«От Киева татары двинулись в сторону заходящего солнца, направляясь через Галицко-Волынскую Русь. Передовые отряды монголов подходили к стенам встречных городов, требовали покорной сдачи. Если жители, открыв ворота, впускали их, они сейчас же растекались по улицам, врывались в жилища, забирали всё, что находили. Подобно саранче, истребив всё на своем пути, завоеватели вьючили добычу на небольших, но выносливых коней и приканчивали всех тех жителей, которые осмеливались сопротивляться».
Василий Ян «К последнему морю».
Через территорию Приднестровья, как в древние времена, так и в современные, пролегали пути многих воинов и военачальников. Всех их (точнее – тех, о ком у нас есть достаточно полные исторические сведения) невольно хочется разделить на завоевателей и освободителей. Но не всё так просто! К примеру, взяв за основу отношение к местному (земледельческому) населению, мы ставим себя в достаточно сложное положение, так как сами кочевники, тысячелетиями (!) владевшие этой землей, с полным на то основанием могли бы назвать её своей.
Поэтому лучше сразу предельно сузить рамки нашего маленького исследования, сосредоточив внимание на монголо-татарах. В этом контексте зададимся небезынтересным, как представляется, вопросом: «Почему хан Батый, отправившийся покорять западные страны, не пошел через Приднестровье?».
В самом деле, почему? Казалось бы, путь татар, типичных кочевников, должен был пролегать где-то в степях Северного Причерноморья. От Волги до Дуная, по кратчайшей. Тем более, что все эти земли, и правда, являлись местом кочевий родственных им половцев. А ещё раньше через Приднестровье проходили печенеги, торки, мадьяры (венгры), протоболгары и аланы… Так в чем же дело? Почему грозному повелителю степей, вероятно, превосходившему по силе всех предыдущих завоевателей, пришлось забраться на север, в Галицко-Волынскую Русь, в Карпаты?
В историческом романе «К последнему морю» Василий Ян решительно обходит Приднестровье стороной, как, впрочем, и главный герой повествования, Батый. Отследим вкратце его путь.
Итак, с Киевом покончено. Специально для тех, кто полагает, что нашествие монголов на Русь было неким благом, приведем фрагмент из Яна, к слову, заслужившего множество положительных отзывов от историков (русистов, медиевистов, востоковедов): «Пожары в городе продолжались ещё несколько дней после того, как монгольское войско ушло на запад и последние скрипучие арбы, запряженные верблюдами и быками, которых погоняли женщины, скрылись на дорогах, ведущих к Карпатам.
Прекрасный, богатый Киев превратился в дымящееся, обуглившееся пожарище, заваленное бесчисленными телами убитых. Постепенно белый снег прикрыл своим холодным плащом следы небывалого побоища… Долго в великом запустении лежала киевская земля».
Важно отметить, что поход на «вечерние страны» начинался в зимнее время, более благоприятное для стремительного продвижения монгольских войск, их переправы через реки. Однако кормовая база зимой предельно ограничена. И хотя монгольские кони отличались неприхотливостью, всё же кормить такое количество боевых коней было непростым делом. Рассчитывавшие на запасы киевлян, завоеватели оказались перед фактом партизанской войны, с её тактикой «выжженной земли»: «Все стога сена, бывшие поблизости, урусы подожгли, чтобы они нам не достались. Скорей бы уйти отсюда, туда, где земля не покрыта снегом и где мы найдем пастбища для наших коней».
Но куда уйти, как уйти? Теми же тропами, которыми перед лицом Батыя бежали преследуемые им половцы?
Если и был корм в степях Северного Причерноморья, если и были там города, поселения, то, вероятно, ещё до Батыя их разграбили его тюркские родичи. Помните: «Всё уже украдено, до нас». Населенные пункты в нижнем течении Днестра и в куда более благополучные времена, в период наибольшего расцвета Киевской Руси, должны были испытывать колоссальное давление со стороны всех поколений степняков. (Археологи обнаружили в районе сел Плоское, Парканы, Суклея, Терновка, Чобручи и Глиное ряд половецких погребений конца XI – первой половины ХIII в.) Батый об этом, конечно, прекрасно знал, поэтому и взял севернее:
«Теперь мы остановились у границы, где начинаются земли галичан, а за ними лежат королевства «вечерних стран»… После множества ненужных жертв во время осады Киева не следует ли нам сделать передышку? Не отдохнуть ли в Галиче и Кременце или других городах богатой Волынской земли, где собрались, наверное, толпы знатных жителей и богатых купцов, укрывшихся там со всем своим имуществом? В этих городах наши воины смогут захватить хорошую добычу, а изголодавшиеся кони подкормиться. Только после этого можно будет двинуться на «вечерние страны».
Как видим, подкормить коней хан Батый собирался в Галиче и Кременце. Уточним, что северная часть современного Приднестровья некоторое время входила в состав Галицкой Руси. Однако населенные пункты в среднем и нижнем течении Днестра как объект завоевания Батыя не удовлетворяли. Несметные орды двинулись через Галицко-Волынскую Русь в Трансильванию, Венгрию, Польшу и Чехию, а весной 1242 года вышли к границам Северной Италии и Германии.
Отряды степняков прошли на запад через Карпатские земли, не убоявшись горных круч и перевалов, мастерски преодоленных Батыем. Возвращались же они через Буджакские степи, поэтому волна разорительных набегов прокатилась и по приднестровским землям.
На целое столетие территория нашего края перешла во владение монголо-татар, став частью Подольского улуса. Кочевые племена осваивали преимущественно степную полосу региона – ниже реки Ягорлык. Здесь властвовали татарские темники, предводители кочующих орд. По требованию Золотой Орды все оборонительные сооружения были разрушены, подвластная территория разделена на податные округа, что обеспечивало завоевателям более эффективную систему сбора дани.
Пришедшие на смену золотоордынцам литовцы и поляки (в северной части Приднестровья), турки, крымские татары, ногайцы (в южной части) не способствовали процветанию края, который вплоть до освобождения Российской Империей в конце ХVIII века подвергался хищнической эксплуатации, который потрясали жестокие, опустошительные набеги, войны, включая и народные освободительные, связанные с походами казачества.
Вот почему, когда заходит речь об «иллюзорности» ига, хочется привести в пример (печальный пример!) именно историю Приднестровья. Период господства кочевников в ней красноречиво именуется «Диким полем». Здесь, на нашей земле, столетиями существовали лишь очень небольшие поселения, в существовании которых, возможно, были заинтересованы сами кочевники.
Шутка ли! От того времени до нас не дошло почти никаких свидетельств, за исключением половецких и татарских захоронений в курганах, нумизматического материала, турецкой крепости. А за несколько лет участия в проекте «Имя на камне» исследователи не обнаружили ни одной стелы, ни одного камня, имеющих отношение к татарской культуре. Что также говорит об исторической оценке периода, данной самой жизнью.
Период стабильного, плодотворного развития в Приднестровье открывается созидательной, охранительной ролью России.
Николай Феч.
