На карте Приднестровья сохранились топонимы с отчетливым тюркским звучанием: Ягорлык, Ташлык, Карагаш. Можно встретить и носителей фамилий, отсылающих нас ко временам Дикого поля, пребывания в северопричерноморских степях турок и татар: Мурза, Кучук, Каймакан… Фамилия Кара, скорее всего, восходит к тюркскому слову, как и название села Карагаш. Кара – черный, агаш – дерево.
Представляете себе картину: Карагаш, XXI век, школьный двор, пьющий кумыс ногайский всадник возле юрты…
А ведь могло случиться…
Господство на этих землях крымских татар, ногайцев, находившихся в вассальной зависимости от Османской империи, как и самих турок, глубоко врезалось в народную память. Вне всякого сомнения, это один из наиболее драматических периодов в истории края. Однако история такова, какой она была. И остается лишь сожалеть, что до нашего времени почти не дошли памятники культуры степняков, если, конечно, не считать отдельных погребальных сооружений (подзахоронений в курганах), нумизматического материала. Впрочем, на то они и кочевники, чтобы нигде слишком глубоко не пускать корней. А согласитесь, сколь экзотической представляется ныне картина: юрты в Карагаше…
То, что воспринимается приднестровцами исключительно как название села, в России (в Астраханской области, Красноярском районе Самарской области…) вызвало бы принципиально иные ассоциации. Карагаши – небольшая народность (численность – 7-8 тыс. человек), родственная ногайцам, кочевавшим когда-то в наших краях. А некоторые исследователи так и характеризуют её: карагаш-ногай.
Родиной ногайцев считается улус темника Ногая, располагавшийся между Днепром и Днестром в конце XIII века. В последние десятилетия ХV века Буго-Днестровское междуречье вошло в систему Османской империи и было передано Крымскому ханству, вассальному от султана. Здесь кочевали ногайцы Эдиссанской орды. Вместе с татарами и турками они совершали многочисленные набеги на христианские поселения, уводили на невольничьи рынки местных жителей. Не удивительно, что земли, на которых издавна проживало славянское население (территория по Днестру, заселенная племенами тиверцев и уличей, некогда входила в состав Киевской Руси), обезлюдели.
И всё же говорить о Диком поле нужно с некоторой оговоркой. Оседлая жизнь в степях Северного Причерноморья не прекратилась. Речь не только о наиболее долговременных становищах кочевников-скотоводов, крепостях Хаджибее, Аккермане (древнерусском Белгороде). Постоянные земледельческие поселения существовали на берегах Днестра по всему его течению и были занесены на карты средневековых путешественников. К примеру, первое документальное упоминание о селе Малаешты датировано 1540 годом. Ташлык встречается в материалах начала XVII в. Из этого следует, что жизнь в Приднестровье если не била ключом, то, по крайней мере, теплилась. И жили в том же Ташлыке, как полагают, не только татары, но и молдаване. Соседство, прямо скажем, по меркам семнадцатого, да и восемнадцатого – не самое безопасное. Особенно, если учесть, что в Кафе, Аккермане и, не исключено, в Каушанах находились невольничьи рынки.
В середине XVIII века исследователи отмечают «сосуществование» местных мусульманских властей и православного духовенства (так в Дубоссарах находились протопоп, подчинявшийся непосредственно митрополиту, и ханский представитель, каймакам). Видимо, турки и ногайцы вынуждены были обуздывать жажду немедленного обогащения, создавать некие «условия», дабы привлечь хоть толику переселенцев из других мест (а это налоговые поступления, людские ресурсы, необходимые для войн).
Неохотно, с опаской, небольшими группами на эти земли стекались молдаване из-за Днестра, украинские «втикачи», русские старообрядцы… Переселялись, трезво сознавая, что жизнь православного люда будет подвергаться каждодневной опасности.
Ко времени начала русско-турецкой войны 1787-1791 гг. в Буго-Днестровском междуречье, по данным русского военного инженера де Волана, располагалось до 150 населенных пунктов.
Не будем забывать и о том, что весь XVIII век был крайне напряженным в военном отношении. Тут и неудачный для Петра I Прутский поход 1711 года, и русско-турецкие войны 1735-1739 гг., 1768-1774 гг., 1787-1791 гг. Все они так или иначе затрагивали Приднестровье. И, как любая война, были сопряжены с гибелью местного населения, реквизициями, угоном в плен. Так, в 1768 году Карагаш подвергся опустошению во время набега буджакских ногайцев. Впоследствии в этом же районе находился важный плацдарм при осаде Бендерской крепости, взятой штурмом в сентябре 1770 года.
Постепенно, с приближением могучего защитника в лице Российской Империи, ситуация в Приднестровье начинает меняться. Возникают условия для изоляции турок от татар (ногайцев), перехода последних под протекторат России. Уже в 1770 году было решено выслать в Крым и на Кубань буджакских ногайцев, совершавших набеги как на Молдавское княжество, так и на Приднестровье. Однако условия заключенного мира не позволили тогда осуществить эти планы (ногайцы были окончательно переселены в 1807 году).
Как отмечается в Историко-хронологическом описании церквей епархии Херсонской и Таврической, в 1787 году, перед самым началом войны с Россией, турки направили татар (ногайцев) в Очаковскую область для опустошения её и истребления всего народонаселения, особенно днестровских прибрежных мест, «о чем узнав, местные жители разбежались в разные стороны, остальных турки увели в полон, жилища же их истребив огнем».
Таким образом, вплоть до вхождения Приднестровья в состав России территория нашего края подвергалась разорительным набегам, служила ареной боевых действий. В 1787 году по приказу Потемкина из запорожцев создается Черноморское казачье войско. Уже в 1789-м казаки занимают поселения по левому берегу Днестра от района Бендер до Овидиополя. Слободзея становится казачьей станицей.
Казакам надлежало охранять границу. Но когда необходимость в этом отпала – театр боевых действий передвинулся дальше, на запад, их самих переселили на Кубань. Впрочем, многие остались, составив вместе с русскими переселенцами, молдаванами костяк населения южных приднестровских сел.
С заключением Ясского мира 1791 года в истории края начинается новая эпоха. Войны, сотрясавшие приднестровскую землю на протяжении столетий, прекратились на 128 лет, вплоть до начала гражданской войны и иностранной интервенции.
Что удивительно: к концу восемнадцатого столетия о ногайцах в Приднестровье уже почти ничего не напоминало, разве что отдельные татарские кладбища. Одно из них существовало и в Карагаше, на что указывает историк Владислав Гросул, уроженец села, со ссылкой на воспоминания старожилов.
Ни одного намека на ногайское происхождение не встречается в ревизских сказках по Карагашу (образца 1794 года). Зато среди упомянутых фамилий: Шведул, Голомоз, Бакало, Берегой, Вол, Гросул, Чабан, Таран, Чеботарь, Кожухарь, Кравец, Кицкан, Плачинда, Иовва, Сербин, Курлат…
Вообще, если уж фантазировать о юртах кочевников в Карагаше, можно предположить, что таковых на излете эпохи Дикого поля уже не было. Иначе как объяснить, что в 1787 году само село подверглось нападению ногайцев?
Как пишет Владислав Гросул, «Тюркские племена и народности – авары, булгары, печенеги, половцы, татары, турки – и ряд других тюркоязычных народов оставили свой след в нашем регионе, и без них невозможно представить историю этого края». Сам историк, рассуждая об определенном «восточном» влиянии, сообщает, что его отец, Яким Сергеевич, родившийся в Карагаше, в простой крестьянской семье, когда его спрашивали о происхождении, всегда четко воспроизводил: «Яким, сын Сергия, сын Самоила, сын Онаша, сын Тэнасе». Вспомним: Махмуд ибн (сын) Сулейман и т.д.
Что ж, приднестровская поликультурная, полиэтничная общность вобрала в себя множество влияний, традиций. И думается, что восточная традиция помнить о происхождении – не из худших. А может, с этим истоком и связано глубокое уважение приднестровцев к истории, минувшему…
P.S. Мелькнула шальная мысль: а не сохранилось ли среди фирменных блюд в Карагаше какого-нибудь ногайского или татарского? Вот была бы жемчужина для нашей постоянной рубрики «География приднестровской кухни». Помнится, ведущих программы «В путь», посетивших село, там потчевали молдавской замой.
Чтобы разобраться, пришлось для начала ознакомиться с перечнем настоящих карагаш-ногайских блюд: турамша, кувырдак, пслак, кырт, бавырсак, кыздармыш, куже… Нет, звучит, прямо скажем, не по-местному. Хотя, с другой стороны, тот же «пслак» – соленый сыр (брынза?), куже – рисовая каша на молоке, бавырсак – обжаренные ломтики теста.
А вот и что-то близкое, почти родное: «май бурек» (сладкий пирожок). Странно-странно, думаю я, похоже на «чебурек». И точно! Согласно «Толковому словарю» Ушакова, чебурек – тюркское слово, заимствованное, скорее всего, от крымских татар (буквально: «пирожок с мясом»).
При подготовке статьи использованы материалы книги В.Я. Гросула «Карагаш минувший и нынешний» (История одного приднестровского села).
Николай Феч.
