Сейчас, когда весь мир переживает крайне сложный и болезненный период, когда неуверенность в завтрашнем дне стала нормой жизни, такие мечты кажутся явно несвоевременными. Так оно и есть, но ведь человеку свойственно надеяться на лучшее. Причём иногда даже самые, казалось бы, утопические проекты удаётся воплотить в реальность.
Когда-то давным-давно, ещё в детстве, довелось мне прочитать книжку про уникальный заповедник Аскания-Нова, где на просторах непаханой степи живут лошади Пржевальского, сайгаки, бизоны, верблюды, зебры, антилопы гну и другие экзотические животные. Место, которому нет аналогов во всей Европе, причём находится оно не так уж далеко, в Херсонской области. Ещё до революции этот заповедник основал страстный любитель природы, российский немец Фридрих Фальц-Фейн. А его правой рукой стал выходец из крестьянской семьи, бывший батрак Клим Сиянко. Именно он, вместе с другими учёными и просто неравнодушными людьми, спасал Асканию в бурные революционные и послереволюционные годы, когда ФальцФейн эмигрировал. Нелегко это давалось: сперва Сиянко удостоили звания Героя Труда, позже обвинили в контрреволюционном заговоре и едва не погубили его, а заодно и заповедник.
С ужасающей жестокостью вели себя в Аскании фашисты в годы немецкой оккупации, массово убивая не только животных, но и людей. К счастью, Аскания-Нова сохранилась вплоть до наших дней, являясь биосферным заповедником и «новым чудом природы». Хочется верить, что там и впредь, по заветам Фальц-Фейна, будет «рай для растений и животных, не испытывающих никакого страха перед человеком, спокойно и безмятежно строящих свои гнёзда и норы, выращивая детёнышей в степи, которая должна принадлежать им».
Кстати, Климент Сиянко в конце позапрошлого века впервые сумел развести в неволе страусов. Вы спросите, причём здесь наше Приднестровье? Притом, что у нас попытки содержать и даже разводить страусов тоже время от времени предпринимаются, по личной инициативе некоторых птицеводов-энтузиастов. Например, в селе Никольское Слободзейского района жил некий Иван Данилов, который возглавлял местное садово-огородное товарищество, а также содержал интересный птичий двор, бывший достопримечательностью села. Там жили экзотические фазаны, декоративные курицы, перепела, павлины и страусы – Надия, Фатима, Гоша и Петя. Имеет ли страусоводство перспективы? Очевидно, да: эти гигантские птицы выносливы, хорошо переносят не только наше лето, уже вполне «африканское», но и зимние холода. Мясо и яйца страусов – диетические продукты с высоким содержанием белка и низким уровнем жира и холестерина. Одно страусиное яйцо эквивалентно 30-40 куриным. Сегодня спрос на «страусятину» быстро растёт во всём мире.
Что сказать о бедной дрофе? Когда-то причерноморские степи буквально кишели стадами этих птиц – самых крупных в мире из тех, что способны летать. Ещё в начале прошлого века встретить дрофу в наших краях, хотя бы в окрестностях Тирасполя и Бендер, не составляло труда. Но распашка степей, а главное, совершенно неумеренная варварская охота, настоящий геноцид дроф человеком в XX веке полностью извели этих птиц на большей части их огромного евразийского ареала. В Красной книге ПМР дрофа числится как уязвимый вид, но достоверные свидетельства о её наблюдении на территории Приднестровья за последние десятилетия отсутствуют. Однако не всё так безнадёжно: в мире существуют программы по восстановлению дрофы в дикой природе, хотя бы в малых объёмах от её былой громадной численности. И кое-где, например, в Испании, Венгрии или Германии, уже достигнуты определённые положительные результаты. Разумеется, вернуть дрофу гораздо сложнее, чем истребить. Но надежда есть, эти птицы адаптируются к сельскохозяйственным ландшафтам и, в целом, способны сосуществовать с людьми. Но только если люди изменят своё наплевательски-потребительское отношение к природе, что вообще-то уже давно пора сделать.
Из видов, когда-то многочисленных в причерноморских степях, можно вспомнить дикую лошадь тарпана – отдалённый аналог гораздо более поздних североамериканских мустангов. В наших краях тарпаны исчезли в первой половине XIX века, не выдержав конкуренции с домашним скотом, охоты и распашки степей. На сегодняшний день исконный тарпан считается вымершим, но зоологам удалось воссоздать путём скрещивания внешне похожую на него породу лошадей, успешно поселив её в Беловежской Пуще и некоторых других заповедниках. Ещё раньше исчез тур – европейский лесной бык, самый «знатный» трофей княжеских и королевских охот в средние века, оставивший яркий след в летописях, былинах и фольклоре многих европейских народов. В третьем тысячелетии существуют несколько более-менее реалистичных программ «возрождения» тура с использованием не только метода скрещивания, но и клонирования на основе извлечённого из ископаемых костей ДНК этого животного. Что ж, поживём – увидим.
Леон ПОЛЕВОЙ.
Фото из открытых источников.
Газета №185 (7811) от 4 октября 2025 г.
