Разговоры о фотогеничности, в общем, ведут только ремесленники, те, кто мыслит шаблонами, тогда как реальная жизнь много выше, значительнее. Настоящее трудноуловимо, подлинная красота не вписывается в слишком узкие, кем-то придуманные рамки. А идеал, мечта – таковые и вовсе ускользают, заставляя нас карабкаться в гору, расти…
Мы оба смотрели на мир как на луг в мае, по которому ходят женщины и кони.
Илья Эренбург
(из воспоминаний о Бабеле).
Фотограф Алексей Юрковский создал богатую галерею образов, подлинно художественных работ, записавшись еще при жизни в классики приднестровского фотоискусства. Особое место среди его наследия занимает тема женщины. Алексей по типу странник (очарованный странник), скиталец, неугомонный бродяга, не перестававший искать «своё» не только в фотографии, но и в личной жизни. Можно сказать, что в его сознании, в сознании моего близкого друга, существовал определенный миф о женщине. И нужно сказать прямо, что это был во многом поэтический образ, не до конца связанный с окружающей нас действительностью; образ, подпитанный воспоминаниями детства, жизнью в «солнечной Молдавии», навеянный теми временами, когда телевизор (я уж не говорю про Интернет) занимал в жизни человека не так много места, когда сама жизнь была более настоящей, как бы мы теперь сказали, аутентичной. И вот эту-то «настоящность» Алексей искал в людях, не только в женщинах. Очень ценил умение быть собой, идти против течения, контрастировать, но и резонировать с окружающей средой.
Методологически, инструментально мой старший товарищ был удивительно подготовлен для своей охоты за настоящим. Он, при всей своей самобытности, независимости, легко находил общий язык со всеми (если, разумеется, хотел найти). И в этом плане как фотограф мог проникнуть в любое закулисье, установить контакт с совершенно незнакомыми людьми. Такое я наблюдал не раз. В одну из последних поездок мы оказались под гостеприимным кровом в Выхватинцах и в этот же день, тоже в Выхватинцах, познакомились с молодой мамой по имени Анастасия, которую про себя назвали «Выхватинской мадонной».
Да, мы оба решительно благоговели перед красотой окружающего мира и ее венцом – женской красотой, идеалом материнства (ибо природа – тоже мать), образами, словно бы выхваченными из детских воспоминаний. Верю, что там, в лучшем мире, друг отыщет свой идеал, настигнет мечту. Нам же остались его удивительные фотографии, которые со временем, будем надеяться, пополнят фонды Приднестровского государственного художественного музея и, дай Бог, найдут «своего зрителя» за пределами республики.
Здесь, в этой небольшой подборке, представлены лишь некоторые сюжеты. В большинстве своем это незамысловатые, но такие трогательные уличные сценки, как раз те прекрасные мгновения, моменты истины, когда открывается человек.
Фотографический опыт Алексея особенно ценен в контексте ставшего модным (благодаря соцсетям) явления – демонстрировать, презентовать себя. Обратим внимание, насколько органично, естественно предстают на снимках Юрковского портретируемые. Ни тени позерства, самодовольства. Не это ли та правда, которой так не хватает в современном мире?
Николай Феч.
Фото Алексея Юрковского.
