Урок физкультуры
В начале первого урока физкультуры в этом году на стадионе Николай Иванович объявил нам, что урок у нас будет необычный.
-Вам предстоит очистить стадион от высокой травы и мусора, подготовить его для занятий, – объявил он.
Дальше конкретно показал, где нужно выдергивать траву, что делать с заросшими кустарниками и порослью площадками.
Такие уроки иногда проводились в нашей школе, и я видел, как другие классы убирали стадион, теперь, видно, пришла наша очередь. Часть учеников получила пакеты для мусора, несколько вооружились секаторами, остальные взяли сапы и начали войну с травой на беговой дорожке.
Прибежал дежурный по школе ученик и доложил Николаю Ивановичу, что его срочно вызывают, чтобы он сообщил данные о спортивных соревнованиях. Учитель поручил старосте координировать работу ребят, сказал, что проверит ее результаты, и поспешил.
Как только он скрылся за стадионом, рвение ребят тут же поутихло: некоторые присели на травку, другие тоже стали собираться кучками, разговаривать, травить анекдоты. Смех то и дело слышался со всех сторон. «Мусорщики», наполнив свои пакеты наполовину, не понесли их к контейнеру, а оставили на месте сбора и влились в общую компанию. Продолжали работать только я и староста Степан. Стёпка попытался воодушевить ребят, выдёргивая самые большие репейники на обочине стадиона, но над ним только посмеивались:
– Смотрите, ему больше всех надо, он ведь староста!
Я же, приученный родителями дома честно выполнять порученную работу, один продолжал трудиться. Я собрал всю траву с одной стороны стадиона в большие кучи, к ним прибавил банки, склянки, пакеты и отнёс в контейнер. В общем, очищена была примерно четвертая часть стадиона. К концу урока я так наработался, что вынужден был присесть для отдыха.
– Что, устал, бедняга? – подтрунивали надо мной одноклассники. – Ложись, поспи, а мы тебе колыбельную споём.
Но вдруг они вмиг все дружно встали, взяли свои пакеты, грабли, лопаты и пошли работать.
– Подействовало, – подумал я, улыбнувшись.
Но радости моей тотчас пришёл конец, когда я услышал за спиной голос Николая Ивановича:
– Это кто тут отлынивает от работы?
Раздался звонок.
– Всем сложить инструменты и пойти на перемену, – распорядился учитель, – ну а ты всю перемену будешь таскать эти кучи в контейнер, раз отдохнул.
Я не стал возражать, видя, как насмешливо поглядывают на меня «товарищи». Никто не заступился, даже Стёпка.
Татьяна БУРЛАК,
член союза писателей ПМР.
А судьи кто?
Еще лет двадцать назад футбол считался совсем не женским видом спорта. А уж увидеть женщину-судью было чем-то диковинным…
К счастью, мы уже давно избавились от стереотипов, связанных с понятием «(не)женская профессия». Наше общество стало более гибким, динамичным, эти процессы затрагивают нас напрямую.
«В судейство привел интерес к футболу, – рассказывает она без прикрас свою историю. – Всегда любила этот вид спорта, часто освещала футбольные события, из знакомых много кто играет в футбол. Однажды я увидела информацию, что идет набор в школу молодого арбитра, и решила попробовать. Я не помню точно, какой именно это был матч, где я работала уже в качестве арбитра в поле. Помню, что первые игры были сплошным стрессом. Конечно, был мандраж, но со временем научилась контролировать эмоции».
Оксана пришла в большой спорт 3 года назад, а в начале ноября впервые для себя отсудила матч 1-го квалификационного раунда женской лиги чемпионов между «Минском» и «РФШ» (Латвия) в Белоруссии в качестве главного рефери. При этом на данный момент девушка не ставит точку и не выделяет этот международный опыт как-то особенно: «Для меня каждый матч важен, вне зависимости от его статуса. Ведь каждая игра – это бесценный опыт, с любого матча можно для себя взять полезные вещи, интересные моменты для анализа и дальнейшего развития. Поэтому перед каждой игрой серьезный настрой».
Впрочем, первый еврокубковый матч в своей карьере Оксана восприняла волнительно: «Честно – такой стресс! Сама себе не верю. Весь день отходила от этого матча».
Не обошлось и без красной карточки, которую Оксане пришлось показать в матче в Минске: «Это произошло на 93-й минуте и на исход матча никак уже не повлияло. Просто латвийская футболистка получила вторую желтую». В итоге хозяева победили со счетом 3:0.
Позже девушка заинтересовала разнообразные СМИ, стремившиеся снять о ней репортаж, взять интервью. Спрашиваем у нее, а была ли она готова к такому вниманию? «Я не то чтобы не справляюсь с этим, но определенный дискомфорт есть, — признается Оксана. – Приятно внимание, но не думаю, что совершила что-то сверхъестественное. Мне привычнее и интереснее самой рассказывать о людях, чем давать интервью». К слову, по основной профессии Оксана – наша коллега, она тоже журналист.
Главное, по ее мнению, – это поддержка и оценка близких людей: «Родные и близкие очень рады за меня, думаю, гордятся. Всегда чувствую их поддержку, это самое главное. Хотя мама до конца не понимает, чем я занимаюсь, она не смотрит футбол вообще».
Женское судейство набирает обороты во всем мире. Три года назад немка Бибиана Штайнхаус стала первой женщиной, отработавшей на матче немецкой Бундеслиги в качестве главного арбитра. «Конечно, хочется судить разные матчи, – размышляет наша собеседница. – Мужской футбол – это другой уровень, к которому нужно прийти. Ведь на поле никто не смотрит, мужчина ты или женщина, там ты рефери, который должен качественно отработать игру».
В завершение нашего разговора мы предложили Оксане Крук небольшой блиц. На вопрос о любимом футбольном клубе она ответила, что такового у нее нет, любимым блюдом назвала мясо в любом виде, а любимой книгой – «Идиот» Федора Достоевского. Любовь к литературе и спорт вполне совместимы!
Иван Болгов, студент.
Кровать с одеялом из овчины
Все, что Гавриил помнил из своего детства, – это вечерний шепот сельской улицы и лай собак. Позднее он узнал, что собаки, как и люди, говорят на разных языках, и те, кто заливается просторечным тявканьем на окраине села, не понимают тех, кто лает высоким и напыщенным слогом, живя на центральной улице.
Ему было четыре года, когда его привезли к пожилой женщине, сказали, что она приходится ему двоюродной бабкой. О родителях он знал немного, из уст той же тетушки Майи (так, по крайней мере, ее называли соседи). Отец и мать Гавриила, рассказывала она, жили в разных городах и никогда не видели друг друга, потому что женщина не хотела входить в реку не то что дважды, а даже и один раз. Отец же был настолько известным человеком, что его имя никто не хотел вспоминать, будто он подпалил местный храм Артемиды. По другой версии, которую ему рассказал сосед, выпивший пару литров молодого приднестровского вина, Гавриил появился на свет вследствие той же штуки, что случилась с библейским Лотом. Обе истории своего происхождения юноша считал выдумками и не воспринимал всерьез.
Захватив с собой банку солонины, пакет с промокшими под дождем документами, на которых расплылись синими зигзагами все записи, и трофейную немецкую опасную бритву (подарок тетушки Майи, ее он в жизни больше не видел), Гавриил отправился в город – учиться на ветеринара. Он все еще понимал языки собак намного лучше, нежели разговоры людей. Его дядя (в итоге-то всяко не родной), сын Майи, вручил ему ключи от пустующей квартиры. Сам он был женат на очень богатой женщине, кажется, хозяйке местного кафе или чего-то в этом роде, и жил в крохотной однушке только первые годы своего студенчества. Он с сомнением выслушал обе истории о родителях Гавриила и сказал:
– В гусенице нет ничего такого, что говорило бы вам – это будет бабочка. Тебе повезло, потому что привычки твоего отца, и дурные, и хорошие, не превратятся в твои пороки. Ты рассматриваешь свое прошлое как одеяло. Тебе холодно, и ты, словно во сне, тянешь его на себя, но не находишь тепла. Единственный вариант – это раскрыться, распахнуть настежь окно и почувствовать настоящее кожей.
В самом конце беседы Гавриил понял, что даже не спросил, как зовут его псевдодядю. Тот напомнил, что у Майи, если вспомнить миф, был единственный сын – Гермес. «Прямо так в паспорте у меня и написано, – захохотал он. – Но тебе еще сложнее соответствовать своему имени – ты назван в честь архангела! Мы с тобой сделаны из разного теста, но замешаны одними и теми же руками».
Так Гавриил стал учиться в техникуме и жить в переданной ему квартире. Все в ней нравилось. Про такое говорят: «Бедненько, но со вкусом». И крохотная кухня с узором кофейных зерен на настенной плитке, и глухо застекленный балкон с целым складом пустых банок, советских монет и пожелтевшего полного собрания сочинений Владимира Ленина. В коридоре полстены занимал огромный портрет Льва Толстого. Комната была разделена громадным шкафом, и позади него стояла скрипучая кровать, лежа на которой и читая учебники по анатомии животных, Гавриил проводил все выходные. У кого-то от жестких пружин могло покалывать и ломить позвоночник, но юноше даже нравилось это ощущение. Он укрывался с головой толстым одеялом из овчины и повторял про себя симптомы болезней в области крупа и таза у животных. Он готовился к очередному зачету и думать забыл о своем происхождении.
Однажды, возвращаясь домой затемно, Гавриил встретил у ворот гаражного кооператива своего названного дядю. Из любопытства он проследил за ним и с удивлением обнаружил, что мужчина открыл один из гаражей и скрылся в его темноте. Гавриил ждал около часа, но тот так и не вышел оттуда. Он продолжил следить за Гермесом и вычислил, что тот появляется по четвергам и ночует в гараже. Набравшись смелости в один из четвергов, юноша постучался к затворнику.
– Моя супруга жила в слишком счастливой семье, чтобы знать, каково это – засыпать на скрипучей кровати, укрывшись толстым одеялом из овчины, – сказал хозяин гаража гостю, нагревая кипятильником воду для чая в кастрюле без ручек. – Вот это ложе точно такое же, как в твоем жилище, с точно таким же одеялом. Признаюсь, не могу без того, чтобы не натянуть на себя одеяло прошлого и не пожить хотя бы раз в неделю той жизнью, которой ты, студент без роду, без племени, живешь сейчас. Теперь ты знаешь мой секрет: раз в неделю я ночую в гараже, как бы нелепо это ни звучало. Вот сейчас Рериха читаю. Более занятной бредятины не находил. Как только сдашь анатомию животных, сразу ознакомься!
С этими словами он выпроводил Гавриила из гаража и вручил ему книгу «Сердце Азии». Он слышал вечерний шепот жилого района и все ту же перекличку собак, которые не понимают друг друга, потому что лают на разных языках. Вспомнит об этой книжке, «занятной бредятине», юноша лет через двадцать, а пока он забросил ее под кровать и продолжил наслаждаться студенчеством. Через два года он встретил свою будущую жену. Он лечил ее лабрадора, когда проходил практику. Девушка оказалась из достаточно богатой семьи, и дела Гавриила мало-помалу пошли в гору. Он открыл собственную ветеринарную клинику и пользовался заслуженной славой лучшего лекаря братьев наших меньших, что вызывало немалую гордость его жены, недавно родившей ему дочь по имени Мария.
Мысль о дяде со странным именем пришла в тот момент, когда Гавриил совершенно забыл, каким странным именем звали его былого благодетеля. Они перестали общаться, потому что прекрасно понимали, что сказали друг другу все и даже больше. К ветеринару пришла женщина и представилась дочерью того самого дяди. Незнакомка сказала, что ее отец оставил в наследство Гавриилу те самые однокомнатную квартиру и гараж. «Простите, но мы совершенно не знаем, откуда взялось у него это имущество, – призналась она, постукивая по столу матовым маникюром. – Дело в том, что тетя Майя была его приемной матерью. Мы даже подумали, что вы – его внебрачный сын. Кстати, у моего французского бульдога немилосердно текут глаза. Можно записаться к вам на прием?»
Стоит ли говорить, что таким наследством успевший позабыть спартанские условия своей студенческой жизни Гавриил был немало обескуражен. «А может, он действительно был моим отцом, хотя какая разница», – подумал он, открывая тяжелый замок полупустого гаража. Обстановка не изменилась с того момента, как он побывал здесь единственный раз. Уставший от вечного поиска собственного происхождения, Гавриил прилег на старую кровать. Здесь же, около кастрюли без ручек и кипятильника, оказался откуда ни возьмись томик Рериха. В тот вечер он читал эту занятную бредятину (теперь он знал это без кавычек) и так и заснул в прохладном гараже, с головой накрывшись толстым одеялом из овчины. «Моя супруга говорит, что отец – это благодарность за съеденный в детстве, отрочестве и юности хлеб, – думал он. – Я никогда не находил, что ответить. Что-то связанное с духовным родством, наверное. По правде говоря, все мы родственники. Вопрос только в том, насколько далеко яблоко откатилось от яблони. Господи, это первая ночь в жизни, когда я не слышу лай собак!».
Через месяц Гавриил увидел на своем телефоне неизвестный номер. Звонил парень, представившийся его племянником. Он собирался приехать учиться в город. Тетушка Майя сказала, что тот поможет ему с жильем на первое время.
Никита Милославский.
