Эта история началась давным-давно, ещё в студенческие годы. Только закончив первый курс, после археологической практики, мы, одногруппники, по-настоящему
познакомились.
Я, городской, чем-то заслужил доверие сельских ребят из студенческого общежития и был, так сказать, приглашен. Но не в «общагу». Пригласили меня на пикник, в лес на уху.
Замечу: большинство моих будущих друзей оказались заядлыми рыбаками. Но за эти двадцать лет, что мы дружим, пойманной рыбы я что-то не припомню. Вот и в тот наш самый первый раз отец друга предусмотрительно передал солидного карпа или, по другой версии, белого амура (в этой части истории за минувшие годы накопились расхождения: папа настаивает, что амура, но ели-то мы точно карпа). Но не в том соль. А в том, что с тех пор уха – не просто наше коронное, а я бы даже сказал, ритуальное блюдо.
Подмечено: если в меню главное блюдо – уха, никому «после» не бывает плохо, никого не ругают жены, никто не забывает на берегу удочки (хотя сами они, на мой взгляд, вообще ни к чему, разве только для антуража). Уха мистическим образом нейтрализует все вредные последствия. Я не хочу преувеличивать достоинств этого блюда, делать из еды культ, но оно поистине универсально (вы заметили, говоря о кухне, я не подсюсюкиваю: «Ай-яй-яй, какая ушица, пальчики оближешь, ням-ням…»).
Я даже сознательно не привожу здесь рецепт, потому что он не имеет значения. Королевская – не королевская, добавлять три ложки водки – не добавлять, сыпать щепотку золы – не сыпать, это уж пусть каждый сам решает.
Уха, как я говорил, ритуальное блюдо, скрепляющее дружбу, создающее атмосферу, но не более. Главный ингредиент – наличие доброй воли, желание увидеться, вот и все. Точно так же: когда готовит женщина, главный ингредиент – любовь.
К слову, мой друг, тот самый, что пригласил меня на первую, историческую встречу с ухой, вот уже лет пятнадцать – шеф-повар в Питере. Зачем пять лет учился на истфаке? Я думаю, не зря. Историю знает и любит. До сих пор, в отличие от некоторых, много читает. Но так уж сложилось: его, да и многих других наших однокурсников, подвигла сама жизнь – ребята трудятся вдали от малой родины. Потому и ходим на уху всего раз в год, как было сказано в начале. Столько же и видимся.
Если не апеллировать к мистическим свойствам ухи, достаточно сложно будет объяснить, как так вышло, что за все эти годы мы не потеряли не одного бойца из нашего взвода, или точнее – отделения. За этот же период я испортил взаимоотношения со школьным другом, очень близким, кое с кем из родственников, не говоря уже о коллегах, «единомышленниках», с теми, словом, с кем общался куда чаще.
Возможно, в этом и причина. Расстояние помогает избежать будничных трений, тут не нужно обольщаться. Те, с кем видимся повседневно, как бы приедаются. Накапливаются мелочные придирки, обиды… Хотя и с ними, с этими «бывшими», я тоже в свое время ел уху, бывало.
Выходит, недостаточно было доброй воли, или же, переформулируем: воля была недостаточно доброй. А надо прощать, уметь ценить достоинства, не фиксируясь на недостатках. Каждый отвечает за бревно в собственном глазу.
Так вышло, что с университетскими друзьями стараться поддерживать огонь искренних дружеских чувств нам пока не нужно. Общаемся по Интернету, хоть и не часто (больше привыкли к живому общению). Когда очередной наш друг-гастарбайтер приезжает, идем в лес, рассаживаемся у костра, варим в закопченном казане уху и до позднего вечера ведем глубокомысленные разговоры «за жизнь», такую непростую, ухабистую…
Петр Васин.
