Родился в тысяча семьсот двадцать четвертом году

7 января 1724 года, предположительно в городке Рашкове, принадлежавшем польским магнатам Любомирским, родился младенец Иоанн, сын Данила Крыжановского. Предположительно крестили его в униатской церкви, так как православных здесь до второй половины века, по-видимому, просто не было. Всевышний послал рабу Божьему долгую жизнь. И это притом, что город неоднократно подвергался разорению. Прожив 96 лет (что в те времена, впрочем, как и в нынешние, было редкостью), Иоанн Крыжановский преставился в 1820-м. Предположительно, преставился православным, так как униатство сильно сдало позиции после вхождения Приднестровья в состав Российской Империи. Похоронен Иоанн Крыжановский рядом с супругой Екатериной, родившейся в 1727-м, а умершей в 1817-м.

Всё это мы узнали (а кое-что – предположили) из небольшой надписи на каменном кресте, который без малого двести лет стоит на православном кладбище в Рашково.

Газета «Приднестровье» уже рассказывала о проекте под названием «Имя на камне», реализуемом при поддержке партии «Обновление». Задача исследователей – сохранить бесценную информацию о прошлом нашего края, запечатлеть облик старинных памятников. Совсем недавно участники экспедиции закончили работу в Каменском районе. И нужно отметить, что приднестровский север, магнетически-притягательный, таинственный, полностью оправдал ожидания. Не обошлось и без курьезов.

Первой в экспедиционном маршруте значилась Грушка. Старая часть кладбища расположена на холме, сильно заросшем сиренью. Прорубаясь сквозь заросли, исследователи обнаружили крест со всевидящим оком, месяцем, солнцем, стилизованными цветами и черепом.

Глаз в треугольнике может вызвать ассоциации с масонской символикой, «лучезарной дельтой». Но, скорее всего, никакой крамолы здесь нет. К примеру, протоиерей Дмитрий Шушпанов пишет, что Всевидящее Око – аллегорическое изображение, символизирующее Всеведение Божие. Идея его восходит к словам Библии: «Вот, око Господне над боящимися Его и уповающими на милость Его» (Пс. 32: 18). В христианстве символ вошел в употребление относительно недавно – с ХVII века.

Ещё одна находка – поминальный столб XVIII века с хорошо читаемой надписью: «Сей крест соорудила раба Божия Анисия Тухарка и чада её Григорий, Симеон, Иов и Леонтий. 1798 г.».

Вообще, как ни печально, но приходится констатировать: вплоть до конца ХVIII – начала ХIХ века пласт христианских памятников в Приднестровье практически полностью отсутствует. Пока удалось обнаружить лишь единичные свидетельства этого периода. Причин тому несколько. С одной стороны, времена были неспокойные. С другой – о сохранении древних артефактов в последующие эпохи никто особенно и не задумывался.

На месте старых кладбищ во многих селах находятся стадионы, Дома культуры. Так, в селе Хрустовая исследователи застали лишь фрагменты существовавших некогда памятников. Конечно, можно было бы всё свести к «безбожной советской власти». Однако, на самом деле, память о пращурах уничтожается и в наши дни. В целом ряде сел участникам экспедиции попадались сваленные в пирамиды фрагменты крестов и плит. И это не самый худший вариант. Зафиксированы акты вандализма: разрушение памятников черными копателями, охотниками за нательными крестами и обручальными кольцами.

Большинство старых участков кладбищ покрыто почти непроходимыми зарослями. Как пояснил глава администрации в одном из сел Рыбницкого района: «Наследников не осталось». Но, позвольте, разве все мы – не наследники? Полустертые фамилии на замшелых камнях – те же, что и на плитах из мраморной крошки. Так неужели в ходе одного-двух сельских субботников (суббота – родительский день) нельзя очистить место, где лежат прапрапрапрабабушка и  прапрапрапрадедушка? Да хоть бы и не родственники! Так, в свое время Президент Вадим Красносельский, на тот момент – министр внутренних дел, провел спасательную операцию на территории Борисовского кладбища в Бендерах, благодаря чему был создан Военно-исторический мемориальный комплекс.

А то, что имена на камне, выбитые в XVIII – XIX веках, имеют к нам непосредственное отношение, не вызывает сомнений. К примеру, в Грушке до сих пор распространены фамилии Унтура и Тухарь. Их же носители жили здесь 200 с лишним лет назад.

Но вот кого никак нельзя было предположить встретить в Грушке, так это латиноамериканца. Здесь в 1999 году обрел покой Эрнесто Вега Бланко. На памятнике надпись: «Te quiero mucho» (по-испански – «я очень тебя люблю»).

Севериновка. Путешественников предупреждали, что на сельском погосте установлены поистине неординарные монументы. Представьте только: антропоморфный столб с женской головой, чем-то очень похожей на египетские скульптуры или даже моаи на острове Пасхи. Воротник, стилизованный под свиток. Автомат на плече. Змея на уровне пояса. Несколько женских лиц с трех сторон памятника, фигурки мальчика и девочки у основания. С тыльной стороны скульптура имеет вид дерева с обрубленными ветвями. Тем не менее, образы прорастают один из другого, так что, кажется, к созданию памятника приложил руку народный, доморощенный Сальвадор Дали. Дата: 1948 г.

Запечатленный в камне полет фантазии местного умельца трудно было бы не заметить. Но вот то, мимо чего мы вполне могли пройти: простой по форме каменный крест, каких тут немало. Что-то всё же привлекло внимание археолога Игоря Четверикова. Он попросил фотографов снять памятник, используя боковой свет вспышки. И вот на фото проявилось изображение в деталях:  Бог Отец или Бог Сын, голубь (Святой Дух) и две чаши (два кубка). Бог с распростертыми руками и Святой Дух, голубь с распростертыми крыльями, стилистически и композиционно повторяют друг друга. Всё настолько четко, гармонично, что, кажется, рисунок сделал сам Леонардо да Винчи. Почему чаш две, а не одна (Святой Грааль) – вопрос открытый.

Не вполне ясно, Бог Отец или Сын изображен на камне. Согласно православному Символу веры, Святой Дух исходит от Отца. Но тут же возникает вопрос канонического характера: правилами православных соборов запрещено изображать Бога Отца. По словам святого Иоанна Богослова, «Бога не видел никто никогда». И всё же из истории церкви мы знаем, что запрет неоднократно нарушался. Встречаются византийские изображения XI и XII столетий и более поздние, множество русских икон разных времен. Особенно иконографически богатым временем в отношении изображения Бога Отца являются, видимо, XVI и XVII века.

Пока исследователи ломали голову над одной загадкой,  приднестровский север щедро подбрасывал новые, причем из совершенно другой области. В селе Подоймица на глаза путешественникам попался монумент с надписью: «В память русско-японской войны 1904-1905 г. Запасные нижние чины с. Подоймы и Подоймицы». Вот это находка! Но, как оказалось, о памятнике знаем не только мы. Он занесен в Единый государственный реестр недвижимых объектов культурного наследия ПМР.

Член поисковой группы журналист Александр Корецкий связался с заведующей библиотекой с. Подойма Анной Фёдоровной Гроза, а та поинтересовалась у 90-летней  жительницы села Марии Сидоровны Кафтанатий. По словам старожила, решение водрузить монумент было принято в 1907 году. С инициативой выступили родственники пяти погибших односельчан. Деньги собирали всем селом, памятник строили своими силами. Открыли монумент, скорее всего, в 1910 году.

Интересно, что «Америку» в Подоймице открыли для себя не только участники проекта. Анна Гроза, погрузившись в тему, с удивлением узнала, что Симеон Махненко, сын одного из убитых на войне сельчан, – её прадед.

Ещё одна надпись на камне поведала о священнике, служившем в селе Катериновка во второй половине ХIХ века. Читаем: «Здесь покоится прах умершего священника села Катериновки Сильвестра Иоакимовича Виноградского. Умер 16 ноября 1880 г. Лет от роду 66». Зная имя, можно будет, обратившись в Тираспольско-Дубоссарскую епархию, попытаться выяснить некоторые обстоятельства из жизни батюшки. А прибегнув к помощи метрических книг, установить, кого из предков сельчан он крестил.

Почти в два раза Сильвестра Иоакимовича пережила раба Божия Татьяна, жена Петра Воротылы. На кресте надпись: «Прожила 120 лет. Умерла 19 февраля 1885 г.». Следовательно, родилась Татьяна в 1765-м.

И снова Рашково, книга, которую мы, приднестровцы, похоже, только начинаем читать. Исследователи, в силу неожиданно испортившейся погоды, успели бегло прочесть и зафиксировать лишь имена на православных крестах.  А есть ещё страницы, связанные с католическим кладбищем, двумя еврейскими. Охватить весь материал, разобраться в написанном на иврите – задача не из легких, но крайне увлекательная.

Имя на камне, не читавшееся, не звучавшее на протяжении столетий, должно быть спасено для истории, произнесено вслух.

Иоанн Крыжановский родился в 1724 году. В Речи Посполитой в то время правил Август II Сильный. Облик России стремительно преображал Петр I. Спустя всего 15 дней после рождения Иоанна и без какой-либо связи с оным, русский император утвердил проект положения об Академии наук, университете и гимназии при ней. 27 мая состоялась коронация Екатерины I. До рождения Софии Августы Фредерики Ангальт-Цербстской (впоследствии – Екатерины II) оставалось 5 лет. До появления на свет гениального полководца, автора «Науки побеждать», – 6. До явления на Корсике Наполеона – 45. До вхождения в мир Володи Ульянова – 146.

В масштабах всемирной истории пополнение семейства Данила Крыжановского в 1724 году осталось ничем не примечательным явлением. Но для нас, потомков, факт этот важен уже тем, что Иоанн без малого 200 лет покоится здесь, на приднестровской земле. Камень, на котором выбито его имя, – материальное выражение истории Отечества ХVIII-XIX вв.: запечатленное, осязаемое…

Николай Феч.