Эвлия Челеби – турецкий путешественник XVII века, в 50-е – 60-е годы побывавший в наших краях, а также в сопредельных областях Молдавии и Украины. Его дорожные записи составили многотомное собрание, «Книгу путешествий», Приднестровью в них уделено немалое внимание.
Земли от Аккермана (Белгород-Днестровского) до Рашкова были хорошо известны османскому страннику. В Бендерах он побывал дважды. Восторженно отзывался о Рашкове: «Пройдя через лес вслед за нашими проводниками один переход, мы прибыли в Рашков. Строитель паланки (то есть деревянной крепости) Рашков остался мне неизвестен. Но это исключительно красивый город на берегу Днестра». Упоминаются в трудах Челеби и другие населенные пункты, названия которых нам знакомы. Например, правобережные: Копанка, Талмазы или Чобручи (конкретно называются «Базар-Чабручи», вероятно – село, расположенное ныне в Штефан-Водском районе РМ).
Не будем в то же время забывать, что османский летописец находился в рядах армии крымского хана, вассала турецкого султана. Он получал свою долю от военной добычи, захваченных татарами вещей, скота и рабов. Стоит ли говорить о «пристрастности повествования». Однако же количество письменных источников по данному периоду предельно ограничено. Большинство средневековых путешественников, включая и нашего единоверца Павла Алеппского, сопровождавшего Антиохийского патриарха во время посещения им «Московии» в 50-е годы XVII века, лишь вскользь упоминают приднестровские населенные пункты. Труды Эвлии Челеби в этом отношении трудно чем-либо заменить. Поскольку же некоторые из его исторических свидетельств (в первую очередь касающиеся Бендерской крепости) достаточно известны, мы остановимся на других моментах, в том числе легендарного, мистического характера. Ибо именно в толщу времен, предшествовавших освобождению края силой русского оружия, уходят многие приднестровские были и небыли.
Живой товар
XVII столетие стало периодом самоотверженной борьбы украинского, молдавского и русского народов против турецко-татарских завоевателей. Приднестровские земли, лежавшие севернее крепости Аккерман, Эвлия Челеби называет «землей мятежных казаков», подчеркивая, что казаки не раз совершали дерзкие нападения и на грозный Аккерман, и на Бендеры, где стоял турецкий гарнизон.
Сегодня легко отрицать монголо-татарское иго (такая практика, увы, существует). Однако 200-300 лет назад это не пришло бы в голову никому, даже самим татарам. Эвлия Челеби посвящает десятки страниц описанию того, как крымские татары и ногайцы устраивали набеги на приграничные земли, совершали опустошительные рейды вглубь территории Молдавии, России, Украины, Польши… Население этих земель на протяжении столетий испытывало сильнейшее разорительное воздействие потомков Чингисхана. Решительно невозможно отрицать тот факт, что именно в силу присутствия кочевников земли Южной и Юго-Западной Руси (к которым относится и Приднестровье) были опустошены, обезлюдели. В нашем регионе не осталось ни одной постройки домонгольского периода. И, соответственно, только благодаря освобождению края здесь начинается стабильная, мирная жизнь.
Вот, к примеру, что пишет Эвлия Челеби о крепости Паланка (ныне – территория Уманского районе Черкасской области Украины, то есть отнюдь не «кишащие татарами» степи Северного Причерноморья): «На обширном острове, что на болотистом озере, есть большое селение. По топкому берегу и по чистой воде озера до самой крепости ведет бревенчатая гать длиною в два часа ходьбы. Когда же при помощи цепи в нескольких местах гать разводят, крепость оказывается на острове. Летом нет никакой опасности со стороны татар. Но зимой, когда озеро замерзает, сколько раз татары нападали на крепость и уводили в плен пять-шесть тысяч человек».
Нередкими были даже крупные походы татар за добычей, что уж говорить о набегах на близлежащие территории. Такие набеги назывались «беш-баш» (буквально – пять голов) и могли осуществляться ежемесячно, еженедельно. Для татар и ногайцев они были, как для нас поход на базар или на рыбалку. Но только в качестве «товара», «улова» – люди, мужчины, женщины и юноши, которых продавали на невольничьих рынках Бахчисарая, Аккермана, Измаила…
Характерный эпизод: «Воевода (в Киеве) устроил для хана обильные угощения, а армия ислама благодаря его подаркам стала богатой. Однако многие городские жители, впав в страх от одной вести о приходе хана, попрятали свою одежду и драгоценные вещи в пещеры (имеется в виду Киево-Печерская лавра) и сами там укрылись. Об этом проведали жаждущие схватки с врагом татары и увели из тех пещер много тысяч пленных».
«Для неверных этот татарский народ – словно чума… – пишет Эвлия. – Когда они пускаются в набег, это напоминает день Страшного суда».
Свечение в крепости
Было бы очень любопытно проследить генеалогию тех или иных приднестровских преданий и легенд. Например, несколько поколений военнослужащих Бендерской крепости, начиная чуть ли не с царского времени, пересказывали друг другу легенду о призраке в цитадели – женщине с длинной косой. Призрак – это свечение. А вот что пишет по поводу свечения (пусть и вне видимой связи с женщиной) Эвлия Челеби: «На берег Днестра выходят обращенные на восток водяные ворота (Бендерской крепости), через которые все население крепости берет воду. Так как берег Днестра песчаный, в этой стороне крепостного рва нет. В некоторых местах эта сторона крепости проходит по обрывистому склону. В этой большой нижней крепости, имеющей свои ворота, стоит еще одна мечеть Сулеймана хана, а по обеим сторонам ее михраба (ниши в мечети, куда мусульмане поворачиваются лицом во время молитвы. – Прим. авт.) стоят пушки. Перед домом янычарского аги (военачальника) находятся могилы двух шехидов (то есть мусульман, погибших на поле боя или в борьбе с мятежниками), и много раз видели, что в каждую Ночь предопределения (в 27-ю ночь рамазана, девятого месяца арабского лунного года) на них нисходит свет».
Таким образом, легенды о некоем свечении, «нисходящем свете» в крепости существовали уже 370 лет назад, когда грозную твердыню посетил турецкий путешественник. Возможно, на этом фоне впоследствии и возникла легенда о призраке, но уже с точки зрения местных жителей, христиан, которые видели здесь, в первую очередь, историю о замученной девушке.
«Масляный Баба», трава алхимиков и Спящая красавица
Под Аккерманом, по свидетельству Челеби, находится место поклонения под названием Мияк-Баба-султан. В переводе с татарского языка это значит «Масляный Баба». Эвлия приводит легенду: население здешних мест как-то попросило одного святого совершить чудо. Тот сначала отнекивался, но потом воскликнул, обращаясь к Днестру: «О великая река! По повелению всевышнего Аллаха пусть течет здесь чистое желтое масло и сало». И в тот же миг по Днестру стало течь желтое масло. Так продолжалось три дня и три ночи, и поверхность Черного моря покрылась маслом. «Население Бендер, – пишет Челеби, – находившееся на берегу моря (то есть, вероятно, какого-то другого населенного пункта с тем же названием или ошибка в локализации), собрало столько масла, что невозможно ни описать, ни рассказать. И когда все узнали об этом чуде, святой был уже мертв. Его погребли на этом самом месте. Впоследствии здесь же ханы прежних времен построили над каменным зданием высокий купол».
А вот ещё любопытное свидетельство о низовьях Днестра: «Многие воины говорят, что на этих равнинах имеется трава алхимиков. И они даже много раз видели, как неверные – поляки и франки – собирали в этих местах растения и травы». Интересно, какую траву Эвлия имеет в виду? В Интернете можно обнаружить следующую версию: «Манжетка обыкновенная (лат. Alchemilla vulgaris) – многолетнее травянистое стелющееся растение. Латинское название означает в переводе «трава алхимиков». По легенде, росу, которая скапливается в листьях манжетки, алхимики пытались использовать для получения «философского камня» и эликсира жизни».
И ещё одна легенда из времен Эвлии Челеби. «В 1650-51 году, когда Мелек Ахмед-паша был великим визирем, ему сообщили: в местечке под названием Кум-бургаз, близ крепости Силиври, в спрятанной в одном древнем монастыре мраморной раке обнаружено тело девушки по имени Кралинца, дочери Янко ибн Мадияна, впервые построившего укрепления Стамбула, у которой за три тысячи лет (возможно, имеется в виду менее продолжительный период. – Прим. авт.) сохранилось все на своих местах – свежее и цветущее лицо, брови, глаза, нос, уши и покрой одежды. Паша направил меня, презренного, отыскать это, и я доложил паше всю правду обо всем написанном здесь. А в то время беем Молдавии был Лупул (то есть господарь Василий Лупу). Он, заплатив падишаху, визирям и различным сановникам двадцать тысяч алтунов, погрузил на повозку эту мраморную раку с телом девушки, привез ее и поместил в строившуюся в то время церковь Дона (территория Молдавского княжества). Он разукрасил эту мраморную раку, а сверху прикрыл муаровым покрывалом. Она стала так красива и изящна, что глаза мутились у каждого, кто любовался ею».
Последняя приведённая легенда о «спящей красавице» напрямую не связана с нашим краем, однако она красноречиво свидетельствует о том, какими глазами видели мир люди во времена Эвлии Челеби.
Голливуда, с его сомнительной продукцией, тогда просто не существовало. А вот потребность в ярких образах, в волшебном, необычайном была, насколько нам это известно, всегда. Именно на такой почве, как плод мифопоэтического мышления, рождались легенды, сказки, отголоски которых доходят до наших дней.
Николай Феч.
Фото из открытых источников.