Приднестровский писатель из Бендер Лидия Прано уже не раз публиковалась на страницах газеты. Её небольшие по объёму увлекательные рассказы – о жизни, о людях, об удивительном приднестровском крае, дающем во многом невыдуманные сюжеты для творчества. Наш корреспондент Алина РОССИХИНА, задав вопрос о теме её нового рассказа, услышала в ответ: «Он – о силе духа и всепобеждающей любви, благодаря которым и стоит жить. В его основе – реальная история».
Сегодня ночью первый морозец всю листву с деревьев и кустов обронил наземь, и она лежала вокруг стволов пёстрым пушистым ковром. Голые ветки недоумённо замерли в холодном тумане ноябрьского утра. Осенняя трава, которую слегка посеребрил иней, как-то сразу пожелтела и приникла к земле. Небо плотно укрыли тучи. Природа окончательно приготовилась к зиме.
Такое же мрачноватое холодное утро было в тот самый ноябрьский день 1970 года, когда хоронили Виктора Васильевича. Небольшая процессия, состоящая из родных и близких, остановилась у недавно выкопанной могилы. Никаких отпеваний и молебна за упокой не было. Хоронили коммуниста. Только Мария Ивановна с почерневшим от горя лицом трижды попросила людей простить её мужа. Все присутствующие хором отвечали: «Бог простит…». Музыканты духового оркестра старательно дули в трубы, похоронным маршем провожая усопшего в последний путь. Рядом с гробом стояли венки, и подушечка с наградами лежала на табурете.
Мне шёл семнадцатый год, и я уже отчётливо понимала, какая это тяжёлая утрата для Марии Ивановны. Из улыбчивой и никогда не унывающей женщины она за три дня превратилась в старушку. Сегодня Мария Ивановна хоронила мужа, свою единственную, пронесённую через всю жизнь любовь…
…Шёл 1944 год. В стране ещё вовсю полыхала война. В небольшом уральском городке, в здании бывшего педучилища, размещался военный госпиталь. В нём и работала санитаркой восемнадцатилетняя Маша. Работа тяжёлая, ведь среди раненых есть без обеих ног, без рук, с покалеченной после контузий психикой. Уход за ними требует не только сил физических, но и сердца милосердного. Маша, несмотря на щуплость и небольшой рост, обладала и тем, и другим.
Завтра у Маши должен быть выходной день, и она уже строила планы. Но начальник госпиталя объявил, что привезут новую партию раненых, и весь медицинский персонал должен с утра прибыть на рабочие места. Никто не проронил ни слова неудовольствия. Надо так надо!
На следующий день, часам к десяти утра, подъехали две машины с ранеными. Начались выгрузка и распределение по палатам. Опять есть лежачие. Капитана, раненного осколком в позвоночник, положили в отдельную палату. Он был в очень плачевном состоянии, даже на бок повернуться не может самостоятельно. Глаза наполнены такой глубокой тоской, такой безнадёжностью, что у Маши сжалось сердце. Она меняет бельё солдатикам, кормит с ложечки тех, кто сам поесть не может, выносит утки, а перед глазами капитан из отдельной палаты. Выдалась свободная минутка, и Маша заглянула к нему. Лежит в одном положении и даже глаз не открыл на скрип двери. Маша отметила про себя: красавец, высокий, стройный, а вот, поди же, такая беда.
В обед капитан отказался от еды. Как ни уговаривала Маша, не стал есть. Потом Машу осенило: ведь ни разу и воды не попросил! Побежала девушка к лечащему врачу советоваться. Очень пожилой горбатенький Иван Никитич, повидавший немало на своём веку, внимательно выслушал. «Пойми меня сейчас не как врача, а как человека. Не психуй сразу, а думай головой. Диагноз у парня такой, что при любом лечении он на ноги больше не встанет. Будет гнить никому не нужный. Для него за благо умереть сейчас и побыстрее, чтоб не мучиться. И не смотри на меня, как на врага! Ты видела пролежни на его спине?! Я врач, но не Бог».
Маша вышла от Ивана Никитича оглушённая его вердиктом. Получается, что капитана просто оставили умирать без помощи. В душе вдруг закипела злость, непонятная какая-то ярость, и она решительно направилась к главному врачу. Слёзно умоляя и требуя, заставила страшно занятого, замотанного непрерывной работой врача немедленно осмотреть капитана и хотя бы назначить нормальное лечение. Главврач сначала смотрел на тщедушную санитарочку скептически: чтоб оно ещё понимало, такое дитя! Но в её глазах была недетская решимость, а в голосе нешуточная упрямая настойчивость. Врач пошёл в палату к раненому. Через час капитану обработали пролежни, назначили уколы. На следующий день провели дополнительные обследования. Консилиум врачей единодушно пришёл к выводу, что первоначальный диагноз, грозящий капитану неподвижностью, неправильный. Есть надежда на улучшение состояния!
Раненого офицера звали Виктором. Девушка стала ежедневно заставлять его самостоятельно делать упражнения, хвалила и ругала. И находила в течение дня время, чтобы несколько раз размять мышцы его ног и спины. Теперь и в выходной Маша всегда была в госпитале, у постели капитана. Виктор стал улыбаться и ждал её, как лучика солнца. Лечение помогало! Машина настойчивость пробуждала надежду в бравом офицере. Вскоре Виктор самостоятельно смог согнуть ногу в колене. Настал день, когда он, держась за плечи маленькой и худенькой Маши, сделал первый шаг!
Потом его перевели в другое отделение. Там он смог полноценно тренироваться. Сначала на костылях, потом с палочкой, Виктор уже сам навещал Машу на её рабочем месте. Он тоже полюбил эту девочку, вернувшую его к жизни.
Война продолжалась. Красная Армия уже освобождала Европу. А Виктора по состоянию здоровья комиссовали как непригодного к дальнейшей службе. Получив документы, опираясь на палочку, он заспешил в тот корпус, где работала Мария. Через пять минут она бежала к любимому, на ходу снимая белую косынку.
– Маша, ты пойдёшь за меня замуж? – спросил он её.
– Скажи ещё раз, кажется, я ослышалась.
– Я люблю тебя, Машенька! Ты пойдёшь за меня?
Маша не могла поверить своему счастью! Её, санитарку, тощую доходягу, как называла мама, зовёт замуж этот красавец, которого она любит без памяти.
– Да! Пойду за тобой хоть на край света!
И прошла с ним, рука к руке, по жизни до самого сегодняшнего дня…
После смерти Виктора Васильевича ещё десять лет было отмерено Марии Ивановне прожить в окружении любящих детей и внуков, так похожих на него.
Фото из открытых источников.