Помню Тирасполь совсем другим. Восьмидесятые. Я ученица третьего класса обычной школы. Стеснительная, левша, не проныра.
Тирасполь тех лет помню по-хорошему. Это мой Тирасполь, это мое детство в нем, это моя в нем мама. Темноволосая, смуглая, кареглазая, добрая. И даже школа не может омрачить моей жизни – раз рядом она, мама.
Помню улицу своего детства совсем другой. Моя улица – это старенькая беседка, клен рядом с ней, много листвы на земле или снега. Раскатанная замерзшая лужа и детская возня тут же. Смех, крики, толкотня в очереди проехаться по этой луже или прыгнуть с железных перил беседки прямо в кучу осенних кленовых листьев. Дворовая общая собака Пират с закрученным хвостом – помесь лайки и дворняжки. Собака всей детворы моих улиц детства.
Помню свою девятиэтажку совсем другой. В ней жили почти юные наши родители, молодые бабушки и дедушки, маленькие мы. Тогда казалось, что люди эти будут такими же – молодыми и веселыми всегда. Так будет и завтра, и послезавтра, и потом-потом. Из квартиры под номером 102 выйдет всё та же молодая тетя Маша, вынесет вафельные коржи на продажу. И, стоя у открытой в квартиру двери, она будет отчитывать своего сына Сашу за очередную двойку, а потом, вздохнув, вызовет лифт.
Помню себя совсем другой. Еще не знавшей боли потерь, собственного бессилия в порыве помочь, спасти близкого человека. Что испытания ждут каждого, и почему-то на долю хороших людей их выпадает больше. Помню себя умевшей мечтать, не ожидать плохого, не тревожиться по пустякам и тем более без повода. И верить, что мне в этом мире уготовано самое безопасное место. И самая счастливая судьба.
Того Тирасполя уже нет, есть его новая версия. Теперь он современный, большой, обновленный. Несколько лет назад спилили клен с улицы моего детства, хотя школа стоит на том же месте, и даже беседка стоит там же. Но клена нет, и листва по осени не осыпается с него нам под ноги. И детвора не собирает ее в большую кучу, на которую со смехом можно падать с перил беседки. И, конечно, давно уже нет верного Пирата. А наши родители стали старенькими, и теперь уже мы заботимся о них. И в квартире под номером 102 сменилось немало жильцов, теперь там живет пожилая женщина с котом и таксой. Такса эта лает по утрам, через стенку переговариваясь с моим мопсом. И всё вокруг совсем другое. И только вера моего сына в людей, в этот мир вселяет надежду. Что всё повторится сначала.
Татьяна Астахова-Синхани.
Фото Виктора Громова.