Рассказ-быль
Люблю дорогу. И не просто потому, что она перемещает меня «из пункта А в пункт Б», а потому, что она нередко дарит совершенно неожиданные и незабываемые встречи с интересными людьми. Почему-то в дороге люди бывают откровенными и могут открыть душу незнакомому человеку, как будто мы знакомы давным-давно…
Вот и совсем недавно в поездке автор этих строк познакомилась с удивительно красивой и мудрой женщиной, которая поведала трогательную историю своей семьи.
Впрочем, всё по порядку.
…Она забежала в автобус перед самым отбытием – слегка запыхавшаяся, румяная, улыбчивая:
– У Вас тут свободно? Слава Богу, успела! Домой еду, вернее, из дома – домой…
– Как это?
– Из родительского дома – домой, где живу в настоящее время. Можно, я тут сумку поставлю? Меня зовут Надежда Ивановна, можно просто Надя. Ой, осторожно, тут вазон…
Из пакета виднелся цветок герани и слегка пожелтевшие листья:
– Вот, недосмотрели. Сестра к внукам уезжала, а соседка в больницу с аппендицитом попала. Неделю не поливали – чуть не засох.
– А что, в доме никто не живёт?
– Нет, родителей давно нет, а дети все давно поразъезжались, живут своими семьями. Но главное – есть родительский дом, который мы чуть не потеряли…
– Как это?
– А вот послушайте…
…Жила-была семья – хорошая, добрая многодетная семья в обычном молдавском селе. Отец был весельчак и трудяга, а мама многочисленного семейства – просто красавица и хозяйка. Жили сначала во времянке, скромно, но дружно и весело. В семье каждый год появлялось по малышу, вернее, по малышке – рождались почему-то одни девочки. Отец смеялся, целовал красавицу-жену и просил: «Ну подари мне хоть одного сына…».
Дом начали строить, когда мама была беременна шестой девочкой. Надежда до сих пор помнит, как она с сёстрами и беременной мамой месили глину с соломой для саманных кирпичей. Конечно, они были не одни – полсела пришли на помощь. Это называлось «клакой» – в самых ответственных делах безвозмездно помогать друг другу. Хорошая традиция была! Когда кирпичи высохли, местные строители построили большой просторный дом. Хороши саманные дома! Зимой в них тепло, а летом прохладно.
Седьмой ребёнок, Павлик, родился уже в новом доме. Девчонки обожали братика, а уж как был счастлив папа!
Непонятно, когда мама успевала всё делать с такой оравой – и убирала, и стирала, и готовила. И пусть в доме было бедненько, но всё равно очень уютно. И так приятно было возвращаться из школы, видеть окна своего дома – белые ситцевые занавески и неизменные бутоны герани. Мама обожала эти цветы.
Всё кончилось в один чёрный июльский вечер: отца на мотоцикле сбил самосвал с пьяным водителем за рулем. Отцу было тридцать семь лет, матери и того меньше – тридцать пять. И осталась она с семью детьми, младшему из которых, Павлику, было девять месяцев…
– Это было самое трудное время в нашей семье. Мать надломилась, пала духом и начала пить. Так продолжалось целый год. Мы, дети, никому не жаловались, чтобы нас не забрали в интернат, всегда были чисто одеты, отводили младших в садик, а дома старались согреть мамочку вниманием и заботой. И мама очнулась, пришла в себя и больше никогда к спиртному не прикасалась. Любила она очень нашего отца…
Все девчонки окончили школу. Кто-то сразу замуж выскочил, кто-то учился в институте. Дом, как принято в селе, после смерти матери перешёл к младшенькому, Павлику.
Как будто кто-то недобрый наложил заклятье на нашу семью – Павлик тоже погиб в ДТП, оставив сына сиротой, а жену – вдовой.
– Вы не устали слушать?
– Нет-нет, продолжайте! Я уже сама переживаю и хочу знать, что было дальше…
– Ну вот… Однажды в моём доме (я давно была уже замужем) раздался телефонный звонок: «Надя, тебе соседка звонит. Я читала объявление в газете. По-моему, ваша невестка продаёт родительский дом…».
Я опешила: «Как это? А к кому же мы приедем и где мы остановимся в родительский день?». Родительский дом всегда был местом притяжения всей нашей семьи. А что теперь?
Я по тревоге подняла на ноги всех сестёр – что делать будем? Надо дом выкупить!
Невестка подтвердила свои намерения, а, узнав, что мы хотим дом купить, подняла цену… Вот уж не зря говорят: «Невистка – чужа кистка!».
Все сёстры, большинство из которых были уже пенсионерками, скинулись кто сколько мог, и мы выкупили родительский дом.
И теперь каждый год приезжаем на несколько дней – подмазать, побелить, покрасить, постирать шторы и занавески. На подоконниках растёт герань. Поливает её соседка, а раз в неделю приезжает сестра, которая живет в соседнем селе. Для меня родительский дом – как моё сердце, а герань на окне – знак, что дом живёт, что жива наша семья, и на душе легко и спокойно.
А тут вот, приболел наш цветок. Буду его лечить-выхаживать и потом опять верну на место. И пока мы будем живы, будет жить и наш дом.
– Но ведь у вас давно есть и свой дом. Будет ли он настолько же родным вашим детям и внукам?
– Не знаю. Дети живут в России, а отпуска любят проводить в Таиланде, Египте или в Крыму. В село приезжают редко – на юбилеи или другие праздники, вечно нет времени. Но у меня есть внучка, которая любит приезжать в село, любит дом: «Я буду тут жить!». Кто знает, может, она станет когда-то доброй хозяйкой нашему дому. О, а вот и моя остановка. Видите, муж встречает…
…Такая короткая – всего-то три часа! – встреча, а сколько чувств и эмоций она вызвала!
Пусть у каждого будет дом, куда непременно захочется вернуться!
Дина Листюгина.
