График функции. Эта тема в курсе математики достаточно коварна: вроде бы и легко, но если что-то упустишь во всех этих f(x), то нагнать будет достаточно сложно. Иван Григорьевич, объясняя тему классу, прекрасно понимает: внимание учащихся мимолетно. Следует все время держать урок в энергичном темпе, чтобы мысль ребят никогда не останавливалась и не улетала от линейной функции за окно. Как только учитель потеряет контроль за глазами ребят, пиши пропало: кто-то да обязательно забудет, о чем идет речь.
Именно поэтому напряженнейшие 40-45 минут урока хороший учитель разбавляет загадкой, шуткой или поучительной историей. Учитель – это знание плюс эмоции!
Мы находимся в селе Незавертайловка, в школе-детском саду №1. Иван Григорьевич Шинкаренко – из славной плеяды приднестровских учителей-билингвов, он может вести физику, астрономию и математику как в русских, так и в молдавских классах. Наверное, многоязычие в школе благодаря таким влюбленным в свою профессию педагогам – это то, чем система образования республики может гордиться.
Должна быть какая-то божья искра, чтобы стать учителем, какой-то неповторимый огонь в глазах и сердце, которые передаются ученикам. Мало кто из этих, настоящих, учителей говорит потом: я, дескать, с детства мечтал стать учителем. Пути неисповедимы. После армии Иван Григорьевич работал по направлению в Кагульском районе, затем – в ПТУ в Бендерах, а после женитьбы перебрался в Незавертайловку.
В 1980-е годы более десяти лет работал директором школы №2 в русской части села, а затем перешёл в свое нынешнее учебное заведение, которому верен уже на протяжении четверти века. В первой школе Незавертайловки очень дружный и талантливый коллектив, а сами ученики ежегодно участвуют в исследовательских обществах учащихся: уже десяток лет они ежегодно занимают призовые места по физике, астрономии.
«Я не хотел быть учителем, мечтал об авиации, – признается преподаватель. – Но не сложилось, поступил в Тираспольский пединститут, долго-долго рисовал самолеты в конспектах. А после окончания вуза осознал, что это мне нравится! Я уважал детей, находил с ними общий язык, они отвечали мне тем же. И самое главное, на моем пути встречались очень хорошие люди, которые, может быть, незаметно, заставляли меня углубляться в премудрости школьной жизни. Я понял, что это мое».
Школьный учитель находится в вечном поиске совершенства, есть в нем что-то от романтика. «Я постоянно хочу узнать о детской психологии что-то новое, – продолжает Иван Григорьевич. – Часто ребенок закрывается, как черепаха, от внешнего мира, от знаний, и если учителю удастся проникнуть в этот дом – это успех». А теперь вспомним, что таких непрочитанных книг – целый класс! И будьте уверены, далеко не все милые и покладистые ребята (еще бы – переходный возраст!). «Мне помогает чувство юмора. Надвигается конфликт. Если я среагирую и нейтрализую его шуткой – я победил. Бывает, что не успеваю, и тогда как учитель проиграл сражение», – улыбается наш герой. Это правда – без чувства юмора в школе любой эпохи, будь ты семи пядей во лбу, придется нелегко.
Пренебрежительно относиться к профессии педагога, как мне кажется, могут только неглубокие люди. Иван Григорьевич не столь резок в суждениях, как ваш автор, чувствуется его учительское мастерство: «На уроках иногда приходится решать такие сложные психологические проблемы, которые достойны сюжетов Шекспира или Достоевского».
Приходим с Иваном Шинкаренко к выводу: конечно, не мешало бы учителям чуть поднять зарплату, но гораздо важнее вернуть былой авторитет школьного наставника.
Главное заблуждение родителей и тех, кто смотрит со стороны, – учитель работает максимум до двух дня. Если бы! После двух (и иногда до позднего вечера) начинается подготовка к следующему учебному дню. «Если бы мы работали только по учебникам, детей заинтересовать вряд ли бы смогли, – поясняет учитель физики. – Надо воспользоваться другими ресурсами, показать какой-нибудь опыт, эксперимент. В наших школах дают два часа физики в неделю, астрономию и вовсе убрали из программы. А ведь эти точные науки имеют не меньшую воспитательную нагрузку, нежели литература! А как же трагедии ученых, многие из которых были непризнанными? Надо уметь подать самую сложную информацию детям, чтобы удивить их». Тут же учитель цитирует Пушкина: «Движенья нет, сказал мудрец брадатый…». «Физика – она кругом, – улыбается Иван Григорьевич. – В фантастике Жюля Верна, например. Так можно и к литературе школьника приобщить». Вот как легко можно решить спор «шестидесятников» между физиками и лириками!
Скажу о себе: ни об одном из своих преподавателей в жизни не было плохой мысли. Когда встречаю их, хочется сказать что-то оттуда, еще юношеским ломающимся голосом, но никак не подберешь слов – ушло, пришло уже нечто другое… Как здорово вовремя сказать своему учителю эти пару важных предложений! Когда к герою нашего очерка приходят его выпускники, они говорят: «Иван Григорьевич, мы обижались, но надо было нас больше ругать!». «Некоторые сразу понимают, что делает для них учитель, – продолжает мысль преподаватель, – некоторые позже». Вспоминает он случай в техникуме Днестровска, когда выпускники пришли к нему на четвертом курсе пересдавать электротехнику с «3» на «4». «А ведь сначала говорили – нас и с плохими оценками на работу возьмут», – улыбается Иван Шинкаренко.
По следам своей учительской карьеры Иван Григорьевич написал труд «Откровения немолодого учителя физики, или Путь, который избрал меня». В нем он задается вопросом, кто «о бедном учителе замолвит слово»? Процитируем одну из его мыслей: «Каждый наш ученик – это Вселенная! Разве можно командовать Вселенной? Если это и возможно, то тогда это уже не Вселенная, а …рота солдат. Но в то же время ротой солдат намного легче командовать! Да, легче, но тогда наши ученики перестанут быть «вселенными». Выбор за вами: или предоставить право ученикам оставаться «вселенными», но тогда вам будет труднее работать, или превратите их в роту солдат, тогда исчезнут все «вселенные», но Вам будет легче работать, то есть командовать». Чтиво очень познавательное, не только для молодых преподавателей физики, но для учителей вообще.
При входе в школу не сразу заметил солнечные часы – они расположены за памятником Чкалову на площадке. Заинтересовался ими уже на выходе – ни в одной школе такого не видел! «Нам очень хотелось сделать солнечные часы, и бывший ученик живо откликнулся на эту идею, – поясняет Иван Григорьевич. – Видите, отмечен год установки – 2005-й. Я предложил ему написать на часах его имя, но он скромно отказался. Хороший парень!»
«Учитель – это призвание», «высокая миссия наставничества», «духовный дар». Торжественные слова, но, кажется, пресные. Чем гордится любой учитель? Думаю, тем, что он воспитал обычных хороших парней и девчонок (вот никто с ходу не заявит: «А мой бывший ученик – директор!»), оставил на их жизненном графике ту точку, из которой будет прочерчен не один бесконечный луч.
Мы, окунувшись столь ненадолго в школьную атмосферу, покидаем Незавертайловку, а Иван Григорьевич продолжает объяснять своим ученикам новую тему. Ведь график функции в курсе математики достаточно коварен: вроде бы и легко, но если что-то упустишь во всех этих f(x), то нагнать будет достаточно сложно!
Андрей ПАВЛЕНКО.
Фото Виктора Громова.
