С болью в сердце вспоминаю о том, что испытали я и мои родные в той страшной войне 1941-1945 годов.
С большим трудом мы добрались до родственников в Кировоградской области. Мать, как и большинство советских людей, как могла, боролась с захватчиками. Но уже в 1942 году её вместе с товарищами по сопротивлению арестовали и препроводили в гестапо. А затем с колонной направили в степь, сказали – на расстрел. В этой колонне были мама, мамин брат и я. Уже далеко за селом нас догнала мамина сестра и выхватила меня из колонны. Подскочивший полицейский ударил её прикладом. Дядя Федя не выдержал такого издевательства, напал на конвоиров. Но силы были не равны: прикладами и сапогами они забили его до смерти. А в это время тетя Мария уводила меня дальше в степь, приговаривая в сердцах: «Зождить иуды, прийдут наши. Щэ никто нэ пэрэмог нас, нэ пэрэможе и нимчура!».
Потом разошёлся слух, что часть людей действительно расстреляли, а остальных угнали в Кировоград. Над мамой долго издевались, но ничего не добившись, отправили в концлагерь Равенсбрюк – лагерь смерти для женщин всей Европы. Там были немки, полячки, француженки, цыганки, русские, белоруски, украинки, югославки. Все ужасы этого лагеря подробно описаны в книге «Они победили смерть». На этой фабрике смерти погублено около 80 000 жизней. Мама прошла ещё круги ада в концлагере Бухенвальд.
…В начале 1945 года к лагерю подогнали вагоны с еврейскими семьями – гражданами Германии. Женщин, стариков, детей погнали в так называемые душевые, в которых травили газом, а затем сжигали в печах. Видевшая много горя, мама вспоминала: «Я никогда не могла подумать, что так быстро сгорает человек…». Увидев эту картину, мать упала на колени, подняла руки к небу и закричала: «Где ты, Боже! Почему такое происходит с людьми на земле!?».
Когда я смотрю по телевизору российские «Вести» и вижу, как гибнут сейчас невинные мирные люди в Донбассе, то представляю, сколько матерей поднимают вот так руки к небу, посылая проклятия убийцам.
Как же мать оказалась на свободе?
Предчувствуя конец войны, фашисты уничтожали узников Бухенвальда целыми бараками. В апреле 1945 года оставшихся измученных людей затолкали в вагоны и вывезли за пределы концлагеря. Их не кормили, не давали воды. Обессиленные узники падали и больше не поднимались. Охрана разбежалась, и люди остались никому не нужны. На одной из станций ночью при бомбёжке жители городка открыли вагоны. Все, кто мог передвигаться, ушли. Одному Богу, наверное, известно, как, собрав последние силы, моя мать Матрёна Игнатьевна Гудинова выползла из вагона и пошла куда глаза глядят. Было страшное желание – найти воду… Это было 14 апреля 1945 года. Все последующие годы, до самой смерти она отмечала этот день как день рождения.
Вскоре мама повстречала долгожданных освободителей – советских солдат. Случилось то, о чём уже и не мечталось. В комендатуре ей объяснили: надо идти на сборный пункт. По дороге мама встретила двух девушек-партизанок из Белоруссии, с которыми находилась в одном бараке в концлагере Равенсбрюк. Ночью они расположились на отдых и на них напала эсэсовка. Она даже не сняла форму. В руке у неё был кинжал. Девушки вступили с ней в схватку. Но ослабленные узницы не могли противостоять озверевшей фашистке. Мама успела выскочить на улицу и позвать на помощь. Откликнулся наш солдат. Когда они вбежали в дом, то увидели окровавленных, прижавшихся друг к другу девушек. Наспех перевязали им раны и отправили в госпиталь. Больше они не встречались…
Пройдя проверку на сборном пункте КГБ, мама только в ноябре 1945 года вернулась домой. Но в пути с ней произошёл ещё один непредвиденный случай на территории западной Украины. На состав с возвращающимися узниками концлагерей напали бандеровцы. Они вскочили в вагон, насильно отбирали чемоданы, вещи. Один из них стал отнимать у мужчины портфель. Тот сопротивлялся, как мог. Озверевший бандеровец выхватил немецкий штык, полоснул по руке мужчины, и его кисть сразу повисла… Второй негодяй снимал с женщины приглянувшиеся ему ботинки. Женщина в порыве гнева пнула ногой в его заросшую рожу. С ней тут же расправились очень жестоко: схватили за руки, за ноги и бросили под поезд. Мама тогда поняла простую истину: слезами, стонами и страданиями фашизм не победить, с ним надо биться насмерть.
Мой отец Иван Саражинский воевал с первого до последнего дня войны. Был участником Сталинградской битвы, освобождал Донбасс. На станции Есиноватая он встретил знакомую, которая поведала ему о том, что видела собственными глазами, как жену и сына вели на расстрел. Он не искал нас. Мы встретились с ним много лет спустя, у него уже была другая семья… Многочисленные ранения и контузия рано лишили его жизни.
Все мамины братья по фамилии Денисовы тоже по-своему прошли войну. Дядя Федя – Фёдор Игнатьевич – погиб, защищая нас. Савелий Игнатьевич сгинул где-то на фронте. Василий Игнатьевич и Николай Игнатьевич вернулись живыми, восстанавливали разорённую страну. Ещё в семидесятые годы их находили ордена за ратный подвиг.
Три моих двоюродных брата тоже воевали и вернулись с Победой. Старший Иван был лётчиком, участвовал в трёх войнах – финской, Отечественной и корейской. В Корее воевал в лётном подразделении под командованием трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина. Много раз был ранен. На его гимнастёрке едва помещались все награды Родины. Похоронен в звании полковника в г. Люберцы.
Средний брат Федосей служил в штабе армии, но и там его доставали вражеские осколки и пули. Младший брат Илья провоевал всю жизнь. В 1944 году семнадцатилетним юношей ушёл на фронт. Несколько раз горел в танке. Награждён орденом Славы и персональной грамотой, подписанной самим Сталиным. Мобилизовали его только в 1950 году. После окончания Одесского медицинского института его направили работать в торговый флот. Его командировки в качестве хирурга отмечены во Вьетнаме, на Кубе и других странах. Однажды пришло известие о его гибели. Газета «Правда» писала в то время: в Чили погибли три врача-интернационалиста… В их числе был один из моих братьев. Вот так родные мне люди защищали Родину – Советский Союз.
А что же я сделал хорошего для Родины? Мама вернулась после двух концлагерей инвалидом. Потому, сколько себя помню, я – в работе! В моей трудовой книжке записано: «Принят на работу – май 1956 года. Уволен – декабрь 2008 года». И ушёл на пенсию с электроаппаратного завода. Награждён двумя орденами «Трудовая слава» и медалью «Ветеран труда». Заслуженный работник промышленности ПМР. Горжусь тем, что в возрасте 71 года работал в Санкт-Петербурге по специальности «фрезеровщик». Все тираспольчане, работавшие со мной на этом заводе, были лучшими по специальности.
Теперь в России живут со своими семьями и работают два наших сына – Виктор и Роман. Для нас с женой, Марией Фроловной, они – гордость. Старший Виктор Леонидович – русский, младший Роман Леонидович – украинец. Вот так и Украина с Россией – родные, от одной матушки Руси. Призываю и тех и других: «Воткните штыки в землю. Нет войне! Мы – братья!».
ЛЕОНИД САРАЖИНСКИЙ.
