Прежде чем отправиться в Валя-Адынку, я основательно попутешествовал по просторам глобальной сети, посмотрел «двух кадров», ряд видеоматериалов и публикаций. И что же? Я понял, что мой очерк, в целом, уже написан. Приднестровский север говорит сам за себя. В данном, конкретном случае легенды вытесняют всё. Фантастического оказалось так много, что мне, привыкшему добывать фольклор в поте лица, на сей раз пришлось выступить в роли разоблачителя. Однако чем больше я отбивался, разоблачал, тем больше… Впрочем, обо всем по порядку.
Легенда №1:
Мекка туристов
Если кто не в курсе, в Валя-Адынку возят туристов, организуют туры выходного дня. В селе даже установлены указатели, ведущие к наиболее ярким достопримечательностям. Но при этом туристическая инфраструктура остается поразительно неразвитой. Начнем с того, что дорога в «приднестровскую Швейцарию» выглядит как стиральная доска (ощущения под стать). И хотя из Рашкова добираться километров семь, едешь так медленно, что проще, кажется, вернуться в Тирасполь. Постоялых дворов, насколько я понимаю, в селе нет. Нет и магазина. В смысле – магазина продуктового, а не с сувенирной продукцией. Маршрутка в райцентр, как нам с коллегой из «Адевэрул нистрян» объяснили, ходит раз в неделю. Так что, Валя-Адынка в прямом смысле не испорчена цивилизацией. Но может этого господам туристам и не хватает?..
Правда, в день нашего приезда (ясный, погожий) никаких японцев с кинокамерами что-то не наблюдалось. Да и местные жители на пути попадались крайне редко. Спрашиваем у местных: «Приезжают?». Кивают: «Приезжают, вестимо. Не то чтобы часто…».
Легенда№2: Хорошо иметь домик в деревне
Валя-Адынка – одно из живописнейших сел. И всё равно живется там ох как не просто. Работы, с одной стороны, много (ее каждый день невпроворот, скучать не приходится), но попробуй-ка свести концы с концами. Нужен дополнительный источник существования в виде зарплаты, сбережений в банке или тайничка с османскими золотыми монетами. С этим сложно. Поэтому народ уезжает. В Валя-Адынке – как везде. Мы пообщались у колодца с Владимиром Шмигановским. Владимир, как и многие сельчане, изрядно поколесил по белу свету. Вернулся в село, на родину. Дети в городе. Хозяйство ведут с женой. Справляются.
Идем дальше. Многие дома заброшены, но некоторые выглядят свежо. Останавливаемся у одного симпатичного с традиционным орнаментом. Знакомимся с хозяйкой. Мария Степановна Борщ – пенсионерка. Сама трудится на приусадебном участке: ухоженные грядки убегают в овраг, перед домом – цветущий ковер. Про цветы хозяйка говорит: «Жаль, не могу нарисовать всю эту красоту».
Мало-помалу число собеседников растет. Попадаются и взрослые, и дети (внуки гостят на каникулах). Все любят свой край; семьи буквально разрываются между этой любовью и заработками.
Легенда №3: Молдавское село
В переводе с молдавского «валя адынкэ» – глубокая долина. Я специально взял в поездку Лилию Спеян, корреспондента молдавской редакции, чтобы в случае чего помогла с фольклором (возможно, думал я, рассказать легенду будет проще на родном языке). Но найти в селе молдаван оказалось непростым делом: местные говорят на диалекте украинского, люди со знанием языка оказались родом вовсе не из Валя-Адынки, хоть и живут давно. Украинское и русское влияние, по нашим наблюдениям, представлены куда отчетливее.
В этой связи у меня родилась шуточная версия названия села. Молдавское «адынкэ» тут ни при чем. Дело было так: одна соседка пригласила другую «на дыньку» (ну, вы сами понимаете). Они хорошо, душевно посидели, посмеялись, повздыхали и, как водится, забыли, с чего начиналось мероприятие. Соседка уже собиралась уходить, а хозяйка вдруг спохватилась: «Валя, а дынька?».
Легенда №4: Кармалюк
Давайте по порядку: нет никаких документальных свидетельств в пользу того, что в знаменитом гроте скрывался украинский Робин Гуд, предводитель крестьянского движения на Подолье в 1813-1835 годах. Это как с Котовским, молдавским Робин Гудом, про него тоже рассказывают, что он чуть ли ни в каждую крестьянскую хату заходил. В семье, дескать, долгое время даже сабля хранилась – не то забытая Григорием Ивановичем, не то подаренная (темная история!). Но, конечно, и хозяева, и гости – все понимают: это легенда. Красивая, застольная.
Единственное, что мы имеем в случае Кармалюка, – грот. Точнее – глыба, внутри которой выдолблено жилище. Когда? Кем? С определенностью никто не скажет. Но вряд ли бы Кармалюк, спасаясь от преследователей, стал долбить грот. Скорее всего, воспользовался готовым. Судя по обилию высеченных крестов на стенах, по некоторым документальным свидетельствам, грот мог служить жилищем подвижнику, аскету. Не исключено, что где-то поблизости находился монастырь – тема для отдельного исследования. Важно, что люди тянутся к этому месту. И сегодня оно всё больше ассоциируется именно со святостью, а вовсе не с борьбой против эксплуататоров. С недавних пор укоренилась традиция оставлять в гроте записки с ходатайствами о наболевшем. Неужели, спрашиваем мы, обращаются к Кармалюку?..
Бессменная хранительница грота тетя Катя, на огороде которой он, собственно, расположен, общаясь с путниками, делает акцент именно на «хрестах» (то есть – на крестах). А еще тетя Катя говорит, что покойный супруг как мог оберегал памятник от хулиганов, царапавших на стенах свои имена, годы жизни, названия учебных заведений…
Легенда №5: Чертов Яр
В Валя-Адынке о Чертовом Яре знают все. Я узнал от телеведущих, а те в свою очередь, наверное, от Генрика Сенкевича. Знаменитый романист писал о «Валадынке» в романе «Огнем и мечом». В книге фигурирует ведьма Горпина, жившая в Чертовом Яру. Почитаем: «Из Ямполя было уже недалеко до Валадынки, но дорога была трудная, или скорей – бездорожье (с тех пор мало что изменилось. – Н.Ф.), так как в то время тамошние окраины были еще пустынны и только кое-где заселены людьми и застроены… Только этим путем и можно было попасть в Яр».
Трудно сказать, придумал ли Сенкевич свой Чертов Яр. Ни в одном известном мне научном издании о таком месте ничего не сказано. Ни в «Географии Каменского района ПМР», ни в «Своде памятников истории и культуры Молдавской ССР», ни в «Своде археологических памятников Каменского района». Ничего! Нет в них ни слова и о речке Золотой, вдоль которой, если верить Интернету (нанесена на яндекс-карту), протянулось село. Зато упоминается Яр Кармалюка, речка Валя-Адынкэ (по другой версии – Рашковка), речка Бугорня, Урочища Млины и Гора Киевка. Что уж говорить о других, перечисленных Сенкевичем, топонимах: «Вражьем Урочище», «Татарском Разлоге».
Я специально спросил у тети Кати про Чертов Яр. Она рассказала такую историю: лет пять назад приезжали туристы из Польши, семейная пара на мотоциклах. Искали Чертов Яр. Ну, тетя Катя и показала им яр. Уверяет, что в то время уже знала, как он называется. Но, скажите, не оказываемся ли мы внутри замкнутого круга? «Чертов» – потому что так писал Сенкевич. А раз писал – значит, так оно и есть. Рукотворная легенда в обратном порядке реверсивно влияет на жизнь, переплетается с жизнью. Туристам нравится.
Легенда №6:
Река-Парк-Село
Вообще, когда речь заходит о Валя-Адынке, не совсем понятно, о чем речь. Например, в «Энциклопедии ПМР» говорится об охраняемом государством ландшафтном парке «Валя-Адынкэ». А еще о том, что первое свидетельство о селе относят к началу XVII века; или о том, что Валадынка (Valadinka) упоминается в романах вышеупомянутого Генрика. Но уже в «Географии Каменского района ПМР» находим: Валя-Адынкэ – одно из наиболее старых сел. Первое упоминание – 1738 год. То есть – XVIII век. Сенкевич же о селе, насколько я понимаю, не писал. Он писал о реке: «Однажды, погожей ночью, по правому берегу Валадынки подвигался в сторону Днестра отряд всадников…», «Сердца их тревожно бились, и когда несколько часов спустя они заметили издали блестящую длинную ленту воды, красное лицо Жендяна немного побледнело. «Это Валадынка», – сказал он глухим голосом», И так далее. О поселении речи нет. Да и сам автор подчеркивает, что места безлюдные: «Может быть, когда-то, во времена Ягеллонов, здесь цвела жизнь, а теперь и холм, и вся округа до самого Рашкова были глухой пустыней, где гнездились лишь дикие звери да по ночам нечистые духи водили свои хороводы».
Неэпилог
Со временем, думаю, экскурсоводы покажут в окрестностях Валя-Адынки не только Чертов Яр, но и Вражье Урочище, и Татарский Разлог. А местные (те, кто читает газеты), их дети и внуки обязательно расскажут самым любопытным про Валю и дыньку.
Я же, развенчав все легенды, говорю: Сенкевич был не так уж далек от истины. Сравните, к примеру, справочное и литературное описания Валя-Адынки: «Здесь, скрываясь от польских панов и татарских набегов, селились крестьяне из более крупных сел и местечек долины Днестра»; «Ищи ее! – возразила Горпина. – Если б ты, сокол, во всем свете искал, где спрятать свою княжну, то лучшего места и не нашел бы… Ты не бойся. Не придут сюда ни ляхи, ни татары – никто».
Есть и другие зацепки. Мы уже упоминали урочище «Млины» или «Млыны» (в переводе с украинского – мельницы). По словам Владимира Шмигановского, на месте села раньше было много мельниц. Развалины одной сохранились до сих пор. Вот и у Сенкевича мельницы упоминаются. «Я это видела в воде, на мельнице», – говорит ведьма. «Все помчались, как вихрь, вдоль ручья, протекавшего среди яра; они миновали дубы, разбросанные по дороге, и глазам их представилась изба, дальше – высокая мельница с блестящим колесом». «Наконец, когда стены были уже завешаны и пол устлан, спящую княжну принесли с мельницы и уложили на мягкой постели».
Вот такая у нас с Валей-Адынкой получается история. Быль и небыль – всё переплелось. Легенд так много, что я, подобно «двум кадрам», не успел за один присест обо всем рассказать. Не поднялся к Головатому Камню, толком не изучил Заповедную Крепь, обошел стороной Венец Друидов, даже издали не поглядел на Духов Тын…
Николай Феч, Каменский район.
Фото автора.