Когда нам, тираспольчанам или слободзейцам, предстоит отправиться в Каменский район, люди обычно говорят: «Ехать далеко», то есть километров, эдак, 150. Шутка ли, протяженность всего Приднестровья, от крайних северных сел Фрунзовка и Грушка до Незавертайловки на юге составляет порядка 240 километров. На этом фоне 16000 км, которые пришлось одолеть нашему соотечественнику, чтобы попасть на Родину (и это только в одну сторону!), представляются поистине фантастическими.
А дело было так. Мой друг Анатолий лет пять назад по сугубо житейским обстоятельствам покинул родные края. Отправился в Россию. Человек он колоритный, харизматичный, такому нужен масштаб. Хотя, если быть до конца честным, на том этапе человек элементарно нуждался в средствах к существованию.
Он, как и многие на его месте, попробовал себя в разных сферах. Имея высшее образование, брался за любую работу. Но постепенно там, в России, вернулся к истокам, к педагогике. Преподавал в нескольких учебных заведениях, посмотрел разные части огромной страны. Благо, семейное положение моего друга позволяло свободно перемещаться, выбирая ту область, тот уголок, где и природа, и люди ближе по духу.
Сначала Толя – а он парень любознательный! – старался как следует вникнуть в жизнь крупных городов. Но быстро понял, что это, как говорится, «не его». Будучи приднестровцем, больше, конечно, тянулся к средней и южной полосам России. Но, странным образом, в ландшафтном, климатическом планах равноценной замены Приднестровью не нашел.
Так, мало-помалу, без какого-либо вреда для себя и окружающих, наш земляк объездил чуть ли не пол-России. Я от души, по-доброму завидовал ему, поскольку география собственных моих странствий была куда более ограниченной. Анатолий едва успевал высылать отчеты о достопримечательностях. Не успевали мы с женой как следует ознакомиться с фоторепортажем, а главный герой уже оказывался где-нибудь за сотни, а то и за тысячи км.
В прошлом году этот сухопутный Тур Хейердал и вовсе превзошел самого себя. Казалось бы, мы, его друзья, уже ко всему привыкли. А тут – Камчатка. Как выразился один наш общий знакомый: «Психанул».
Камчатка… Это же, в понимании приднестровца, лютый мороз, медведи… И никаких тебе помидоров, никакого молдавского вина! Это, по-другому говоря, край света, затерявшийся во льдах.
В действительности, если уйти от стереотипов, по Толиным словам, дело обстоит совершенно иначе. В разных районах полуострова погода довольно сильно разнится. Но, скажем, в Петропавловске-Камчатском зимой температура крайне редко опускается ниже -10°С, а летом бывает +25°С. Правда, зимой частят снег и дождь, а летом бывают ливни и туманы. Но Анатолий за годы странствий по России успел привыкнуть к продолжительным осадкам.
Да и вообще. Принципиально не верно, как он понял, подходить к Камчатке со своей меркой. Тут всё как бы вывернуто наизнанку. В январе, к примеру, можно искупаться в термальных источниках, а в разгар лета прокатиться с заснеженных склонов.
Туристов (заметим: Толя поехал не отдыхать, а работать) привлекает экзотика. С этой точки зрения для нас, приднестровцев, абсолютно всё на Камчатке окажется экзотикой, не меньше, чем в Африке. Судите сами: действующие вулканы, гейзеры, минеральные водопады… В качестве досуга – катание на лыжах, сноуборде, снегоходе и под кайтом (большим воздушным змеем), на морском каяке и на рафте (надувном маломерном судне). А также созерцание морских львов, домашних и диких оленей, медведей, ловля тихоокеанского лосося…
Камчатка, и верно, ломает стереотипы. Вместо алкоголя коренные обитатели в прежние времена употребляли мухоморы. Местный деликатес вам приготовят из личинок овода. В печенье найдется печеная икра (потому и называется «печенье»). Кисель сварят из рыбы с орешками. Прекрасная замена куриному бульону – суп из крови морских котиков. Словами не передашь, как вкусны потроха щуки, желудок снежного барана…
Впрочем, всё это относится к национальной кухне. А вообще-то набор продуктов, по наблюдениям моего товарища, самый обычный (разве что рыбы, морепродуктов на порядок больше, и они дешевле). Есть и помидоры. А в магазине при необходимости отыщут гагаузское вино.
Вас, наверное, заинтересует, что приготовил мой друг в качестве «гостинца». Боюсь разочаровать, но привез Толя в Тирасполь вовсе не банку икры (везти пришлось бы до Москвы самолетом, дальше – на маршрутке, через шесть европейских стран), а книгу. Да-да, книгу! Фотоальбом. Автор – фотохудожник Адам Кириленко, своего рода камчатский Паламарь.
Толя знал, что дарить. Как мудрый, рассудительный человек, он понимает: в сколь-либо обозримой перспективе я на Камчатке вряд ли появлюсь. Так что единственная возможность прочувствовать – это, собственно, взглянуть на тамошнюю природу глазами светописца.
Признаться, я долго смеялся, узнав, что камчатская топонимика созвучна с фамилией моего друга: «Авачинская бухта», «Вилючинский вулкан», «Асачинский горный массив», «Толбачинский дол». Что касается фотографий, нас с коллегами особо впечатлил медведь в реке, смачно разрывающий рыбу, оттуда горстями вылетает красная икра. Но тут уж ничего не поделаешь: «икра заморская, баклажанная» – экзотика.
Толя приехал на месяц-другой – повидать маму, пообщаться с друзьями. Даже не спрашиваю, во сколько ему обошлось это удовольствие. Друг говорит, что мог бы запросто слетать в теплые страны, понежиться на берегу океана, да сердцу, как говорится, не прикажешь.
И вот сидим мы, значит, под виноградной аркой (грозди, увы, зеленые, похвастаться нечем), дегустируем дары земли приднестровской. И всё никак не можем поверить, что видим друг друга «вживую», что способны сомкнуть бокалы, не глядеть в экран мобильного телефона…
Я, к слову, последний раз устраивал «телемост с Камчаткой» на Новый год, который у Толи наступил аж на десять часов раньше, в 14:00.
Николай Плющинко.