Среди тех, кто оставил записи о нашем крае, и архидиакон Антиохийской православной церкви Павел Алеппский, и османский путешественник Эвлия Челеби, и российский историк, этнограф Аполлон Скальковский… На страницах газеты «Приднестровье» мы решили рассказать об этих очевидцах и знатоках жизни на юго-западе Российской Империи, а заодно поделиться некоторыми их открытиями. Начнёт серию владыка Гавриил, автор «Историко-хронологического описания церквей епархий Херсонской и Таврической» (1848 г.).
Любопытно, что архиепископ Херсонский и Таврический является тёзкой и однофамильцем известного русского религиозного философа Василия Розанова. Родился будущий пастырь 26 января 1781 года в Костромской губернии. Окончил Троицкую семинарию. 15 октября 1811 года пострижен в монашество с именем Гавриил. В этом же году назначен префектом Вологодской семинарии, а спустя три года – её ректором. В 1821-м посвящён во епископа Орловского и Севского. В 1828-м переведён в Екатеринославскую епархию, в которую тогда входили губернии Екатеринославская, Таврическая и восточная часть Херсонской. В 1832-м возведён в сан архиепископа. 9 мая 1837 года назначен архиепископом Херсонским и Таврическим, причём к его епархии были присоединены уезды Одесский, Ананьевский, Тираспольский. В Одессе, наряду с пастырским служением, проявил себя как активный борец с бушевавшей в тот период чумой.
Всю жизнь увлекался историей и археологией. Его называют одним из первых историографов Новороссии. Владыка оставил важное свидетельство – «Историко-хронологическое описание церквей епархий Херсонской и Таврической» (1848 г.). Это своего рода доклад, написанный для Одесского общества истории и древностей. В нём автор повествует о заселении края. «Мы, которые благоденствуем под благословенным скипетром Государя Императора Николая I, мы ещё недалеки от той эпохи, в которую Новороссийский край под сим самым именем ожил, наполнившись, вместо зверей, людьми, переселенцами из разных мест, с быстротою примечательною, – пишет архиепископ. – Но пройди столетие, два, много – три: тогда с благоговением мы станем озираться на возрождение края; и всё, что хотя самую тусклую иметь будет на себе печать прошедшего, для любопытных сделается драгоценностью».
Что ж, мы и есть те самые любопытствующие потомки, и спустя двести без малого лет вполне ценим драгоценный вклад прозорливого исследователя.
Духовное лицо, краевед, путешественник, Гавриил пишет о многих сёлах Приднестровья, основанных ещё при турецком владычестве. Среди них Дороцкое, Магала, Погребя, Кочиеры… Что характерно, изначально церкви в сих поселениях были плетнёвыми, крытыми камышом, заложенными где-то во второй половине XVIII века. В начале ХIХ столетия их заменили каменные, называвшиеся нередко в честь Архангела Михаила.
Не всегда новые храмы возникали аккурат на прежних местах. Так, про с. Бутор узнаем, что каменная церковь, заменившая ветхую, была построена в 1826 году на другом участке («по той причине, что берег подмывается Днестром»). Вот косвенное подтверждение гипотезы о том, что наиболее ранние приднестровские поселения, как и культовые места, церкви, кладбища, находились ближе к реке (для примера: старое буторское кладбище находится в пойме, у с. Индии).
В числе других населённых пунктов и церквей, появившихся не позднее ХVIII века, владыка называет Коржево, Спею, Пырыту, Гояны, Роги, Лунгу, Шибку, Токмазею, Дубово, Дойбаны, Малаешты, Чобручи, Коротное, Глиное, Незавертайловку, Слободзею, Терновку, Парканы. В Парканах церковь начали строить в 1792 году по просьбе местного жителя, некоего Евстратия Винтула, то есть где-то за четырнадцать лет до официального прибытия первых болгарских переселенцев.
Относительно Терновки читаем: «Прежде сей церкви была тут (в Терновке) ещё при владении турков другая, того же наименования (Параскевская), плетневая, молдаванами поставленная; но упразднена за построением нынешней (1790 г.) запорожскими казаками, жившими тут до высылки их в Черноморье». Что характерно, автор отнюдь не смешивает казаков и малороссиян. Сравним с тем, что пишет архиепископ про село Граденицы: «Около 1790 года поселились в Граденице запорожские казаки; когда они ушли на Кубань, то их места заняли малороссияне, которые теперь, с некоторым числом молдаван, живут здесь».
Применительно к Рогам, точнее– к Роговскому скальному монастырю (в 40-е ХIХ века обитель уже была упразднена), находим важное упоминание. На стенах, пишет Гавриил, «иссечены кресты, старинной формы, четвероконечные и шестиконечные, с подножиями». То есть уже во времена Гавриила определённая форма крестов считалась «старинной». Не идёт ли здесь речь о символах вроде наших загадочных «двойных крестов», именно шестиконечных?
Вне всякого сомнения, владыка лично побывал в Рогах и смотрел из заброшенных скальных келий (или церкви) на правый берег, о чём и пишет. А местные жители водили его, показывали достопримечательности, наподобие сегодняшних экскурсоводов. Эти жители, приднестровцы ХIХ века, говорили по-молдавски и по-русски. Богослужения совершались на обоих языках.
Вообще, надо признать, многие свидетельства владыки носят скупой, историко-хронологический характер. Но иногда появляются зарисовки с натуры – в том ценность путевых заметок. «На месте монастыря Пасицельского есть теперь одна хата, где живёт из молдаван поселянин, занимающийся тканием холста для крестьянского употребления, а больше никаких строений нет». Разве не трогательно?
По Тее получаем подтверждение одной нашей догадки: «Селение сие, молдаванами обзаведённое, разграблено было татарами, и церковь в нём сожжена. По сему теперь здесь церковь новая, и жители поселились вновь». Не это ли ответ, откуда взялись разбитые надгробия в стенах храма, построенного в 1804 году? Они принадлежали тем, кто жил до татарского погрома. Вот только молдаванам ли?
О том, что тёсаный камень использовали неоднократно, говорит и факт переоборудования мечетей в православные церкви. Так, например, в с. Терновке Херсонского уезда Успенская каменная церковь (1803 г.) «обращена в церковь из турецкой мечети». В с. Маяк Одесского уезда в 1791 году построили «часовню из камня татарской мечети и из развалин других мусульманских строений».
Так что не будем удивляться «бесследному» исчезновению артефактов дороссийского периода. Но потеря уникальных свидетельств была бы куда более тяжёлой, не оставь владыка Гавриил свой драгоценный труд.
Николай Феч.
