В редакцию позвонил мужчина, представился: Халик Икрамович Мураимов. Родом из Узбекистана, но уже много лет живет в Приднестровье и считает его своим вторым домом, своей второй Родиной. Хотел бы рассказать нашему корреспонденту историю своей семьи и то, как попал в Тирасполь. Через несколько дней мы встретились с Халиком Икрамовичем в редакции.
Историю свою он начал с рассказа об отце и матери. Папа Икрам был, как говорит Халик Мураимов, таджиком и родился в Ферганской долине Узбекистана. А мама Клавдия – русская, родилась в Самарской губернии России. Отец Халика рано стал сиротой. А мама росла в многодетной семье, была самой младшей. Когда умерла мать Клавдии, отец женился на другой, а та чужих детей принимать не захотела. И попала Клава со своими братьями и сестрами в житомирский детский дом. Врач из детского дома забрала девочку, которой и года не было, к себе. Когда Клава выросла, ее стало тянуть домой, очень хотела найти своих сестер и братьев. И из Житомира отправилась в Самару. Прибыв на место, девушка узнала, что вся семья перебралась в Среднюю Азию. Кто-то остался в Ташкенте, кто-то отправился дальше.
И сама Клавдия была вынуждена уехать в поисках работы, так она попала в Узбекистан, где устроилась на работу к зажиточным людям прачкой. Икрам же в это время трудился конюхом у их соседей. Прошло время, хозяева предложили ему жениться на русской девушке Клавдии, которая жила по соседству. Она ответила согласием на предложение Икрама, потому что сама была сиротой и очень хотела создать семью. Видно, скромный парень ей приглянулся. Молодые трудились честно и были на хорошем счету, потому хозяева устроили им, хоть и скромную, но настоящую свадьбу с кольцами. Так началась история семьи Мураимовых.
Жили очень дружно. У них родились двенадцать детей, но выжили шестеро. Пятеро парней и одна девочка. Я был самым младшим. Мама меня родила в 50 лет. Я всегда мечтал, чтобы меня звали Андреем, но родители дали имя Халик. В школу старшие братья ходили 12 километров пешком. Когда в семье было уже четверо детей, началась война, отца должны были забрать на фронт, но как многодетного его отправили копать новый Ферганский канал для орошения земель. Кирка, тачка, лом – вот и все его помощники. Так два года он отработал. Мама рожала сама в поле. Такое было время».
Хозяйством семья обживалась постепенно. Сначала было пять кур и один петух, потом они купили в колхозе старенькую лошадь. Та родила жеребенка. Но в колхозе решили, что Клавдия и Икрам – кулаки, нужно их раскулачить. Оставили в хозяйстве только петуха, курочку и жеребенка. Но надо было как-то растить детей. Потому супруги купили корову. И появилось в семье молоко. Потом завели пчел.
День в семье Мураимовых начинался засветло. «Мать напечет ночью в духовке пышки с топленым маслом, посыплет сахаром или намажет медом, даст нам с отцом с собой, – рассказывает собеседник. – И мы рано утром уходим в поле, лошадь тянет, а косилка работает. Отец меня посадит на сидушку, а я высматриваю фазаньи яйца в поле. Так в день добывал до 20 яиц. Выживали как могли. Как-то отец купил старое ружье с дробью, охотился на птиц. В один из таких дней я принес домой галку и научил ее говорить. Потом возле нас канал прокопали, воду с хлопковых полей сбрасывали туда, там рыба появилась, мы ее ловили. А еще отец построил из ивовых деревьев дом, а в нем русскую печь и тандыр. На Пасху мама пекла куличи, рулеты с маком в печи. И каждый день – лепешки в тандыре. У нас урожай всегда был отличным, потому что мы много работали. Трактора не было, зато у каждого своя лопата. Никогда в семье никого не заставляли работать и никогда не наказывали, были дружными. Папа прожил 75 лет, а мама – 104 года».
Спрашиваю своего героя, как же он попал в Приднестровье. Влюбился, говорит, в голубые глаза. Почти как в фильме «Любовь и голуби» получилось. Поехал в санаторий в Ессентуки язву лечить, увидел ее – и все, пропал. Людмила оказалась родом из Тирасполя. У нее уже был сын Павлик. Людмила и Халик поженились, Павла мужчина усыновил. Вообще за всю жизнь у него было пять жен, потому что влюбчивый, говорит. Своих детей у Халика Икрамовича четверо.
Один из братьев Халика Мураимова стал директором детского дома. Остальные – водителями, и Халик тоже. Какое-то время был переводчиком в Афганистане, знает 17 языков. Корейский, туркменский, татарский, узбекский, польский, украинский, гагаузский… «Работал я, например, в шиномонтаже с корейцем, – делится Халик Мураимов. – Меняем мы колеса, а я его спрашиваю, как по-корейски будет «хлеб», как «соль», «спичка». Мне легко даются языки. А когда переехал в Тирасполь к жене, отправился устраиваться на работу в ТМУ «Молдсантехмонтаж». Увидели там все мои категории, безаварийный большой стаж и сразу выдали «Волгу». Проработал я там 16 лет. Но когда Советский Союз развалился, где я только ни трудился: и на «скорой помощи», и в маршрутном такси. И всегда с уважением к людям. Мог взять бедных пожилых людей бесплатно, мог первоклашек подвезти».
Каждый год наш герой летал к маме в Фергану из Кишинева. Билет стоил тогда 110 рублей. Коллеги удивлялись, как он успевал за три часа вернуться в аэропорт Кишинева с горячими лепешками из Узбекистана. «В 7:30 я вылетал в Узбекистан, а с ними у нас три часа разницы, там уже 10:30, – улыбается Халик Икрамович. – Покупал лепешку горячую, заворачивал ее в полотенце и привозил… Конечно, тянет меня в Узбекистан, где я родился. Ведь знаю там каждый уголок. Знаю, где ежевика растет, ветки прямо к воде свисают. Рубашку снимешь, узелок из нее сделаешь, наберешь ягод крупных с синевой, они сладкие, но не ешь их, а домой несешь, мама варенье сварит. Но и вторая моя Родина – Приднестровье. Я знаю каждые город и село. Люди здесь замечательные, душевные. Невероятной красоты природа. В это время года я всегда покупаю астры, так их люблю! Я горжусь тем, что я таджик и живу в Приднестровье».
Татьяна Астахова-Синхани.
Фото из архива Халика Мураимова.
