Народные сказания определяют мировоззрение.
Все мы, приднестровцы, не просто граждане одного государства, но и сформировавшаяся за века общность, с особыми менталитетом, культурой, ролью в истории. И так сложилось, что эта роль связана с жизнью на приграничной территории, где столетие за столетием сталкивались противоборствующие, подчас полярные силы.
Интересно, что особая стать нашей земли четко осознавалась уже средневековыми путешественниками (причем независимо от убеждений, вероисповедания). Так, мусульманин Эвлия Челеби и архидиакон Антиохийской Православной Церкви Павел Алеппский, оба в XVII веке, пишут о крае как «земле казаков».
Общеизвестно, что в финале «Тараса Бульбы» местом действия также являются берега Днестра. В Слободзее находился кош (резиденция) Черноморского казачьего войска. Казаки были в числе первых переселенцев, осваивавших Дикое поле, потомки их и теперь проживают в Приднестровье. Возрождение казачества пришлось на перестроечные годы. Советское государство, построенное на коммунистической идеологии, не устояло. А вот духовные основы казачества вновь дали о себе знать. В конце 80-х – начале 90-х происходит возрождение этой самобытной воинской культуры. В 1992-м казаки из Приднестровья, России, Украины уже принимали участие в обороне родной земли, отстаивали традиционный уклад, право жить по заветам отцов.
Не стоит думать, что казачество – лишь определенная внешняя форма, антураж.
Это прежде всего мировоззрение, система ценностей, которые, как известно, формируются смолоду.
Мы задались вопросом: на каких историях, преданиях воспитывались казаки, какие им рассказывали сказки? Результаты этого маленького исследования
(в несколько адаптированном виде) с удовольствием публикуем в нашей постоянной рубрике «Шкатулка самоцветов».
Плата за труд
Сказывают: в одной пещере с незапамятных времен сокрыто спящее запорожское войско. Кто спит на каменном полу, кто прямо на коне, в доспехах и с оружием. Как только надвинется на Отечество несметная, неодолимая сила, пробудятся казаки, поспешат своим собратьям на выручку. В остальное время воинство спит, и только раз в год, в особый день, казаки выходят из глубоких недр к реке поить коней.
Вот в такой-то день и встретился им по дороге один кузнец, испугался поначалу – что за армия? Да его никто пальцем не тронул, только попросили коней подковать. За работу щедро вознаградить обещали.
Кузнец горячо принялся за дело. И перековал-таки борзых коней, за что получил в награду холщовый мешок, полный… конского навоза. «Да смотри, – прибавил нанимавший его седоусый казак, – неси всё домой, не выбрасывай!»
Возмутился кузнец: «Что за шутки?!», осерчал, да попробуй возрази таким. Делать нечего, пошел домой. Про мешок подумал, что пригодится, а навоз в реку вывалил. Дома любопытная жена заглянула внутрь, а там, в мешке, две золотые монеты – всё, что осталось. Понял тогда кузнец, что допустил ошибку, побежал назад к реке, да ничего не нашел.
Нужно было седоусого казака слушать.
Одолень-трава
Случилось это в стародавние времена. Кругом были степи, а среди ковылей татары да ногайцы рыскали. Во время одного из набегов довелось увести хищникам большой полон – всё христианский люд, красивые девушки-славянки. Вот встали татары на ночлег. Но не успело стемнеть, подошел к костру старец в чалме, по виду – из ученых мусульман. Сказал, что его попутчики убиты в степи казаками; татар щедро одарил, просил проводить к Аккерману (современный Белгород-Днестровский), а уж оттуда, на одном из турецких кораблей, он сможет вернуться к султану, по велению которого и отправился в путешествие.
Татары охотно согласились помочь, не стали перечить и когда старец попросил разрешения осмотреть невольников – быть может, кто-то из пленниц подойдет для султанского гарема. Незаметно старик передал каждой девушке пучок одолень-травы. А потом вдруг, по его слову, все пленницы превратились в лебедей, оковы с них пали, и стая поднялась в небо. А вместе с ними и «мусульманин» в белой чалме, под видом которого явился из глухих мест какой-то кудесник, волхв. И хотя был он не христианской веры, но за труды свои, добрые дела, сказывают, получил у Господа прощение.
Какой крест самый легкий?
Жил-был на свете один казак. И такая у него жизнь была тяжелая, что однажды не выдержал он и сказал Богу: «Почему мне тяжелее других? Почему такой на мою долю выдался тяжелый крест?».
«Ладно, – отвечает Вседержитель, – пошли другой выбирать».
Ну и пошли они. Привел Творец казака на склад, где всяких крестов было видимо-невидимо. Были там и такие, что едва помещались, но были и поменьше. Стал казак выбирать. Ищет, наконец выбрал самый легкий. Обрадовался, говорит Богу: «Вот этот хочу!». А Господь: «Так это и есть твой собственный».
Что на свете всего милее?
Как-то раз в привольной степи встретились важный турецкий паша, вельможный польский пан и простой донской казак. Заспорили: что на свете всего милее?
Усмехнулся паша, по толстому брюху рукой провел, говорит: «Чего же тут думать? Ясно: на свете всего милее жирный плов с бараниной».
Не согласился с ним вельможный пан: «А по-моему, нет ничего милее, чем доброе вино. Выпьешь – радость по всему телу побежит».
Донской казак слушал их, слушал, а потом не утерпел, сказал: «Вижу, что один из вас обжора, а другой – пьяница. Всего милее на свете родная земля с ее широкими степями, дремучими лесами, высокими горами и быстрыми реками. На чужой стороне мне и жирный плов в горло не пойдет, и самое лучшее вино горьким покажется».
Шашка-саморубка
Подрастали в одной семье три сына. Вот и задумали родители дать им пожить своим умом. Призвали сыновей, спрашивают, чего бы те сами хотели. Старший, Петр, говорит: «Хочу жениться на богатой, чтобы самому быть первым в станице богачом». Средний, Николай, говорит: «Хочу по миру поездить, в свое удовольствие пожить да посмотреть, как другие живут». Третий, Иван, говорит: «Хочу найти заветную шашку-саморубку, да за правду везде твердо стоять».
Ну, посмеялись, конечно, над Ваней-дураком домочадцы, да делать нечего: каждый сам выбрал свою судьбу. И стало по их слову. Старший удачно женился, средний повидал многие заморские страны, а младший, Иван, всё ходил, искал шашку-саморубку.
Вот едет Ваня по широкому полю и видит, что коршун на сурка напал. Отогнал хищника. А сурок ему за то и рассказал, как шашку найти. Но стояли перед пещерой, где она была спрятана, могучие стражники. Страшно. Однако превозмог Иван страх. Зашел внутрь, ничего ему богатыри не сделали.
Видит он в пещере четыре зала. В первом – серебро, во втором – золото, в третьем – драгоценные каменья, и только в четвертом – шашка-саморубка. Прошел Ваня все четыре зала и взял себе одну шашку. Выходит на свет Божий, а его уж поджидают. Велят выворачивать карманы. Но там, в карманах, одни крошки; денег у нашего героя отродясь не было. Удивились стражники, что из сокровищ ничего себе не взял, ладно, говорят, владей шашкой.
И стал Иван ходить по миру да везде правду отстаивать. Ежели кто сирот притесняет, людскую кровь пьет да свое богатство превыше всего ставит – тут и он, и шашка-саморубка при нем. Немало злодеев порубил; барина Живоглотова за то, что он с мужиков последние лапти поснимал, и многих других.
Собрались злые люди вместе и решили выкупить у Ивана шашку за любые деньги. Не продал! Тогда отняли хитростью, спрятали в подземелье и ни единой души к ней близко не подпускают. Так и лежит заветная шашка за семью дверями железными, за семью замками чугунными.
Судьбина
Жил-был казак. Скучно ему стало дома сидеть, вот и решил ратную удаль показать. Оседлал коня, поехал. Видит, на перекрестке трех дорог кабак стоит. Зашел, поел-попил. Вот подсаживается к нему старик, скрюченный, на лице шрамов не счесть, из мутных глаз слезы сочатся. «Ты кто?» – спрашивает казак. Незнакомец отвечает: «Я – Судьбина твоя. Вот таким ты и будешь, если только домой не воротишься».
Не послушал его казак, поехал дальше в чисто поле, нашел сотоварищей, таких же, как он, стал с турками воевать. Прошло много лет. Лицо и тело казака покрылось шрамами, постарел он раньше сроку, так что уже не мог шашку в руках держать. И снова оказался в том же кабаке. Как вдруг видит: подсаживается к нему старый знакомый, Судьбина.
«Ну что, – говорит, – не послушал ты меня». – «Не послушал!» – отвечает казак. «А заново хотел бы жизнь прожить?» Казак подумал и ответил: «Нет. Всё равно дома бы не усидел». Помолчали, выпили по рюмочке.
И тут вдруг посмотрел казак на Судьбину да усмехнулся в усы. Тому страх как не понравилось: «Что зубы скалишь?» – «А то, – отвечает, – глаза твои, Судьбина, теперь светом полны, не то что прежде. Вот я и смекаю, знать, и мне в этой жизни удача была».
Помолчал Судьбина, признался: «На этот раз твоя правда. Жил ты, казак, по совести»
Пересказал Николай Феч.
Источники: Казачьи сказки в пересказе В.Когитина. Волгоград, 1992 г., Игорь Срибный. Казацкие байки. Самиздат. 2012 г..