Почему от человеческого фактора нам уже с самого рождения никуда не деться? Ответ прост: потому что вокруг нас живут, работают, учат, продают, предлагают услуги, лечат люди, а не роботы. И это плюс. А вот то, что люди эти бывают предвзяты, непрофессиональны или просто-напросто глупы – это уже огромный минус. О нем и поговорим.
Дистанционное обучение – лакмусовая бумажка человеческих грехов. Договорилась об интервью с героиней у нее дома. Меня пригласили в зал, угостили чаем. Пока хозяйка ушла на кухню за конфетами, прислушиваюсь к тому, как проходит урок в соседней комнате у ее дочери-подростка. Зло проходит, с окриками и обидными замечаниями в адрес учеников, ответивших неточно, не достаточно быстро или, о ужас, неправильно. Обзывательств прямых нет, но унизительные оценки способностей ребят – сплошь и рядом.
Уходя, спрашиваю у девочки, как они с одноклассниками терпят такое отношение. И слышу в ответ: «Вроде бы уже привыкли. Хотя и боимся, что спросит… И сами редко решаемся «поднять руку» в Зуме. Такая, видимо, манера общения у учителя. А предмет свой она хорошо знает». Да хоть трижды хорошо, думаю я, но разве через страх можно чему-то научить других? Разве такая манера ведения урока способствует развитию творческого мышления и полету фантазии у учеников, без которых движение вперед невозможно?
…Года четыре назад я была на праздничной службе в церкви. Служба закончилась, одни прихожане стали расходиться, другие, напротив, направились к иконам, чтобы помолиться и поставить свечи. Один из священнослужителей принялся наводить порядок, начал выносить одну за другой лавочки к выходу, а женщина преклонных лет этого не заметила. Она подошла к иконе и случайно загородила выход служителю церкви со скамейкой в руках. По всему его виду читалось, что он весьма раздражен этим. Служитель нетерпеливо окликнул пожилую женщину и сердито велел ей уйти с его пути. Старушка смутилась, попятилась, чуть не выронила свечку из рук. Вскоре я увидела, как она покидала церковь, тихая, грустная, поникшая. Этот случай долго не выходил у меня из головы. Однажды, беседуя с воцерковленной родственницей, вспомнила этот эпизод. На что родственница сказала, что служители церкви – те же люди. Со своими грехами и своими слабостями. И с них Бог спросит даже больше, чем с обычных людей.
Должна сказать, что и журналисты с представителями человеческого фактора сталкиваются, случается. Однажды у меня было интервью с человеком, назовем его П. Человек П. отвечал на вопросы охотно, откровенно, все восхищался предоставленной ему возможностью рассказать о себе и своем деле. Интервью длилось более двух часов. Расшифровывая запись, я выбирала из беседы самое интересное, самое яркое. Человек П. попросил прочитать материал, прежде чем тот пойдет в печать. Скажу сразу, мы, журналисты, этой вычитки терпеть не можем, но допускаем, чтобы не было ошибок в формулировках и фактах. Человек П. получил доступ к тексту, через время позвонил и стал возмущаться в трубку. Мол, это не то, а то совсем не это, а как читатели расценят его слова, правильно ли поймут…. «Вы так говорили, но, допускаю, что пожалели теперь о сказанном, давайте переформулируем, если желаете», – согласилась я, но уже знала, что ничего хорошего такое начало правок не сулит. И не ошиблась. Мы «правили» снова и снова до 10 ночи, потом опять и опять на следующий день, между моими новыми интервью и новыми заданиями. «А давайте здесь как будто я сказал так. Или так тоже плохо?» – спрашивал голос по ту сторону телефонной связи.
У меня намечалось пред-обморочное состояние. И наконец, когда человек П. залез своими ручищами уже в мои, авторские слова, пытаясь править их, пытаясь переписать, переиначить мое впечатление от встречи с ним, преподнеся это впечатление в более восторженном виде, я бросила карандаш на стол. «Нет, эти слова неизменны!» – сказала я, и, уверена, человек П. услышал в трубке скрежет моих зубов… Многострадальный материал все же увидел свет. Под одним из моих псевдонимов, разумеется.
Современная молодежь, как ей и положено, все делает по-своему. Вот и людям из человеческого фактора дает свои определения: «душный», «токсичный». В целом, молодежь наша уважает педагогов, берет пример с тренеров, да и вообще почтительно относится к взрослым. Но для особого случая у них есть свои обозначения, потому что они как никто более остро чувствуют несправедливость, равнодушие, непорядочность и цинизм в людях…
Татьяна Астахова-Синхани.
