Довелось как-то прочесть в Интернете комментарий к материалу о Приднестровье на одном из российских интернет-ресурсов. Сетевой остряк решил порассуждать на тему необходимости в ПМР внешнеполитического ведомства.
Как правило, в «интернет-знатоки» записываются те, кто вообще ничего не знает либо имеет ошибочные представления о предмете разговора со слов таких же «корифеев». Пришлось ответить. Нет, я не стал вступать в дискуссию, просто вставил в своё сообщение несколько гиперссылок на приднестровские информационные ресурсы и сайты органов госвласти, включая и то ведомство, о котором рассуждал интернет-комментатор. На переваривание полученной информации у него ушло некоторое время, после чего последовал ответ: «Беру свои слова обратно. Не знал»…
Так чего же не знал «знаток» Приднестровья? Оказывается, ему было невдомёк, что Приднестровье является полноценным участником переговорного процесса по молдо-приднестровскому урегулированию, что периодически встречаются руководители Молдовы и Приднестровья, что Тирасполь довольно-таки часто посещают послы и даже руководители МИДов других государств, что активно развиваются отношения с организациями из так называемой «семьи ООН» и так далее.
Когда говорят о непризнанности Приднестровья, это не совсем так. В любом учебнике по политологии, теории государства и права, международному публичному праву и тому подобным дисциплинам вы встретите три формы дипломатического признания – «де-юре», «де-факто» и «ад хок». С первыми двумя всё понятно. Кстати, когда речь заходит об открытии в Приднестровье генеральных консульств России и Украины, то это означает готовность признать ПМР «де-факто». О признании же «ад хок» (в переводе с латинского – «по месту») иностранные дипломаты предпочитают не говорить. Да и сами поездки в столицу Приднестровья в западных СМИ не слишком афишируются. Ведь придётся объяснять читателям, как так официальные представители, скажем, Швеции или Германии ведут переговоры с представителями «сепаратистского анклава», а ещё лучше – «оккупированной российской армией территории». Два этих определения взяты как раз из шведских и немецких электронных СМИ. Правда, молдавские и украинские журналисты в такие тонкости не вникают, и зачастую в массмедиа этих стран можно прочесть, например, что вице-премьер Молдовы по реинтеграции провёл встречу с главой «так называемого министерства иностранных дел Приднестровья». Не знаю, замечали ли авторы подобного рода строк глупость, заключённую в них, но схожие по семантике сообщения уже давно стали нормой для средств массовой информации Молдовы и Украины. Специфика признания «ад хок» заключается в том, что здесь желание признавать или не признавать «так называемых» отодвигается на задний план при осознании того, что урегулировать существующий конфликт без участия одной из его сторон никогда не удастся. Поэтому «морщимся» и… садимся за стол переговоров…
К слову, далеко не в каждом из многочисленных конфликтов в мире действует признание «ад хок». Нигде вы не найдёте упоминания о каких-либо переговорах по конфликту в Нагорном Карабахе с участием представителей Степанакерта.
Для того, чтобы ощутить прогресс в отношении к Приднестровью со стороны государств и международных организаций, вовлечённых в процесс молдо-приднестровского урегулирования, даже не стоит скрупулёзно изучать историю приднестровской дипломатии. Достаточно взять названия двух первых базовых документов, на которых должны строиться отношения между Тирасполем и Кишинёвом, – Соглашение от 23 июля 1992 года «О принципах мирного урегулирования вооружённого конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова» и Меморандум от 8 мая 1997 года «Об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем». Разницу чувствуете? К тому же, если при подписании в Москве первого документа тогдашний Президент Приднестровья Игорь Смирнов только присутствовал в качестве свидетеля этого исторического события, то во втором случае он уже сам был подписантом.
О том, что без участия Приднестровья невозможен переговорный процесс по молдо-приднестровскому урегулированию, свидетельствует и тот факт, что в период отсутствия заседаний в формате «5+2» гаранты, посредники и наблюдатели в переговорном процессе прибегли к «челночной дипломатии», последовательно посещая Кишинёв и Тирасполь. После того, как по инициативе Молдовы в конце февраля 2006 года были прерваны переговоры в формате «5+2», появились скептики, утверждавшие, что существует опасность отлучения Приднестровья от процесса молдо-приднестровского урегулирования. Дескать, есть же пример переговоров по конфликту в Нагорном Карабахе. Молдова, кстати, предпринимала максимум усилий, чтобы это произошло, но остальные участники переговорного процесса всё-таки решили на время взять паузу и вести неофициальную работу с меньшей частотой встреч, означающих всё ту же «челночную дипломатию». Сегодня она снова активно используется в отсутствие официальных встреч в формате «5+2».
Вы когда-нибудь слышали о грузино-абхазских или грузино-югоосетинских встречах на высшем уровне без участия представителей третьих стран? Правильно – их не было. Как формальные, так и неформальные встречи лидеров Приднестровья и Молдовы хоть и нерегулярно, но всё же проводились. Результатом одной из встреч президентов ПМР и РМ стало подписание более чем 80 соглашений о взаимодействии между сторонами в различных областях. Кишинёв эти договорённости не исполняет, но, тем не менее, эти документы сопоставимы с межгосударственными договорами. Кстати, недавно новоназначенный молдавский премьер Валерий Стрелец заявил о желании провести переговоры с Президентом Приднестровья Евгением Шевчуком. Правда, судя по нескольким последовавшим за этим заявлениям Стрельца, результатов от встречи, если она даже и состоится, ожидать не стоит.
Выше уже писалось о многочисленных визитах в Тирасполь представителей внешнеполитических ведомств разных стран. Конечно, когда приднестровскую столицу посещает и встречается с Президентом ПМР замглавы МИД ФРГ, то, например, в молдавских СМИ находится этому объяснение: Германия – один из ведущих игроков в ЕС, который в свою очередь очень часто выходит за рамки наблюдателя в переговорном процессе. Правда, как следует из сообщения президентской пресс-службы, текущая ситуация в молдо-приднестровских отношениях обсуждалась в самом начале встречи, а затем стороны перешли к вопросам двустороннего сотрудничества. Эта тема тем более является главенствующей на встречах с официальными представителями Приднестровья дипломатов из таких не претендующих на главенствующую роль в Евросоюзе стран, как Австрия, Швеция, Литва, Польша и т.д. Не говоря уже о визитах представителей организаций, как их часто называют, из «семьи ООН» – Программы развития ООН, Всемирной организации здравоохранения, Международной организации труда, Всемирного детского фонда UNISEF и т.д. Эти организации никакого отношения к молдо-приднестровскому урегулированию не имеют, но желают развивать отношения с приднестровскими органами власти для реализации своих проектов здесь…
Если же рассуждать о признанности или непризнанности государств, то достаточно вспомнить, что иные страны признают Китайскую Республику (Тайвань), но не признают Китайскую Народную Республику. Другие, напротив, признают КНР, но не признают «островной Китай». США, кстати, в свое время совершили дипломатический кульбит, разорвав дипотношения с Тайванем и установив их с материковым Китаем. Данное решение госдепартамента США ничуть не повлияло на отношения с Тайбэем. Оба китайских государства так и остаются в классическом смысле полупризнанными, что, в принципе, не означает, что страны, имеющие дипотношения с одним из Китаев, не имеют абсолютно никаких сношений с его антиподом по другую сторону Тайваньского пролива…
Сегодня Приднестровье отмечает 25-летие своей независимости. Процесс дипломатического признания, как показывает мировая практика, иногда растягивается на десятки лет. Но и за эти прошедшие годы, благодаря усилиям приднестровской дипломатии, было достигнуто немало. Стоит напомнить, что, выступая на расширенной коллегии внешнеполитического ведомства, где подводились итоги работы за прошлый год, Президент Приднестровья Евгений Шевчук обратил внимание: «По результатам и объему работы МИД ПМР – одно из самых эффективных министерств, сотрудники которого находятся в зоне особого внимания спецслужб Украины и РМ. Хочу отметить, что в этих условиях коллектив МИД справляется с повышенной нагрузкой, выполняет ее профессионально, не уступая коллегам из министерств иностранных дел иных государств».
Иван Викторов.
