Атамана ЧКВ Владимира Ивановича Рябинского знали не только казаки. По крайней мере, в лицо – многие тираспольчане, включая и тех, кто был далек от темы казачества. Помните: пожилая пара; мужчина заботливо, трепетно поддерживает супругу; всегда вместе, всегда под руку.
Трудно поверить, что этот обходительный, деликатный пожилой мужчина – ветеран органов госбезопасности, генерал, атаман, защитник Приднестровья, человек, внесший личный вклад в дело возрождения Черноморского казачьего войска, до конца дней остававшийся советником войскового атамана ЧКВ.
Когда-то в газете «Приднестровье» вышла статья о побывавших в Москве на параде ветеранах, которых сравнивали с богатырями. Один из читателей возразил: но ведь это уже совсем пожилые люди! Дескать, какие же они «богатыри»? Ну так и что, говорим мы, неужели человек непременно должен восприниматься в контексте возраста? Не правильнее ли было бы в данном случае смотреть сквозь призму совершенного подвига. Как в Писании: «По делам узнаете их!».
С учетом того, что в памяти нескольких поколений казаков Владимир Иванович запечатлелся как человек преклонного возраста, сегодня довольно трудно абстрагироваться, представить Рябинского на оперативном задании, в условиях боевых действий, под пулями… Хотя всего три десятилетия назад он был среди тех, кто оборонял Бендерский горисполком, противостоял многократно превосходящим силам, отражал натиск бронетехники.
Нынешний войсковой атаман ЧКВ Игорь Небейголова был вместе тогда с Владимиром Ивановичем в Бендерах, видел, с какой твердостью, отвагой умеет принимать решения Рябинский, настоящий кадровый офицер, потомственный казак.
Владимир Иванович не из тех, кто рубил сплеча. Во время войны многим людям, служившим под его началом, это качество спасло жизнь. Сказывались накопленный жизненный опыт, навыки, полученные в органах госбезопасности, природная стать. Мы часто не вполне отдаем себе отчет, что хороший командир – это тоже талант, призвание, сравнимое с поэтическим даром, художественным чутьем. С той лишь оговоркой, что даровитый художник способен, допустим, создать неординарное полотно, а командир – выполнить с наименьшими потерями боевую задачу, сохранить людские жизни. Тут нужны не только нахрапистость, в хорошем смысле – дерзость. Нужны выдержка, знания, опыт.
Вообще у казаков отношение к возрасту особое. Слово «старик» здесь лишено уничижительного оттенка. Даже слово «дед», в сущности, комплиментарно (такой статус нужно еще заслужить!). Есть особый орган – Совет Стариков. Так подчеркивается роль опыта, жизненной мудрости, незаменимых в воинском коллективе, не только в экстремальных условиях, но и в мирное время, чтобы, скажем, на фоне межличностных отношений не допустить раскола в рядах. Так, на Кавказе почитают аксакалов и, как мы видим, добиваются высоких спортивных, мобилизационных и боевых результатов.
Игорь Петрович Небейголова говорит, что всегда смотрел на атамана Рябинского как на учителя, старшего товарища, духовного отца. Владимир Иванович был и остается достойным ориентиром для подражания. Тут много не нужно говорить, достаточно ознакомиться с биографией. Причем не только с послужным списком. А разве не является красноречивым тот факт, что свыше шестидесяти лет Рябинский прожил с супругой Верой Васильевной душа в душу, воспитал сына, который пошел по его стопам?
Шесть раз подряд Владимир Иванович избирался войсковым атаманом и до последних дней оставался в строю. Жил делами войска, всегда, в выходные, будучи в отпуске, приходил в расположение. Тот, кто служил под его началом, не мог не вдохновиться примером, не почерпнуть что-нибудь для себя. Образ наставника глубоко проникает в учеников, так и должно быть. При этом атаман не лишал инициативы, никогда не перегибал, не «уничтожал морально». Но и не финтил, мог прямо, в лицо сказать человеку всё, что требовалось для вразумления.
Без малого два десятилетия прослужил с Владимиром Рябинским Вадим Барышников, возглавлявший духовно-нравственный отдел. Говорит: стиль Рябинского ни с чем не перепутаешь. Командир умел слушать и слышать. Обсуждал и вынашивал вместе с подчиненными хорошие, ценные идеи. Дал жизнь многим начинаниям, в числе которых и выпуск газеты «Казачьи вести», и фестиваль казачьей культуры, и военно-спортивные слеты казачат. С Рябинским никогда не возникало ощущение, что он ведет двойную игру. И это кадровый сотрудник госбезопасности! Говорил, конечно, не всё, но и не скрывал этого, четко разграничивал: о чем можно, о чем – нельзя. Люди не ожидали от него удара в спину. Ему верили, за ним шли. Слова, звучавшие из его уст, имели вес. Когда Рябинский говорил о долге, о том, что руководствоваться нужно не личным, а государственным интересом, это не воспринималось как «агитация», «популизм».
Владимир Иванович был не на словах, а на деле патриотом. Тяжело пережил распад единого союзного государства, прекрасно сознавая, к чему приведет националистическая склока. Так впоследствии и произошло. Наши общие враги посеяли и взрастили семена раздора на родной почве, столкнули братские народы. Кому как не сотрудникам госбезопасности было оценить масштаб разрушений.
Сам родом из семьи раскулаченных, Рябинский, однако, никогда не был, да и не мог быть антисоветчиком. Верующий человек, потомственный казак, он всё же не мог ненавидеть советский строй. И даже после того, как государство рабочих и крестьян прекратило существование, не допускал уничижительных высказываний. Любил, наряду с казачьими, советские песни.
Всей своей жизнью Владимир Иванович доказал верность убеждениям. В самые последние минуты жизни продолжал думать о близких. Когда ему вызвали врача, настаивал, чтобы врач осмотрел и жену.
О таких людях, наверное, крайне тяжело писать художественную книгу. Для литературы человек по фамилии Рябинский слишком положительная, цельная фигура. Увы, слишком часто в центре повествования оказываются сомнительные и даже отрицательные персонажи, авантюристы всех мастей, тогда как подлинные маяки остаются в стороне.
Для этого и нужна живая традиция, передача опыта, знаний от учителя к ученику, от сердца к сердцу. Лишь непосредственное, человеческое общение формирует чувство подлинности.
Люди, окружавшие Владимира Ивановича, многому у него научились. Для них он навсегда останется учителем и командиром по призванию, отцом по духу.
Николай Феч.
