Конкурс творческих работ, посвящённый 35-летию создания республики и Году приднестровского народа, взял разбег, и, как сообщает его организатор, Союз журналистов Приднестровья, большинство поступивших материалов рассказывает о людях, в своё время связавших судьбу с нашим краем. Одни жили здесь когда-то, другие остаются рядом и сейчас. Все они – гордость нашей земли.
Он родился, когда огромная Россия ещё была империей.
В ноябре 1895 года на Аша-Балашовском заводе Уфимской губернии появился на свет мальчик, которому судьба уготовила путь, полный испытаний. Григорий Коченов рос среди грохота кузнечных молотов и запаха руды. Уже в десять лет он трудился на заводе, работая каталем и рудобойцем. Казалось, сама жизнь с детства учила его стойкости и выносливости.
Юность его пришлась на годы Первой мировой войны. В мае 1915 года его мобилизовали и направили в учебную команду 144-го запасного пехотного полка в Уфе. Мальчишка превратился в солдата. Окопы Западного фронта, грязь, холод, смерть рядом – это было его первое боевое крещение. Под свист пуль и гул артиллерии он взрослел и креп, быстро стал командиром взвода. После Октябрьской революции вернулся домой в чине старшего унтерофицера. Но чувство долга не позволило оставаться в стороне. В апреле 1918 года Григорий вступил в Красную гвардию.
Гражданская война вновь бросила его в самую гущу событий: Ижевск, Кама, Иркутск, Восточный фронт. Там, среди снега и крови, он понял: судьба дала ему одну дорогу – дорогу защитника.
Мирное время всё не приходило. Он продолжал учиться и служить. Были курсы в Самаре, затем курсы «Выстрел», Военная академия им. Ворошилова. Каждое новое знание он впитывал жадно, как человек, осознающий цену подготовки. К 1938 году Григорий Коченов носил погоны полковника и командовал полками и дивизиями. Казалось, жизнь вела его всё выше, готовя к самому трудному испытанию.
Весной 1940 года он прибыл в Тирасполь, где был назначен комендантом укреплённого района. На берегах Днестра жили мирно, в согласии друг с другом, но опытный военный чувствовал: тишина обманчива. «Главные усилия обороны должны быть сосредоточены на Днестре», – говорил он подчинённым. И оказался прав. Уже через год война пришла сюда.
Вот что писал в воспоминаниях, опубликованных в газете «Днестровская правда» в 1968 году, Григорий Коченов:
«22 июля 1941 года. Утро над рекой было затянуто лёгким туманом. Вдруг небо загудело – авиация шла на цель. Орудия заговорили. Немцы готовили переправу пять долгих дней. И вот первые лодки пошли к нашему берегу. Вода кипела от разрывов, лодки переворачивались, тела уходили в глубину. Первая атака провалилась. На следующий день враг попытался снова и снова потерпел неудачу. 24 июля было повторное наступление, но лишь 25-го, когда сотни самолётов обрушили на нас огонь, немцам удалось закрепиться на левом берегу. Начался ад, который длился тринадцать дней.
Я помню эти дни так, словно они были вчера. В бетонных дотах, куда свет проникал лишь сквозь узкие амбразуры, по четыре-девять бойцов держали оборону. Спали сидя, ели наспех, дышали гарью и порохом. Их глаза оставались твёрдыми. Они знали одно: землю не отдадим.
В моей памяти навсегда остался подвиг Алексея Мурашкина и его тридцати шести бойцов. Их дот оказался в кольце. Немцы перекрыли снабжение, но они продолжали сражаться день за днём. Каждый выстрел и каждая граната звучали как последний удар сердца. Они знали, что не выйдут живыми, но не сдавались. Когда дот пал, враг понял: эта земля не склоняет головы.
Двадцать один день. Что это в масштабе всей войны? Но Гитлер рассчитывал занять Москву за три месяца, и тогда наши три недели стали вечностью. Мы выиграли время. Благодаря нашей стойкости Одесса успела подготовиться к обороне. В полосе укрепрайона смогли восстановиться Чапаевская и Молдавская дивизии. Они вместе с нашими бойцами стали оплотом, который принял на себя удар врага.
7 августа, по приказу Военного совета Приморской армии, мы оставили укрепрайон. Мы уходили не побеждёнными, а выполнившими свой долг».
Потом, как говорил Григорий Матвеевич, были новые «фронты»: оборона Одессы и Севастополя, Северный Кавказ, бои на Украине. Он командовал дивизиями, у него были контузии, тяжёлые ранения, госпитали и возвращение в строй. Под его командованием форсировали реки, брали города, участвовали в крупных наступательных операциях. На груди появились ордена Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны. Но, как говорил он, награды – это не личная слава. Каждая из них – это имя солдата-героя, это дот, где бойцы держались до конца, взятая штурмом высота, яростные атаки…».
Память жива. Она живёт в пожелтевших письмах, что бережно хранят семьи, в фильмах, которые возвращают к тем далёким дням, и в свежих цветах, положенных на Могилу Неизвестного Солдата.
Кристина МИЛИК. г. Тирасполь.
Фото из архива Тираспольского объединённого музея.
Газета №147 (7773) от 9 августа 2025 г.
