Об этой семье точно можно было бы снять увлекательный биографический сериал, затрагивающий всю историю прошлого века, и не только его. Но писатель Владимир Набоков такую идею вряд ли бы одобрил. Недаром все попытки экранизировать его книги, включая знаменитую «Лолиту», трудно признать удачными. Сюжетная канва набоковских произведений всегда содержит множество подтекстов, стиль изобилует изощрённейшими художественными приёмами, передать которые на экране вряд ли под силу даже очень хорошему кинорежиссёру. Что связывает Набоковых с Приднестровьем?
Одна из сестёр отца писателя Елизавета вышла замуж за князя Витгенштейна. Поэтому «великолепные витгенштейновские имения – Дружноселье за Сиверской и Каменка в Подольской губернии – всё это осталось идиллическим гравюрным фоном в памяти, находящей теперь схожий рисунок только в совсем старой русской литературе» (цитата из мемуарной книги писателя «Другие берега»).
Родословная рода Набоковых вообще впечатляет: «По отцовской линии мы состоим в разнообразном родстве или свойстве с Аксаковыми, Шишковыми, Пущиными, Данзасами… Среди моих предков много служилых людей: есть усыпанные бриллиантовыми знаками участники славных войн; есть сибирский золотопромышленник и миллионщик (Василий Рукавишников, дед моей матери Елены Ивановны); есть учёный, президент медико-хирургической академии (Николай Козлов, другой её дед); есть герой Фридляндского, Бородинского, Лейпцигского и многих других сражений, генерал от инфантерии Иван Набоков (брат моего прадеда), есть министр юстиции Дмитрий Николаевич Набоков (мой дед); и есть, наконец, известный общественный деятель Владимир Дмитриевич (мой отец)».
Об отце писателя стоит сказать подробнее. Владимир Дмитриевич Набоков (1869 – 1922) – русский юрист, политический деятель, журналист, публицист, один из лидеров конституционно-демократической партии. Дворянин и богач, по рождению принадлежащий к сливкам тогдашнего бомонда, он тем не менее стал революционером, хоть и умеренным. После Февральской революции 1917 года входил во Временное правительство, в гражданскую войну активно участвовал в Белом движении, после падения Крыма с семьёй на пароходе эмигрировал, жил в Лондоне, Париже, Берлине. Смерть Владимира Набокова-старшего оказалась трагической и героической: 28 марта 1922 года в одном из берлинских кафе на лидера кадетской партии П.Н. Милюкова совершили покушение двое террористов, выстрелили несколько раз, но промахнулись. В.Д. Набоков пытался обезвредить нападавших и был убит выстрелом из револьвера.
Самый знаменитый отпрыск этой семьи – Владимир Владимирович Набоков (1899 – 1977), классик русской и мировой литературы XX века. Единственный известный в истории писатель, с блеском творивший на двух языках (первую половину жизни на русском, вторую – на английском). Его уникальный словесный дар признавали даже недоброжелатели, которых всегда хватало. Не зря один из лучших своих романов он так и назвал – «Дар». Набоков, писавший на русском под псевдонимом Сирин, имел смелость идти своим путём, игнорируя советы и поношения коллег.
Его книги пережили время, их читают, изучают, ими восхищаются, им подражают до сих пор. Как говорится, победителей не судят.
Недавно в Приднестровском госуниверситете состоялась республиканская научно-практическая конференция с международным онлайн-участием «Художественный мир В. Набокова». Многочисленные докладчики анализировали творчество гения с разных сторон: филологической, исторической, литературной, философской. Возникающие споры и дискуссии ещё раз доказывали живость и актуальность набоковского наследия.
Сам писатель видел бессмертие в искусстве и той детской-юношеской любви к родине, которую он бережно пронёс сквозь пожизненную разлуку с ней: «Ощущение предельной беззаботности, благоденствия, густого летнего тепла затопляет память и образует такую сверкающую действительность, что по сравнению с нею паркерово перо в моей руке и самая рука, с глянцем на уже веснушчатой коже, кажутся мне довольно аляповатым обманом. Зеркало насыщено июльским днем. Лиственная тень играет по белой с голубыми мельницами печке. Влетевший шмель, как шар на резинке, ударяется во все лепные углы потолка и удачно отскакивает обратно в окно. Всё так, как должно быть, ничто никогда не изменится, никто никогда не умрёт» («Другие берега», 1953 г.).
Олег Ларин.