Глава государства Евгений Шевчук стал гостем программы «Журналисты приглашают». В прямом эфире Первого Приднестровского телеканала Президент ответил на актуальные вопросы внутриполитической и социально-экономической ситуации в Приднестровье.
Степан Бугаев, Первый Приднестровский телеканал: Эфир Первого Приднестровского телеканала продолжает программа «Журналисты приглашают». Сегодня журналисты, то есть я, Степан Бугаев, Алексей Юшин и Владимир Коваль, пригласили Президента Евгения Шевчука. Здравствуйте, Евгений Васильевич!
Евгений Шевчук, Президент Приднестровской Молдавской Республики: Здравствуйте!
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, самая такая тема, о которой сейчас больше всего говорят, – это погода. Как Вам жара, как переносите? Как справляетесь?
Евгений Шевчук: Сложно, конечно. Больше нравится, когда прохладнее. Но, наверное, и такое должно быть время года, когда жарко, когда можно поплавать в теплой воде. Я думаю, что его можно использовать для того, чтобы покупаться в Днестре или в озерах.
Степан Бугаев: Лето стало во всех отношениях жарким.
Евгений Шевчук: Да.
Алексей Юшин, Радио 1: Сейчас у нас жара происходит во всех отношениях. Жара на улицах, мы ее ощущаем кожей. И жара во всем нашем маленьком медиапространстве. Сейчас в политическом поле конфликт двух властей. Он очевиден. Этот конфликт является отголоском жуткой приватизации, разграбления государственной собственности, результатом которой стала ситуация, в которой мы находимся. И именно государство в прошлом породило ту самую силу, которая сейчас пробует всеми силами защитить свои собственные активы. И вот эта жара не спадает – она только усиливается. Возможна ли вообще у нас, в нашей ситуации, надежда на сосуществование? Или нас все-таки ждет горячая пора и война на всех полях медиапространства?
Евгений Шевчук: Информационная война идет. Я это оцениваю по информации в СМИ и по действиям, в частности, парламентариев, «вбросам» в разные газеты. Можно сказать, что предвыборная кампания просто у нас началась на полгода раньше, чем она официально стартует. И, на мой взгляд, все эти посылы – это подготовка к официальной предвыборной кампании, выборам, это, в принципе, инструменты для достижения политической власти, то есть борьба за власть. Какими способами она осуществляется, уже стало более очевидно. Один из инструментов – это искусственное нагнетание напряженности, дезинформация, дискредитация: рассказать, что всё не так, всё украли, всё пропало и так далее. При этом, если внимательнее посмотреть, кто кричит, иногда очень громко, то возникают вопросы: или они забыли свое прошлое, или забыли, откуда у них состояния, и довольно такие приличные. Я сейчас не оцениваю, почему оно так сформировалось или нет, просто говорю, что всё очень просто: определенные экономические круги хотят сформировать удобную для себя политическую систему, потому что проигрыш 2011 года в президентской кампании, по-моему, был довольно-таки болезненным для некоторых сотрудников спецслужб, которые сейчас отсюда далече, для некоторых экономических агентов, которые находятся в Приднестровье. Сейчас очевидно единение, будем говорить, тех, кто проиграл тогда, чтобы достичь некоего реванша. Поэтому искусственная напряженность провоцируется по некоторым очевидным направлениям. Первое – это информационное направление. Второе – это направление, которое, на мой взгляд, искусственно спровоцировано по валюте. Отсюда производные – некоторые «вбросы» о возможном дефиците продовольствия, ГСМ и так далее.
Алексей Юшин: Мы это уже увидели.
Евгений Шевчук: Такая дестабилизация больше «попахивает» предвыборной борьбой, политическими желаниями, в глубине которых чисто экономические мотивы.
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, мне кажется, что одним из недавних ударов этой информационной войны по населению стала «продуктовая битва». Так ее назовем. Кажется, она подошла к своему логическому завершению. Но в сухом остатке мы имеем спровоцированный определенный рост цен. Как считаете, подошло это дело к концу, эта часть?
Владимир Коваль, газета «Приднестровье»: Будет ли в Приднестровье голод? Было заявлено – две недели, а прошло два месяца.
Евгений Шевчук: Первое. Хочу сказать, что голода в Приднестровье не будет. Его не допустят органы государственной власти. Это опять же вытекает из некоторых событий, немного более ранних. Для объективности: у нас действительно непростая экономическая ситуация, и она ухудшается, объективно ухудшается в силу разных обстоятельств. Об этом много говорилось, не хочу на этом останавливаться. Но в результате этой экономической ситуации у нас происходит дисбаланс с валютными поступлениями. Валюты поступает меньше, чем необходимо было ранее. Причем хочу отметить, что в 2016 году мы находимся немного в другой ситуации. Мы, слава Богу, выплачиваем полностью зарплату, пенсию. Правительство привлекло наличные денежные средства – еще 300 миллионов рублей, которые выбросили на рынок. Это все равно давление на валюту. И в этой ситуации мы видим, что экспорт падает, поступления валюты тоже падают. Из-за дефицита валюты нужно было принимать определенные организационные решения. Если бы они были своевременны, то такого коллапса, безусловно, не было бы. Варианты этого решения были предложены еще в начале мая, обсуждались на заседаниях Совета безопасности и Государственного совета. Но компетенция по валютному регулированию находится у ПРБ и Верховного Совета. Поэтому здесь вопрос не только в выверенности решений, но и в своевременности этих решений. А так как своевременных решений не было принято, вот такой дисбаланс по валюте и произошел.
Мы говорим, что все выступаем за стабильность валюты. Действительно, надо подчеркнуть как одно из достижений: мы – страна, единственная в СНГ, которая за 4,5 года не девальвировала валюту. Чего это нам стоило? Мы потеряли довольно-таки значительные валютные резервы на поддержании приднестровской валюты, особенно в 2015 году, когда был повышен ажиотажный спрос на валюту. Ее приобретали и вывозили на Украину и в Молдову, где покупали дешевле товары. Здесь сложилось очень много факторов. Нужно принимать ответственные решения, но они не были приняты. Пытаются обвинить там Президента, парламент в дестабилизации валютного рынка, говоря о том, что дисбаланса валюты нет. На самом деле дисбаланс валюты есть. Это показывают сами торги Приднестровского республиканского банка. Он уже каждый день публикует, сколько валютных средств поступило. Если разница между поступлением и заявками 1 к 10, то видно, что валюты не хватает. Поэтому, с другой стороны, и сложился ажиотажный спрос, и на сегодняшний день мы имеем ситуацию: при дефиците на рынках действительно формируется свой курс, свое курсообразование, когда курс на рынках уже 13,14,15, иногда достигал и 16. Это говорит о том, что несвоевременные государственные решения были приняты. Не будем говорить, какими органами. И так понятно. Но отсюда происходит уже следствие: валюты не хватает, крупные сети не могут приобрести должное количество валюты для приобретения товаров. Но экономика и резервы государства не могут быть рассчитаны только на одни сети. По заявкам валюты должно хватать для всех экономических агентов, которые обладают рублевой приднестровской массой на своих счетах. И они должны в любое время конвертировать их в ту валюту, которую посчитают необходимой.
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, многие эксперты говорят, все согласны с тем, что валютный кризис спровоцирован ажиотажем. То, что невзвешенное, получается так, решение всех органов власти вынесено в массы, на широкое обсуждение. То есть ажиотаж подогрел ситуацию и, в принципе, довел до той, которую мы наблюдаем сейчас. В прошлом году, когда обсуждалась эта история, я так понимаю, были консультации и с депутатами Верховного Совета, с Правительством, может, другими специалистами. Сами депутаты что тогда говорили? Они понимали проблему и были готовы действовать? Или тогда они говорили, что нет?
Владимир Коваль: Тогда, обсуждая, вроде бы согласились, а сегодня, оказывается, что…
Евгений Шевчук: Было такое впечатление, что доведенные аргументы, например, на закрытом заседании Совета безопасности или Государственного совета, воспринимаются, но на следующий день принимались какие-то другие решения. Тут еще наслоение других факторов. Во-первых, новый парламент. Уже прошло шесть месяцев, уже сейчас можно говорить о некоторых промежуточных результатах. Определенное время нужно любому, чтобы ознакомиться с делами, войти в курс дела, для притирки. Для этого был определенный период. И получилось так, что у нас, на мой взгляд, состыковались некоторые негативные факторы, например, несовершенство системы управления. Почему в государстве несовершенна система управления? Потому что руководитель частного банка, например, в данном случае «Агропромбанка», дает рекомендации, как действовать Центральному банку, и почему-то считает, что его аргументы более весомы, чем председателя центрального банка. Такого механизма нет ни в одной стране. Есть конфликт определенных интересов. Не потому, что те хорошие, а те плохие. Есть конфликт интересов. Там коммерческая структура. У коммерческой структуры какая цель? Зарабатывать деньги, прибыль. У государственных органов и Центрального банка, в том числе, функции регулирования, управления, в зависимости от задач конкретного органа власти. Поэтому здесь есть серьезный блок изначальных внутренних противоречий, когда те, кто занимается бизнесом, пытаются контролировать органы управления, более того – пытаются поставить их под контроль. И здесь мы видим, что из-за этих противоречий тоже есть серьезные проблемы.
Алексей Юшин: Так все-таки, что же нам делать в этой ситуации? Валюты нет. Образовался черный рынок.
Евгений Шевчук: В этой ситуации нужно принимать выверенные решения. К сожалению, выверенного решения до сих пор нет. Есть промежуточные решения, связанные с тем, что введена обязательная продажа и так далее. Но те решения, которые приняты, они не обеспечат на 100% ни безналичный рынок, ни в совокупности наличный рынок. А наша задача – обеспечить и безналичный, и наличный рынок. Более того, проблема валюты непосредственно опирается на проблему бюджета. Если бюджет не обеспечен реальными доходами, то происходит то, что происходит: Правительство начинает заимствовать у банков на кассовые разрывы определенные денежные средства, эти денежные средства уходят опять в экономику или на потребление, опять давление на рубль. Поэтому вторая производная проблема по валюте – не только сама валюта, это еще и то, что бюджет фактически не наполнен реальными доходами. То есть часть доходов бюджета, как говорило Правительство, и я считаю убедительными аргументы Правительства в этом направлении, просто «дутые». Из миллиарда недостающих средств примерно 800 млн рублей в 2016 году получить будет практически невозможно.
Степан Бугаев: Как в этой связи будет исполняться бюджет? Будут ли зарплаты и пенсии?
Евгений Шевчук: Мы сейчас, это тоже не секрет, испытываем некоторые проблемы со своевременностью выплаты зарплат, и были даже некоторые проблемы с выплатой пенсий. Переносили на один-два дня. Из-за чего? Из-за того, что для своевременности осуществления выплат недостаточно ресурсов. Поэтому при принятии бюджета, когда органы, которые отвечают за принятие сбалансированного бюджета, не слушают друг друга или не слышат друг друга, принимают решение каждый сам по себе, то получается то, что получается, – денег просто в том объеме нет. И в 2016 году ситуация более сложная.
Сейчас определенные меры приняты – обязательная продажа, какие-то действия Центрального банка стабилизируют в определенной степени безналичную продажу, кстати, кредит, который нашелся у «Агропромбанка» в размере 15 млн долларов.
Степан Бугаев: У них же не было денег, и вдруг появились. Как же так?
Евгений Шевчук: Кстати, спасибо, что, с одной стороны, помогли государству, Центральному банку. Правда, кредит получили для приобретения продовольствия и ГСМ. Возможно, завезут. Я думаю, что это создаст условия для более комфортного приобретения тех товаров, которые нужны людям. Но это опять же не решение проблемы. Это позволит отложить проблему еще, допустим, на месяц. По моим оценкам, через месяц, максимум полтора ситуация будет опять усугубляться.
Степан Бугаев: Только государство уже с долгом в 15 млн долларов.
Алексей Юшин: Не 15 – уже 40.
Евгений Шевчук: Это вы считаете 300 млн рублей долга по зарплате плюс 15 млн долларов?
Алексей Юшин: Конечно.
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, поясните, пожалуйста. Довольно забавная ситуация: «Агропромбанк» выдает деньги своих клиентов, а среди его клиентов – фирма «Шериф», крупнейший клиент, она выдает через ПРБ, чтобы ПРБ выдал эти деньги им же, то есть клиентам «Агропромбанка». Мне кажется, что такие операции проходят внутри банка, а тут вдруг прошло через ПРБ, то есть, по сути, через государство. На государство повесили долларовый кредит, который надо будет возвращать. Просто из одного кармана, грубо говоря, переложили в другой, при этом государство осталось с долгом. Это теперь так всегда будет, это нормальная практика?
Евгений Шевчук: Я думаю, что эта практика не совсем нормальная. Тот, кто дает деньги, и определяет определенные условия, требования. Если вы жертвуете деньги или даете кредиты, то вы даете на тех условиях, которые вас устраивают. Поэтому «Агропромбанк» счел возможными именно такие условия. При этом надо отдать должное: эти действия действительно немного снизят напряжение на валютном аукционе ПРБ. Но это не решит соответствующую проблему. Я думаю, что появится продовольствие, ГСМ, может быть, в большем объеме. Хотя при этом, как мы оценивали, у нас особого дефицита по продовольствию не было, его создать сложно, особенно у наших граждан республики.
Степан Бугаев: Но пустые прилавки показывают регулярно.
Евгений Шевчук: Более того, мы в Администрацию Президента получаем письма от мелких предпринимателей или среднего бизнеса, что у них активизировалась торговля, они начали увеличивать объемы. Если есть свободный рынок, то все равно пустое место заполняется конкурентами, может быть, с другими ценами – чуть выше, чуть ниже и так далее. Но ситуация настораживает Президента в чем? В том, что не все, но многие экономические агенты пересчитали свои товары для реализации по курсу 13 или 14.
Алексей Юшин: И выше даже.
Евгений Шевчук: Но не по официальному курсу.
Степан Бугаев: Главное, что цены на внутренние товары – то, что у нас здесь производится, на закупку чего не требуются доллары, почему-то это в рознице подорожали. Производитель продает по старой цене – в рознице это стоит уже в полтора раза дороже.
Алексей Юшин: А снимет ли нагрузку на нехватку валюты то же самое импортозамещение, которое бы выглядело логичным, то есть увеличить объемы не импортируемых товаров, а тех, которые производятся здесь?
Владимир Коваль: Это те самые мелкие производители.
Степан Бугаев: Кое-что делается в этом направлении.
Евгений Шевчук: Мы видим реальные цифры в этой ситуации. Вы видите, что производство молока, допустим, на молочном комбинате выросло, по-моему, в два раза. Производство отечественной свинины, курятины, мяса выросло. Это все-таки такой болезненный переход. С одной стороны, сегодня для обывателя проще получить сразу выгоду – допустим, купить американское мясо, курятину. Но сегодня она будет стоить 0,4-0,6 доллара, условно говоря, может, чуть выше, но купить ее дешевле. Но она с химией, непонятно, сколько хранилась и т.д. Я не говорю, что вся продукция, но такие случаи были.
Сегодня можно получить выгоду сразу. Но если завтра продукция, которая завозится извне, подорожает, и значительно, или не будет возможности ее поставить? Наша республика в такой ситуации, что правила внешнеэкономической деятельности постоянно находятся под риском внешнего воздействия. Украина или Молдова что-то закроет? Поэтому мы, как и все страны, заинтересованы в собственном производстве. Сейчас даже мощные страны, например, Европейского союза, все равно понемногу проводят протекционистскую политику для своего собственного производителя. Они стараются поддержать своего собственного производителя. Там разные формы: или дешевым кредитом для того, чтобы повысить конкурентоспособность, или низкими налогами, или дешевой энергетикой, или заградительными пошлинами и так далее. Все страны СНГ тоже проводят политику, которая направлена на то, чтобы поддержать собственного производителя. Россия, конечно, находится под санкциями, но они для резкого роста собственного производства кредитуют сельское хозяйство, активно производят больше продукции. Поэтому всегда можно найти какой-то баланс.
Почему критикуют Правительство? Правительству говорят: «Слушайте, вы подняли пошлины, допустим, на мясо, поэтому вы плохие, потому что мы не можем завезти дешевое мясо».
Владимир Коваль: Это только для внутреннего производителя.
Евгений Шевчук: Это не совсем так. Здесь тоже нужен баланс, какая-то золотая середина. Что касается сельхозпродукции, продуктов питания. Практика показывает, что на сегодняшний день мы завозим до 60% сельхозпродукции, то есть продуктов питания. Это плохо, потому что собственный производитель должен быть: это не только цена товара – это, в первую очередь, рабочие места в Приднестровье.
Степан Бугаев: Это валюта по большому счету.
Евгений Шевчук: И валюта, конечно. За иностранную продукцию нужно все равно платить валютой. Допустим, есть такие специальные товары, например лекарства, которые мы не производим, никуда не денешься.
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, в связи с этим. Совсем недавно появилось сообщение о том, что Правительство рассматривает вариант привлечения двух альтернативных поставщиков. И, может быть, после этой информации вдруг «продуктовый кризис» как-то разрешился. Я далек от мысли, что именно эта информация напугала поставщика, но так произошло. Можете дать чуть-чуть больше информации? Может быть, у вас она есть. Насколько это будут большие поставки?
Евгений Шевчук: Возвращаясь к продовольственному кризису, хочу сказать: плохо, когда экономические агенты начинают угрожать государству. При этом решение по валюте в определенной мере зависит от тех представителей, которые находятся в парламенте. И получается, что, с одной стороны, не разрешается вопрос по валюте, с другой стороны, ссылаются, что нет валюты – и не завозят продовольствие.
Владимир Коваль: Здесь своеобразный шантаж.
Евгений Шевчук: Я бы не сказал – шантаж, но это не совсем правильно. Мы бы посмотрели, допустим, как на территории СНГ ведут себя экономические агенты, даже крупные сети. Ни одни сети не шантажируют государство, а стараются найти компромиссное решение для того, чтобы не дестабилизировать ситуацию. Не надо нагнетать напряженность. Есть старенькие люди и болезненные люди, которые по-разному воспринимают информацию. Они могут, сильно переживая, дойти до ненадлежащего состояния здоровья. Поэтому прецедент не очень позитивный.
Что этим хотели добиться? Как мне докладывали из Центрального банка, создать условия, чтобы вся валюта, которая концентрируется по республике, фактически перенаправлялась в «Агропромбанк» по тем условиям, которые оговаривались.
Владимир Коваль: Она и так в прошлом году почти на 100% выкупалась «Агропромбанком».
Степан Бугаев: Около 97% выкупал именно «Агропромбанк».
Евгений Шевчук: Пока по факту это так и получается. Поэтому не может Центральный банк продавать только одному, нужна система, чтобы продавали практически всем. Национальная валюта, если она котируется, должна быть доступна для обмена всем гражданам, экономическим агентам. Этот баланс нужно искать. Центральный банк – это было, по-моему, в феврале – предложил девальвировать валюту на 10-12%. Хотя я тоже против девальвации, потому что понимаю, к чему она ведет, к какому росту цен.
Алексей Юшин: А это спасло бы ситуацию?
Евгений Шевчук: Я так считаю, что не спасло бы ситуацию, но отложило бы проблемы на более длительный срок. Во многом сейчас экономика – и курсообразование, и валюта – это в какой-то степени психология, ажиотажные спросы, ожидания.
Владимир Коваль: Это больше политика.
Евгений Шевчук: А еще у нас с учетом предвыборной ситуации ввели эту проблему в политическое русло, и поэтому она сложно разрешима. Президент, в свою очередь, проводил 4-5 совещаний со всеми ветвями власти. И Верховный Совет, и Правительство, и Центральный банк, и эксперты приходили, но пока общего знаменателя не нашли. Хотя мы все прекрасно понимаем: если полномочия закреплены за вами, то вы должны нести ответственность за ситуацию на рынке.
Алексей Юшин: Может быть, страх именно из-за этого и происходит, потому что решение о девальвации должен принимать парламент?
Евгений Шевчук: Я считаю, что в государстве есть такие вопросы, которые должны рассматриваться без политического контекста. То есть все ветви власти должны собираться, говорить: «Мы здесь политикой не занимаемся, мы занимаемся решением конкретного экономического вопроса, от которого должны выиграть все». Поэтому мы должны консолидированно, условно говоря, закрыться в кабинете, просидеть там пять часов и выработать решение. И без политики сказать, что у нас объективно ситуация такая-то и мы принимаем такое-то решение. Не заниматься популизмом. Если это не получается, то получается то, что у нас происходит. Мы по одному этому вопросу – по валюте семь часов сидели в Администрации Президента, обсуждая различные аспекты этой проблемы. С тем временным решением, которое у нас есть, хочу сказать, что где-то на протяжении десяти-четырнадцати дней ожидается некая стабилизация на безналичном рынке по предложению валюты. Но опять же это не решает проблему наличной валюты, которая волнует наших граждан. И нерешение этой проблемы действительно будет поддерживать определенную напряженность.
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, а вот депутаты говорят, что вот валюта уходит на сторону, знаменитые «фирмы-прокладки», «Энергокапитал», который единственный почему-то продает валюту, а все остальные, честные и хорошие, не продают валюту. Но как же так?
Евгений Шевчук: Нужно, например, поинтересоваться, где валюта у таких крупных предприятий, как «Тиротекс», «Квинт», еще группы предприятий. И если вы посмотрите, то минимальные потоки. Приняли антикризисный закон, я его даже подписал. Хотели, чтобы 100% валюты «Энергокапитала» попало сразу в Центральный банк. И сейчас очевидно, что даже при этих объемах все равно существует дисбаланс. Почему «Агропромбанк» дает кредит? Потому что все равно существует дисбаланс, их тоже нужно понять. У них рублевой денежной массы много, им нужно ее поменять, чтобы опять завезти продукцию для дальнейшей торговли. Поэтому такое кредитование – это подтверждение, на мой взгляд, ранее принятых ошибочных решений. Когда не выслушивали аргументы Центрального банка, Правительства о том, что нужно исходить из других ориентиров и не нужно вводить в заблуждение.
У меня появилось впечатление, что некоторые, управляя коммерческими структурами, думают, что схожая схема управления и государственными органами. Они подходят как коммерсанты, перепутали системы взаимовлияния товарного потока и финансового потока. Говорят о том, что в Приднестровье профицит по товарному экспорту. Но валютная выручка не поступает в полном объеме? Нужно с этим разбираться. Давайте разбираться! Так они влезли разбираться, но с валютой ничего не решили. Потому что товарный профицит, например, в России, по экспорту положительный, но валюту все равно девальвировали. Извините меня, Россия девальвировала валюту в два раза, и пошла на это непопулярное решение, исходя из того, что она прогнозировала какой-то период, в котором ей нужны будут ресурсы. А мы что сделали? Мы выдали все задолженности, понизили наши резервы и попали в ситуацию, когда Центральный банк своими резервами просто не может удовлетворять спрос. Вот и все.
Степан Бугаев: Обсуждения в парламенте. Я все-таки к ним вернусь, если можно. Показывают виноватых уже практически пальцами: виновато Правительство…
Владимир Коваль: Эти разговоры, по-моему, только для того и затеваются, чтобы найти виноватого.
Степан Бугаев: То, что было на этой неделе: оказывается, деньги на зарплаты и пенсии в прошлом году были, а кто-то их не выплачивал.
Алексей Юшин: В частности, обвиняют Правительство, обвиняют Вас.
Владимир Коваль: Там куча денег лежала. И опять же где-то у Вас в тумбочке, судя по всему.
Алексей Юшин: Сто миллионов долларов, которых недосчитались.
Евгений Шевчук: Сегодня к этим 100 миллионам еще 19 добавили. Я думаю, что к выборам…
Сегодня, насколько мне стало известно, на одном из информационных ресурсов один наш представитель рассказывал, как пропали деньги какие-то в Приднестровье, 19 миллионов долларов.
Что хочу сказать: с такими темпами рассказов мы, я думаю, к выборам уже все станем миллиардерами. Пользуясь случаем, хочу сказать, что, с одной стороны, мы пошли по прогрессивному пути, когда мы демократично предоставили возможность выступать в СМИ всем, кто желает, в том числе с любых трибун. С другой стороны – такие демократические основы должны базироваться на культуре, на определенных моральных ограничениях, на знаниях и профессионализме тех или иных представителей. При этом мы не защищены от того, что могут действовать, например, схемы скрытого финансирования какими-то экономическими структурами, допустим, конкретных депутатов или коммерческого СМИ.
Алексей Юшин: Лоббирование собственных интересов.
Евгений Шевчук: Это не потому, что такая обстановка, а потому что у нас фактически меняется на глазах политическое устройство. Приходит на смену реальный капитализм, при котором есть явные экономические интересы, направленные в политическую сферу. Реализация политических интересов осуществляется, в первую очередь, через средства массовой информации и навязывание своего мнения. Есть коммерческий канал: если его финансирует коммерческая структура, то информационная политика будет идти если не вплотную, то где-то рядом. Если они платят заработную плату, то они и формируют информационную политику и информационный посыл. Нужно понимать, что в открытом информационном пространстве информации будет много. Пойти по пути закрытия этих каналов, на мой взгляд, неверно. Наоборот, нужно всем нам учиться в информационном пространстве находить объективную информацию и давать объективные оценки тем или иным горлопанам или недостоверной информации.
У нас есть определенные законом подходы к средствам массовой информации. Средства массовой информации могут быть закрыты на основании решения суда, и то в определенных случаях. Все остальное даже мы с вами можем позакрывать. Мы, если находимся в Фэйсбуке и имеем соответствующую группу, являемся ее модераторами, то имеем возможность делать какие-то вещи: мы видим, как в социальных сетях находятся люди, которые ненужную информацию чистят, убирают, для того чтобы формировать информационный посыл. Ненужные комментарии убирают, нужные только высвечивают и так далее. К сожалению, много недостоверной информации, много обвинений. Я приветствую конструктивную критику, но когда обвинения сыпятся для популизма…
Принцип примерно такой: проявлю героизм, какую-нибудь гадость сейчас скажу о Правительстве или Президенте – все, я уже герой. А начинаешь разбираться, и ситуация несколько другая.
Степан Бугаев: Так все-таки были деньги в прошлом году или не было?
Евгений Шевчук: По 2015 году. Мы помним, когда рассказывали, что деньги с газового специального счета кто-то украл, пользуется ими или зарабатывает на них. Проверки прокуратуры свидетельствуют о том, что деньгами никто не пользовался, они находились на тех счетах, на которых должны были быть в Центральном банке, расходовались в соответствии с законом. Это первое. Второе, что касается заработной платы по бюджетной сфере. Очевидно, что по бюджету выплатить все социальные расходы было невозможно.
Теоретически можно было саккумулировать все, что есть: дорожный фонд и так далее, выплатить зарплату, но не платить некоторые пособия, не содержать детские дома, не финансировать медикаменты, не финансировать питание в армии, в тюрьмах. Есть определенные социальные расходы, которые государству все равно необходимо осуществлять. Есть определенный минимум. Поэтому проблема бюджета 2015 года кроется в нескольких плоскостях. Одна из плоскостей заключается в том, что бюджет был принят с дефицитом в 500 миллионов, не обеспеченных источниками финансирования. Это означает, что под социальные расходы даже не было заложено всех необходимых доходов.
Ситуация прогнозировалась. Более того, прокуратура вносила представление и в Верховный Совет, и в Правительство о том, что по закону вы должны были принять сбалансированный бюджет: уравнять доходы с расходами, чтобы обеспечить финансирование. Это первое. Что можно вынести из всего этого разговора? Что никакие налоговые платежи, никакие налоги никуда не по закону не изымались. Все были использованы на цели, предусмотренные законом.
По зарплате очевидно, что никаких резервов не было в 2015 году. Потому что задолженность по зарплате мы перекрыли только в 2016 году, и то благодаря кредиту, предоставленному фирмой «Шериф». В 2015 году крупнейшие налогоплательщики недоплатили налогов на 400 миллионов рублей. Было падение экономической активности, поступления налогов. Дефицит 500 миллионов и 400 миллионов недоплатили крупные налогоплательщики. Откуда выплатить эти деньги, которые были заложены в расходы?
Есть вопрос по Пенсионному фонду. По Пенсионному фонду можно и нужно сказать, и мы об этом говорили гражданам: мы задолженности вернем. По Пенсионному фонду в 2015 году было принято решение о накапливании средств в силу двух причин. Первая причина – это непрогнозированность ситуации на рынке Европейского союза в 2016 году. Вторая причина – это аккумулирование средств на чрезвычайные нужды. Не буду об этом говорить и детализировать, но самое главное, что все это в парламенте знали. И есть решение Совбеза, Госсовета. Эти деньги никуда не расходовались. Более того, когда риски были минимизированы, все деньги были выплачены.
Я могу признать, что нужно было искать еще другие варианты, чтобы пенсионерам выплачивать 100%. Да, это определенный опыт, и нужно его учитывать, делать выводы и двигаться в этом направлении. Администрация Президента тоже будет учитывать уже накопленный негативный опыт.
Владимир Коваль: Но злого умысла точно не было.
Евгений Шевчук: Злого умысла, безусловно, не было. Но напомню предвыборную кампанию прошлого года. Кто что только ни говорил: что мы эти деньги украли, разворовали…
Владимир Коваль: Что госпредприятия оплачивают Администрацию Президента…
Евгений Шевчук: И на этой волне многие стали депутатами. Некоторые из кандидатов обещали тогда 13-ю пенсию, повышение пенсии и т.д.
Степан Бугаев: Они обещали снять неприкосновенность.
Евгений Шевчук: Эта другая тема. Тут есть несколько факторов в бюджете 2015 года. Самое важное, на мой взгляд, – сделать выводы из этой ситуации и не допускать развития такой ситуации в 2016 году. А в 2016 году ситуация еще более сложная, более напряженная по экономической активности, валютной составляющей и реальным доходам бюджета. Запланировать в доходы бюджета суммы, которые могут поступить в случае, если Украина отменит Постановление №117 по внешнеэкономической деятельности, если мы заработаем эти деньги…
Алексей Юшин: Слишком много «если».
Евгений Шевчук: А на этих «если» очень много расходов – зарплаты, пенсии и т.д. Поэтому важно то, что налоговые деньги никуда не уходили, деньги со счетов не уходили не по предназначению. Более того, мы в 2015 году сконцентрировали еще внимание на том, чтобы сбалансировать ситуацию на валютном рынке.
Еще хочу подметить один момент. Никто не мог дать точного прогноза: как ситуация сложится через месяц, два, три. Все помнят, как мы встретили март 2015 года: это рытье траншеи вдоль границы с Приднестровьем, концентрация дополнительных сил и т.д. Более того, почему-то никто не хочет прочитать более внимательно статью 6 Закона «Об обороне Приднестровской Молдавской Республики». Там есть ответы на все вопросы, которые иногда возникают то ли у парламентариев, то ли у других граждан.
Да, был дефицит, и денег не хватало. И мы перекрыли его только в 2016 году. При этом хочу сказать, что мы уникальная страна: пенсии и зарплаты были погашены без девальвации. В странах СНГ такого не происходило, причем экономически мощнее по сравнению с нами, – это Азербайджан, Казахстан, Российская Федерация, Белоруссия и т.д.
Степан Бугаев: Позвольте я вернусь к аргументам депутатов. На минувшем заседании приводилась довольно интересная тема.
Евгений Шевчук: Что вы всё – депутаты, депутаты?
Степан Бугаев: Очень они меня беспокоят. Говорилось, что Дубоссарская электростанция, небольшое предприятие, в сложный период – в прошлом году – направила в виде спонсорской помощи 25 миллионов рублей. Она такой замечательный меценат. То есть деньги-то были, вот они 25 миллионов.
Евгений Шевчук: Я напомню, что 2015 год – это еще был год 25-летия республики, и мы все готовились и отпраздновали. Хочу поблагодарить зрителей и граждан Приднестровья, что приняли активное участие в этом важном для Приднестровья государственном мероприятии. Когда начали верстать программы подготовки, они были утверждены, были запланированы определенные элементы по реконструкции в центральной части города Тирасполя. Когда начали заниматься центральной частью города Тирасполя, оказалось, что расходов на ремонт этого участка дороги (там был вырыт большой котлован, и нужно было провести работы по его укреплению) необходимо значительно больше, потому что иначе мы сделаем некачественно, нужно будет разрывать через какое-то время, поэтому нужно вложить средств больше запланированных. У ГЭС была какая-то сумма денег, именно на эти цели на основании решения Правительства они ее заимствовали с тем, чтобы потом из дорожного фонда вернуть. Так как Тирасполь имеет статус столицы, и 25 лет республике не каждый год, то нужно было Тирасполю помочь, чтобы эту центральную часть сделать. Поэтому, когда вы разрыли там что-то, то это нужно, условно говоря, зарыть. Если вы не вложите деньги, то через год-два вы зароете туда еще больше денег. Там должны были решать и принимать решение специалисты – они приняли решение. Деньги были привлечены на дороги…
Степан Бугаев: А депутаты, кстати, знали об этом?
Евгений Шевчук: Да, все это известно.
Алексей Юшин: Почему тогда эта бесконечная голословность?
Евгений Шевчук: Это все известно, потому что принималось решение Правительством. На Правительстве всегда присутствует кто-то из руководителей Верховного Совета – или Председатель, или, в случае его отсутствия, заместители. И всю эту информацию они слышат. Более того, Постановления Правительства не закрытые, они публикуются. Поднимите документы, посмотрите, какие финансовые ресурсы были направлены на этот объект. Вот и вся история.
Степан Бугаев: Тогда в связи с этим вопрос. Все это известно, специалисты все знают, тогда почему одни органы власти позволяют себе говорить другим органам власти то, что говорится?
Евгений Шевчук: Я считаю, что реализуется такая идеология конфликтности. Кто-то, может быть, считает, что в конфликтном посыле они продемонстрируют, что они лучше или профессиональнее. Но всегда идеология конфликтности, на мой взгляд, ведет к дестабилизации ситуации.
В чем, на мой взгляд, заключается государственный подход? Если вы, к примеру, депутат, если вы имеете какие-то сомнения по какой-то информации, если у вас вызывает недоверие какая-то информация, то все это делается очень просто. Сначала направляется письмо или в Правительство, МВД, прокуратуру, в зависимости от вопроса, получается дополнительная информация. В принципе, можно просто встретиться, к примеру, с министром регионального развития и сказать: «Слушайте, а где там эти деньги? Давайте посмотрим».
Владимир Коваль: Но они говорят, что обращаются. И нигде нет ни ответа, ни привета.
Евгений Шевчук: Знаете, перед передачей я просто попросил представителей из Правительства: «Дайте, пожалуйста, примерные цифры, сколько запросов пришло в исполнительные органы власти, в государственные учреждения, ГУПы, подведомственные Правительству?». Они говорят: «Около трехсот. Мы сейчас находимся в режиме, когда 35% времени только отписываемся». Причем запросы приходят неаргументированные: «хочу все знать», условно говоря. Это неплохо, по большому счету. Но все это нужно объединять в знание более глубокого предмета вопроса, проблемы. И этого пока не происходит. Я думаю, это опять же идеология конфликтности, связанная с «раздергиванием» исполнительных органов власти, оказанием на них психологического давления для того, чтобы понизить их настроение. А основная цель, на мой взгляд, не Правительство, а Президент, президентские выборы.
Мы получаем интересную информацию от некоторых источников – не знаю, насколько она достоверная, – о том, что вообще напрямую угрожают: «Вы, мол, делайте то, что мы скажем, а то мы в декабре придем, тут порядок наведем! Посадим или выгоним». И такое есть! Если это правда, что нужно проверять, а не верить на слово, то очевидно, что некоторые политические силы перепутали государственные органы с некоторыми бизнес-структурами. Этот шлейф имеет вот какие последствия: понижение эффективности управляемости в стране!
Владимир Коваль: Они имели предсказуемые результаты. Примеры есть – соседи и так далее. То есть это психология конфликтности.
Евгений Шевчук: Идеология конфликтности. Сейчас же все быстро стали экспертами. У нас много экспертов. Причем у нас, наверное, на душу населения экспертов стало больше, чем в Российской Федерации. И они используются, на мой взгляд, для того чтобы провоцировать опять же негатив.
Владимир Коваль: И постоянно муссирование одних и тех же тем.
Евгений Шевчук: Нагнетание напряженности. Вот дефицит с товарами, дефицит с ГСМ, дефицит с валютой. Все государство ничего не делает. Кто виноват? Президент.
Алексей Юшин: Президент и Правительство.
Евгений Шевчук: Давайте, значит, будем делать голодный бунт, устроим там еще что-нибудь. В любых государствах, если изучить даже существующую политическую жизнь, всегда есть группа людей, недовольных действующей властью. Есть какие-то проблемы, есть какие-то ошибки, есть какие-то недочеты, а есть и реальная объективная обстановка, которую сложно воспринять, потому что нет должного количества информации, например. И когда вы опираетесь на эту группу и пытаетесь еще путем обмана или дискредитации расширить эту группу…
Алексей Юшин: Именно это и происходит.
Евгений Шевчук: …то при дальнейших усилиях ситуация может быть спровоцирована и доведена до киевских событий, до такого абсурда. Не дай Бог!
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, получается, что предприятия, в принципе, не отмалчиваются. Вот на ММЗ сказали, что вы там в том-том-том неправы и врете. И подали в суд. То же по «Биохиму». По-моему, наполовину такая же ситуация по 2015 году, по 2016 году еще идет проверка.
Владимир Коваль: Вопрос к тому: а Вы собираетесь?
Степан Бугаев: Да, Вы как-то говорили, что не исключаете такого развития событий.
Владимир Коваль: Что Вы там Родину предали и деньги украли…
Степан Бугаев: Но, по сути, каждая сессия – это 2-8 обвинений. Государственная измена и прочее, прочее, прочее.
Евгений Шевчук: Уже должен у вас и всех приднестровцев выработан быть иммунитет: каждую сессию, в среду, должны знать, что расскажут опять… «Сенсация!» – как некоторые там любят писать и так далее. Требования там: «Мы просим, предлагаем Президенту добровольно уйти в отставку».
Алексей Юшин: За эти полгода количество этих сенсаций просто зашкаливает.
Степан Бугаев: Даже скучно становится уже.
Алексей Юшин: 100 миллионов, еще 19, Вы говорите.
Евгений Шевчук: Надо использовать доступные способы, которые предоставляет демократия, – не включать канал ТСВ, например, если это вам не нравится. Если нравится, смотрите, по большому счету. Это тоже право выбора.
Что касается защиты. Я вижу, что ситуация все нагнетается и нагнетается. Уже некоторые элементы правовых инструментов для опровержения этой недостоверной информации задействованы. И вы в ближайшее время тоже увидите дополнительные предпринимаемые меры. Уже некоторые рассказывают, что на них там давят, что предоставили не ту информацию. Нужно понимать, и мы уже видим по другим странам, не будем говорить про наше Приднестровье, что за хорошие деньги…
Алексей Юшин: Все, что угодно.
Евгений Шевчук: Не все, но некоторые могут рассказать, что, допустим, не дай Бог, вчера убили кого-то. И это, к сожалению, так. Но это особенности демократического устройства. Нравится оно нам или не нравится. Мне, например, не совсем все нравится. Но мы видим, когда люди просто злоупотребляют правом. Вроде бы есть право на свободу слова. Вот если есть право, то я должен говорить все, что угодно. Как раз в Приднестровье не отработаны элементы ответственности за злоупотребление правом.
Алексей Юшин: Клевета банально.
Евгений Шевчук: Клевета. У нас нет уголовной ответственности в Уголовном кодексе. В свое время была отменена, опять же для раскрытия возможности для свободы слова, в расчете на культуру, на определенную ответственность. Можно говорить много: он так считает, он так думает. Но если вы представители государственных органов власти, то нужно понимать, что все должны нести ответственность.
К примеру, какова ответственность по бюджету 2015 года? Мы говорили о проблемах в 2015 году с финансированием пенсий, зарплат. Какова ответственность депутатов 2015 года, которые приняли и утвердили бюджет с дефицитом в 555 миллионов рублей? Кто спросил, почему такой закон приняли? Что вы сделали, чтобы этого дефицита не было?
Степан Бугаев: А в этом году еще больше. Получается «воздушный» бюджет. По-моему, 800 миллионов «воздушности».
Евгений Шевчук: Я хочу сказать, что некоторые непрофессиональные решения уже на сегодняшний день очевидны. Подводятся определенные итоги, и мы будем о них информировать общественность. Я думаю, что настала такая пора. Мы скоро уже будем праздновать 7-й месяц после выборов 28 ноября 2015 года. Можно уже подводить определенные итоги и по бюджету, и по экономическим программам, и по экономической политике, о которой многое говорили в предвыборных программах, но на сегодняшний день корректировки экономической политики нет.
Степан Бугаев: Мне кажется, что депутаты еще неплохо подготовились к возможным искам в свой адрес. Та же пресловутая неприкосновенность, вместо обещанного ее снять. Депутаты только увеличили собственную неприкосновенность. В связи с этим вопрос – не кажется ли Вам, что мы движемся к парламентской республике? В том плане, что депутаты надумали себе расследования проводить.
Владимир Коваль: Да, скоро там и сам Президент не нужен будет.
Евгений Шевчук: Я думаю, что это необходимо решать людям, гражданам, а не узкой группе лиц. Я скажу о своем мнении как Президента. Во-первых, по Конституции ПМР, у нас президентская форма правления. Однако есть определенные несостыковки разных статей действующей Конституции. Требуется определенная доработка, где-то просто глубокое понимание.
На сегодняшний день что происходит? Под прикрытием истории о том, что Президент не подписал какие-то законы, мы будем подписывать законы сами и так далее. Получается, что создается схема следующего управления: когда без мнения Правительства, без мнения Президента возможно будет разработать проект закона, принять его, самому подписать. Такие признаки присущи только парламентской республике.
Алексей Юшин: Они по факту уже есть сейчас.
Евгений Шевчук: И сейчас мы уже видим, когда преодолевается вето, преодолевается мнение Правительства. Если есть конструктивный диалог, то на базе аргументов нужно спорить. И это не означает, что Президент всегда должен быть прав. Он может и ошибаться, но нужны конкретные весомые аргументы.
Интересный такой подсчет провели у нас некоторые сотрудники: в парламенте обсуждение депутатских запросов и ответов на них занимает 1,5-2 часа и больше, а обсуждение законопроекта – в среднем около 9 минут. 9 минут – надо зачитать инициативу, официальное заключение, открыть прения. Если бы были решения, которые, например, сняли бюджетную, валютную проблему, в этом случае можно говорить, что это проработанные заранее решения, поэтому может быть такая скорость. Но если принятые решения не привели к должному результату, значит какие-то есть несостыковки в системе. Поэтому по факту и некоторые инициативы по внесению поправок в Конституцию, на мой взгляд, не что иное как построение парламентской республики. Я думаю, что нам необходимо будет тоже реагировать в этой части. Думаю, что изменение основ конституционного устройства и системы правления государством должно происходить не в кулуарной сфере, не должно быть навязано меньшинством. При этом если подсчитать, то за большинство в Верховном Совете проголосовало в два раза меньше, чем за Президента. И когда меньшинство будет навязывать свою волю представителям большинства, то это тоже не совсем демократично. Что за демократичный парламент, в котором нет дискуссии?
Владимир Коваль: Может, Вам туда сходить? Пообщаться, другую точку зрения представить сразу всем вместе. Потом говорят: трое-четверо было, а остальных не было. Может быть, в угол кого-то поставить?
Евгений Шевчук: Я имел опыт некоторых депутатов приглашать для знакомства. Новые депутаты прибыли. Они много заняты и в Администрацию Президента приходить не хотят. Это пока непонятный элемент. Может, просто совпадение.
Евгений Шевчук: Что касается парламента. Тот парламент, который выдвигает прямые обвинения в адрес Президента без предварительной проверки и серьезных на то оснований, из политической конъюнктуры, предвыборной, я думаю, что это не совсем тот Парламент и не та динамика, которая необходима для текущей ситуации по разрешению конкретных проблем.
Потому что мне кажется, что народ делегировал депутатов, как и Президента, для того чтобы не устраивать скандалы в республике, а для того, чтобы решать технические проблемы. Понятно, политическая дискуссия все равно неизбежна, она будет, но она должна идти в конструктивном русле. Для этого есть соответствующие процедуры.
Владимир Коваль: Кстати, нам звонят и пишут читатели. Некоторые говорят, что Президент боится ходить в парламент, потому что ответить нечем, крыть нечем на все эти обвинения и высказать свою точку зрения в парламенте, как говорится, «слабо».
Евгений Шевчук: Я думаю, что различные точки зрения могут быть. Моя позиция озвучивалась публично и неоднократно. И вы видите динамику событий и отношений в самом парламенте. Каждую неделю отвечать на то, что они там высказывают или каждые 2-3 дня что-то пишут в Фейсбуке? Кроме того, что сессии есть, каждый парламентарий в фейсбуке пишет и т.д. Поэтому я оцениваю, что это попытки втянуть Президента в политическую конфронтацию. И если, представим ситуацию, в этой конфронтации будут участвовать все: и Верховный Совет, и Правительство, и Президент – то, действительно, уровень стабильности в государстве будет понижен. Президент является Президентом всех граждан Приднестровской Молдавской Республики – и тех, кто за Президента, и тех, кто против, и тех, кто высказывает все, что угодно. Поэтому задача Президента – довести без войны, в мире, в стабильности республику до очередных выборов.
На очередных выборах народ должен определяться в своих предпочтениях, избирать Президента. И уже дальше Президент должен определять контуры и внутренней, и внешней политики. Я вам напомню: проблемы управляемости кроются, в том числе, в противоречии в Конституции и в том, что нет механизма эффективного исполнения. Например, по Конституции Президент определяет основные ориентиры внутренней и внешней политики. Я даже эти ориентиры указом Президента вводил и т.д. Но для наших парламентариев это не ориентиры. И проекты законов, которые под эти ориентиры вносились Президентом или Правительством, просто отклонялись. Получается, Президент не может реализовать те ориентиры, которые определены в Конституции. Например, ориентиры по экономической политике. Мы ориентируемся, например, на экономическую политику тех государств, которые нас окружают или с которыми мы торгуем или покупаем сырье? Вот такие противоречия есть. И я думаю, что Президенту, который будет избран в декабре, придется решать серьезно, институционально, потому что реформа органов государственной власти с учетом меняющихся рисков назрела и уже очевидна.
Алексей Юшин: 29 июня Правительство выступит с отчетом перед Верховным Советом. Текст отчета направлен Президенту и парламенту. Как бы Вы оценили работу Правительства в 2015 году?
Евгений Шевчук: На «удовлетворительно». Притом, что проблемы есть, но я хочу отметить, что мы, православные, всегда почему-то отмечаем только весь негатив. В СМИ иногда замечаешь, что нет отражения реальных фактов, событий. Реальными фактами является то, что в 2015 году при всех сложностях из разных источников сделано было очень многое: это ремонты разной степени школ, детсадов, больниц, поликлиник, были переданы новые учебники в школы, улучшено освещение в городах и так далее.
Алексей Юшин: И это все произошло впервые за 20 лет.
Евгений Шевчук: И это все, в принципе, реализовывалось усилиями Правительства. Понятно, что изыскивались разные источники. Но Вы действительно правы: за 20 с лишним лет такого объема вложений и такого объема строек не было. По Тирасполю это вообще показательно. Какой бы там, кстати, ни был глава госадминистрации, есть у него плюсы и минусы, но при нем, при этой администрации, которая есть, в городе отремонтировано большое количество объектов, сняты очереди в детские сады – там было 1600 человек. Понятно, что не он лично все это делал, но он организовывал, при нем это все строилось. Нужно было организовать такой объем освоения средств. Он был когда-то при Советском Союзе, что уже даже никто не помнит, лет 40 назад. Нужно смотреть на конкретные дела, результаты депутатов, Правительства, Президента – всех. Тогда будет понятно: кто что говорит, кто что думает и кто что делает.
Степан Бугаев: Евгений Васильевич, спасибо большое, что Вы нашли время ответить на вопросы, которые волнуют очень многих приднестровцев. Надеемся, что это не последний Ваш визит сюда.
Евгений Шевчук: Я хочу поблагодарить журналистов, в первую очередь граждан Приднестровской Молдавской Республики, что несмотря на то, что в средствах массовой информации порой пахнет информационной войной, и она очевидна, несмотря на то, что есть столь противоречивые заявления и обвинения, в целом сохраняется стабильность. Большинство людей благоразумных и понимающих, что происходит и для чего это происходит. И именно из-за этого Приднестровье находится в такой более стабильной ситуации.
Что касается Президента Приднестровья, то он будет делать все, чтобы эффективно в этой ситуации управлять этими процессами. Хотя ситуация непростая, что вы прекрасно понимаете сами.
Хочу еще раз поблагодарить за понимание, терпение, за то, что у нас с вами в республике кое-какие проблемы решены, кое-какие проблемы в стадии решения, кое-какие проблемы надо еще решать. Я думаю, что мы по мере возможности решим и эти проблемы. Спасибо за внимание, спасибо за работу и всего доброго!
Степан Бугаев: Это была программа «Журналисты приглашают». Мы благодарим наших телезрителей. Оставайтесь на Первом Приднестровском.
