Советский Союз держался на нескольких столпах. Одной из таких опор была плановая экономика. В судьбе нашей республики она сыграла роковую роль.
Изначально сложилось так, что вроде бы единая Молдавская ССР объективно делилась на аграрный правый берег Днестра и индустриальное Левобережье. В Приднестровье был сконцентрирован основной промышленный потенциал МССР. Более того, его характерной чертой было выполнение заказов для советского военно-промышленного комплекса. Индустриально ориентированный характер экономики Приднестровского региона скорректировал и национальный состав населения Левобережья. Строить, а затем и работать на таких крупных предприятиях, как МГРЭС, «Тиротекс», ММЗ, приезжали специалисты со всего Советского Союза. Но он распался. Из-за разорванных экономических связей мы начали пожинать плоды плановой экономики. То, что мы производили, нам оказалось ненужным по определению. Но самое прискорбное, что на первоначальном этапе наша продукция оказалась невостребованной и падающей экономикой постсоветского пространства. От этого – неуклонное снижение объемов производства и реализации, сжимание размеров экономики, налогооблагаемой базы, бюджетных расходов, ухудшение социальной базы молодого государства.
Первое десятилетие после распада СССР приднестровская экономика развивалась по инерционному принципу. Мы продолжали отправлять продукцию, хотя и в гораздо меньших объемах, по старым адресам – на восток, это был наш главный рынок сбыта. Но постепенно горлышко бутылки восточного рынка сужалось. Первый тревожный звоночек прозвучал в 2001 г. Тогда Молдова, вступая в ВТО, отобрала у Приднестровья таможенные печати. При этом она предупредила весь торгующий мир: оформление экспорта из Приднестровья признается законным, только если оно оформлено таможенными органами Молдовы.
Закручивать гайки наши соседи продолжили в марте 2006-го, когда Молдовой и примкнувшей к ней Украиной по «совету» из Вашингтона и Брюсселя республике была объявлена полноценная экономическая блокада. Кишинев без обиняков сказал Тирасполю: «Хочешь торговать с миром, регистрируйся у нас». Выбор был мучительным, лишь спустя три месяца руководство ПМР пошло на уступки. Цена бескомпромиссности могла быть очень высокой – потеря экономики, а значит, и государственности.
В 2006 г. доля экспорта в Россию составляла почти 50%. Вообще, 2006г. был для нашей республики знаковым, поворотным. Март – начало всеобъемлющей блокады, сентябрь – референдум о независимости и дальнейшем свободном присоединении ПМР к РФ. Но было в этом году еще одно событие, которое впоследствии напрямую повлияло на нынешнее состояние экономики республики. Западники не только взмахнули кнутом в виде нового порядка оформления грузов из Приднестровья на украино-приднестровской границе в марте, но и кинули пряник в виде автономных торговых преференций – товар из Приднестровья мог идти в Европу без взимания ввозных таможенных пошлин. Европейцы, по всей видимости, «в отместку» за ошеломительные итоги референдума 17 сентября 2006 г. начали разыгрывать карту отрыва Приднестровья от России. И экономика оказалась наиболее уязвимым звеном по причине нашего географического расположения. Если быть объективным, то эта привязка европейцам удалась. Так постепенно образовалась та самая вилка разновекторности, о которой сейчас не говорит разве что немой. Духовно, политически, ментально, культурно и т.д. и т.п. мы неразрывно связаны с Россией, а вот экономически – с Европейским союзом и Молдовой. Как сейчас принято говорить, «экономики Приднестровья и России дрейфуют в разные стороны». И если огромная Россия этого даже не чувствует, то для нас такой дрейф чувствителен. Характеристикой внешнеторгового оборота между ПМР и РФ становится все более увеличивающееся отрицательное сальдо. Иными словами, из России поступает все больше и больше товаров, а вот туда мы отправляем все меньше и меньше. Ну ладно газ, он всегда составлял в российском импорте к нам большую долю, но в последние годы и других товаров мы все больше закупаем в России, в том числе и продуктов питания. И это в нашем-то традиционно аграрном крае? В сухом остатке – официальные данные ГТК: за 8 месяцев этого года товарооборот с Российской Федерацией упал на 33% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года.
О крайней необходимости диверсификации поставок приднестровской продукции вынуждены были громко заговорить осенью 2015г., когда на горизонте красным светом замаячила так называемая проблема «1.1.16», заключавшаяся в возможном снятии преференциального режима торговли с Европой в случае, если Приднестровье не войдет в зону свободной торговли «Молдова-ЕС». Диверсификация чего бы то ни было, тех же внешнеэкономических связей, – это однозначно дело хорошее, поскольку при ней, если где-то теряешь, то где-то находишь. Казалось бы, чего проще: закрывают тебе двери на запад, стучись в восточную. Но тут, как обычно, наш карточный расклад сломали западники. Говорят, в Евросоюзе при обсуждении вопроса, продлевать режим АТП (автономные торговые преференции) в торговле с приднестровскими предприятиями или нет, шла отчаянная борьба между так называемыми «экономистами» и «политиками». Первые придерживались точки зрения, что Приднестровье – это часть Республики Молдова и должно вместе с ней стать участником соглашения об ассоциации ЕС-РМ и зоны свободной торговли. В общем, никаких исключений: международное право так международное право, а по нему такого образования, как ПМР, нет и не было.
В свою очередь, сторонники так называемой политической линии понимали, что такая жесткая постановка вопроса в гамлетовском стиле или/или по отношению к территории с неопределенным правовым статусом грозит дестабилизацией ситуации на границах Евросоюза, социальной напряженностью, генерированием бедности, миграцией и тому подобными негативными явлениями. А надо это сытой Европе? Они вон никак от ближневосточной миграционной волны оправиться не могут. В итоге в Европейском союзе победила вторая линия, и все осталось как было. Но это точно не навсегда, западники в обмен на компромисс со своей стороны наверняка и от нас потребуют встречных уступок. Ну, скажем, в виде обнуления импортных таможенных пошлин для более либерального продвижения европейских товаров на наш рынок.
Было бы, наверное, ошибочным тешить себя иллюзиями по отношению к тому, что Молдова и ее западные патроны «оставят нас в покое». Можете быть уверены, они ничего не делают просто так, их действия носят планомерный и последовательный характер, ну вроде военной операции по осаде крепости, тем более что Приднестровье таковой фактически и является. Скоординированные действия Молдовы и ЕС направлены на вовлечение экономической, социальной, культурной, административной и политической деятельности граждан и экономических агентов Левобережья Днестра (Приднестровья) в экономическую, культурную и политическую систему Республики Молдова. Это не мое предложение, это цитата из постановления молдавского правительства (№ 680 от 30 сентября 2015 г.) «Об утверждении программы деятельности Правительства РМ на 2016–2018 гг. и плана действий на 2016 год». Базовым же документом, кроме всех прочих преследующим цель оторвать экономику Приднестровья от российской, является соглашение об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли с Евросоюзом, ратифицированное парламентом Молдовы 1 июня 2014 года. А ведь у российско-приднестровских экономических связей, основывающихся на кооперативных отношениях и разделении труда, существуют десятилетиями нарабатываемые традиции.
Покой нам только снится, потому что с повестки дня не сняты меры давления соседей и их западных кураторов на гипероткрытую и экспортоориентированную, а потому весьма уязвимую экономику Приднестровья. Причем ее отрыв от российской может оказаться всего лишь «цветочками», «ягодки» могут заключаться в выставлении заведомо неприемлемых для республики условий торговли со странами ЕС, на которые приходится треть приднестровского экспорта. В этом случае экономика может оказаться заложницей политического давления на ПМР, потому что, как говорил большой знаток капитализма Владимир Ленин, «экономика является концентрированным выражением политики». И это ощущается буквально в каждом слове и каждом действии Молдовы, примкнувшей к ней в последние два года Украины и их совместной западной «крыши».
Однако даже после положительного для нас, принятого в декабре 2015 года решения Евросоюза мы не «успокоились» и продолжаем «пробивать окно в Россию». Ну стыдно же должно быть, в самом деле, – на государство, являющееся и другом, и помощником, и стратегическим партнером, приходится 8% товарных поставок. Такая оторванность, привязка к рынку Евросоюза могут восприниматься и как прямая угроза нашей государственности, независимого развития республики. Эксперты утверждают, что уже даже у российских партнеров возникают вопросы и подозрения в отношении нашего разворота на запад – это желание или действия в объективных обстоятельствах, интересуются россияне.
Вместе с тем, нельзя не признать, что максимально возможное освоение российского рынка в последние два года затруднилось для нас по объективным причинам.
Во-первых, подверженная санкциям Запада Россия в ущерб либеральным принципам перевела свою экономику на мобилизационные рельсы. Ярким подтверждением этого является программа импортозамещения – россияне пытаются производить максимум им необходимого собственными силами. Не все пока получается, но процесс идет. Причем импортозамещение коснулось не только западных стран, что, в общем-то, понятно, но и постсоветских государств – Украины, Молдовы и даже союзной Белоруссии. Нередко Россия идет на поддержку отечественных производителей даже вопреки экономической выгоде и целесообразности. При этом цель одна – максимально избавиться от зависимости от внешнего мира. Подобная модель уже давно обкатывается в Китае с его самым большим в мире внутренним потребительским рынком. Вместе с тем, усилия Правительства, министерства экономического развития, взаимодействующих с министерством промышленности РФ, уже привели к тому, что продукция, производимая, к примеру, тираспольским заводом «Электромаш», в основном взрывозащищенные двигатели для нефте- и газодобывающих компаний России, не считается производимой за рубежом.
САВВА МОРОЗОВ.
