предков, столетиями (а может и дольше) живших на приднестровской земле.
В этом году исполняется двадцать пять лет союзу защитников Приднестровья, организации, созданной с целью консолидации приднестровцев – участников боевых действий, вставших на защиту Отечества в самый тяжелый период в истории молодого государства. Вне всякого сомнения, объединение защитников является одним из столпов приднестровской государственности, неотъемлемой частью идеологического фундамента страны.
Эксперты, приезжающие в Приднестровье, пишущие о ситуации на берегах Днестра, часто отмечают, что в ПМР высокая политическая активность населения (иногда это даже подается как чрезмерная «политизация», «заорганизованность»). В действительности же, приведенное наблюдение нуждается в известной оговорке: сама жизнь, политические реалии требуют от населения «держать руку на пульсе», вникать в перипетии «большой игры», формируя собственную позицию и утверждаясь в ней.
История неоднократно доказывала, насколько оправдан такой подход. Начнем с того, что апатия, индифферентность вообще не свойственны южному темпераменту. Но есть и чисто прагматичный взгляд на вещи, который, в сущности, сводится к пониманию того, что только сообща, только организованно можно отстоять свои права, человеческое достоинство, а иногда и саму жизнь.
Жизнь в пограничной или, как ещё называют историки, контактной зоне, многому научила наших предков. Вспомним, что ещё до того, как на эти земли ступил российский солдат, принесший приднестровцам избавление от бесконечных разорительных набегов, турецкого всевластия, иноверного ига, за Приднестровье боролось запорожское казачество, пытавшееся собственными силами оградить регион, вернуть его в лоно православной церкви, возвестить братство. На самих берегах Днестра испокон веку селились люди, знавшие толк в военном деле, державшие, так сказать, порох сухим, а себя – в форме, в тонусе.
С вхождением края в состав России (а значение этого события невозможно переоценить) здесь стали селиться казаки Черноморского казачьего войска, здесь дислоцировались прославленные подразделения царской армии, стяжавшие славу в грандиозных военных кампаниях: русско-турецких войнах, Отечественной войне 1812 года, Крымской 1853-1856-го и других. Да, это был вполне определенный контингент, с присущими ему выучкой, мышлением, умением жертвовать жизнью во имя ближних. Край заселялся именно такими людьми. Были здесь и упрямо сохранявшие веру отцов старообрядцы, и бессарабские крестьяне, молдаване, потомки тех, кто поддерживал русских солдат во времена Прутского похода 1711 года и затем переселился за Днестр. Они создавали семьи, целые династии в приднестровских городах и селах. Их имена и сегодня можно прочесть на замшелых, выщербленных плитах, что сохранились на сельских погостах, на территории Бендерского военно-исторического комплекса. Всё это – наши защитники, прекрасно сознававшие, за что они борются, в чем их призвание, какова общественная роль…
Не случайно сегодня возрождаются традиции празднования дат, связанных с 55-м Подольским пехотным полком, проводятся масштабные исторические реконструкции, показательные выступления, шествия, крестные ходы, устанавливаются памятники, памятные знаки, заново отстраиваются храмы, в том числе и полковые.
Забегая вперед, отметим, что наших прапрадедов, служивших в царской армии, ни в коем случае нельзя рассматривать изолированно, особняком от героев Великой Отечественной, советских воинов-освободителей. Как в ХVIII столетии, когда суворовские богатыри вышли в степи будущей Новоросии, как в ХIХ, когда русские солдаты сражались и гибли за братские славянские народы на Балканах, так и в ХХ веке решали воины, по существу, одну и ту же задачу, выступая в роли освободителей, миротворцев, защитников.
Вот почему ряды «Бессмертного полка», по сути, куда многочисленнее, чем мы можем себе представить. К примеру, будь у нас достаточно исторических сведений, семейных фотографий, архивных данных, можно было бы провести и «Бессмертный полк» 55-го Подольского пехотного полка, и 8-го Астраханского драгунского.
Изучение генеалогии ветеранов убеждает в том, что подвиг, воинские доблесть, сноровка возникали отнюдь не на пустом месте. Нет ничего удивительного, что наибольшие преимущества на войне получали те, кто уже имел боевой опыт либо был воспитан людьми, его имевшими. А это дети участников (и сами участники) гражданской и первой мировой, русско-японской, внуки и правнуки участников русско-турецких войн. Просто в советской историографии, по понятным причинам, не ставилась цель проследить такую преемственность. А она была и есть.
В советское время, в период МАССР, Приднестровье вновь обрело свой пограничный статус. Из-за этого ситуация в республике была крайне напряженной, чем, возможно, отчасти объясняются массовые репрессии 30-х, вся эта искусственно нагнетаемая истерия по поводу «шпионов», «врагов народа». Остается лишь бесконечно скорбеть вместе с близкими безвинно убиенных о невосполнимых потерях. А среди репрессированных были и кадровые военные, представители казачества, духовенства, даже (и притом во множестве!) герои гражданской войны. Утрата этого потенциала крайне неблагоприятно отразилась на ходе Великой Отечественной, особенно на начальном её этапе.
И вот поразительное дело! Те, у кого были репрессированы отец, дед, вместо того чтобы мстить безбожной, неправедной власти, совершают на фронте и в подполье, в тылу чудеса героизма, самопожертвования. К примеру, у Героя Советского Союза Петра Вершигоры, родом из приднестровской Севериновки, близкие были расстреляны карательным отрядом. И не у него одного!
Общаясь с родственниками репрессированных, невольно удивляешься: каким образом этим людям удалось отделить зерна от плевел, сохранить, несмотря на боль утраты, гражданский пафос, энтузиазм в годы послевоенного восстановления разрушенного хозяйства, социалистического строительства…
Советский воинский контингент, размещенный на территории Приднестровья, также внес свою лепту в формирование ментальности. Добавим, что советская Молдавия славились среди отставников, ветеранов, с удовольствием перебиравшихся сюда или возвращавшихся в родные места на склоне лет. Так что гражданское ядро в Приднестровье – из совершенно особого материала, с исключительно высокими степенью закалки, градусом сознательности.
Всё это и позволило мобилизоваться в конце 80-х, когда в Кишиневе на перестроечной волне, под видом т.н. «национального возрождения», подняли головы националисты, называвшие советских освободителей «оккупантами», ратовавшие за объединение с Румынией, делившие людей на румын и всех остальных, «недо…». Здравые призывы приднестровцев не разжигать межнациональную рознь, ввести в порядке компромисса государственное двуязычие тогда не были услышаны. Официальный Кишинев все отчетливее принимал сторону национал-радикалов, в среде которых торжествовал экстремизм. Народнофронтовцы делали всё возможное, лишь бы запугать, сломить «нетитульных» соотечественников. Не остановила их и демократическим путем созданная государствен ность.
Но силовой сценарий не прошел! И именно благодаря приднестровским защитникам, вступившимся за родную землю, за братскую Гагаузию.
Да, у гражданского населения, не склонившего головы перед откровенно противоправными действиями, не было оружия. Даже когда началась крупномасштабная вооруженная агрессия Молдовы, приднестровцы буквально с голыми руками выходили на позиции, приспосабливали подручные средства. Но что это были за люди! Воины-интернационалисты, потомственные казаки, добровольцы из России, Украины, кадровые военнослужащие, специально бравшие отпуск, или отставники, дети военных лет и сами ветераны, оказывавшие мощную духовную поддержку, ибо сами полвека назад сражались с коричневой чумой.
Так в окопах оказались люди всех возрастов и профессий. В одном ряду с мужчинами стояли приднестровские женщины. Не было среди защитников, как ни старались националисты, и разделения по национальному признаку. Сказались многовековое братство, особый менталитет приднестровцев. Вот почему среди общественных организаций в Приднестровье всегда будут играть решающую роль те, что имеют патриотическую направленность, обладают консолидирующим воздействием. За союзом защитников, советом ветеранов войны, труда и Вооруженных сил, ОСТК, союзом женщин, союзом «Память», ассоциацией ветеранов войны в Афганистане, республиканским движением «Наследники Победы» и многими другими – века родной истории, народная память, опыт, доставшийся слишком дорогой ценой.
Не раз эти организации подтверждали свое значение, выступая на защиту всего приднестровского народа, ещё более сплачивали его в решающие моменты. Это имеет отношение и к проведению референдумов – проявлениям особого демократического пути развития Приднестровья, и к противодействию попыткам силовым путем (в том числе путем экономической блокады) устранить молодую государственность, вывести из региона российский миротворческий контингент, благодаря которому было остановлено кровопролитие на берегах Днестра и свято оберегается мир.
И, конечно же, только защитники, люди, прошедшие через горнило войны, только ветераны и их близкие способны вложить в сердца подрастающего поколения глубокое знание жизни, приобщить к подвигу, пробудить стремление к самопознанию, изучению биографий отцов, дедов и прадедов, показать, какие ценности действительно имеют значение, по-настоящему значимы. И только таким путем можно сохранить особый культурный код приднестровцев, продолжать с честью выполнять миссию форпоста.
Феномен Приднестровья, безусловно, требует дальнейшего осмысления. Достаточно сказать, что ПМР все эти годы оставалась одним из немногих уголков постсоветского пространства, где не происходило коренной идеологической ломки, где героев и палачей, оккупантов, не меняли местами.
И это тоже часть нашей общей миссии – духовная защита, крепкая память как способ противостоять манипуляциям извне.
Михаил Фернет.
