Используя различные определения, принятые в геополитике, апробированные СМИ, представленные в общественном дискурсе, можно назвать Приднестровье «пограничной территорией», «срединной землей», «контактной зоной», «перекрестком миров»… Не входя в тонкости специальных терминов, наметим пунктирно границы этих понятий, поразмышляем о природе самого явления.
О Приднестровье, исторически сложившейся границе, стыке культур и цивилизаций, сказано немало. Вот как о пограничном характере края пишет в своем научном докладе «Роль Ясского мира в утверждении нового статуса приднестровского геополитического пограничья» историк, политолог, старший преподаватель кафедры государственного управления Приднестровского госуниверситета Иван Войт:
«Роль геополитического пограничья не была навязана Приднестровью искусственно в последние десятилетия какими-то политиками, а являлась его постоянной функцией на протяжении столетий и даже тысячелетий. Здесь сталкивались и контактировали оседлые земледельцы Балкано-Карпатского региона и кочевые цивилизации Великой степи, восточнославянский мир православия и западнославянская католическая культура, мир христианства и мир ислама, германо-романское пространство и пространство славянское.
На протяжении веков и тысячелетий ни о какой стабильности на этих землях не было и речи. Могущественные державы боролись за эти территории. Очень часто Приднестровье разрывалось между враждебными государствами, переходило из рук в руки, завоевывалось и отвоевывалось вновь. Немаловажная роль в процессах складывания в Приднестровье геополитического пограничья отводилась важнейшей водной артерии региона – Днестру. С глубочайшей древности река Днестр являлась условной границей, отделявшей кочевые народы Северного Причерноморья от племен Центральной и Западной Европы».
В статье историка Николая Бабилунги «Приднестровье в составе Великого княжества Литовского» приводятся сведения, подчеркивающие пограничную роль региона в средние века. Так, с середины первого тысячелетия н.э. Днестр разделял заселивших Восточную Европу славян, отделяя западных (склавинов) от восточных (антов). В VIII в. регион заселяют славянские племена тиверцев, уличей, которые затем, в X в., объединяются в пределах Древнерусского государства. После распада Киевской Руси Приднестровье становится частью Галицко-Волынского княжества.
Несколько веков славянство защищало в Приднестровье оседлую цивилизацию от беспокойных кочевников, двигавшихся по Великой степи к Днестру и Дунаю, пока не было разгромлено при Батыевом нашествии и не вошло в Золотую орду в виде Подольского улуса. В середине XIV в., когда было создано Молдавское княжество, из Подольского улуса были изгнаны монголо-татары. К востоку от Днестра простирались огромные территории Русско-Литовского государства.
В XV в. Северное Причерноморье было захвачено вассалами османского султана – крымскими татарами. Славянское население в Нижнем и Среднем Поднестровье было рассеяно. Но Днестр, как и Южный Буг, и Днепр, становится ареалом обитания формирующегося казачества, в многовековой борьбе отстаивавшего свою славянскую идентичность и духовность. На Днестре соприкасались Молдавия в составе Османской империи, Польша (затем Речь Посполитая), Крымское ханство. Много веков проживавшее здесь православное славянское население, не имевшее ниоткуда никакой поддержки, было вынуждено организовывать самооборону, спасая себя как от бесчинств турок и татар, так и от польской католической экспансии.
Часть северного Приднестровья по решению Переяславской рады 1654 г. вместе с другими украинскими землями впервые вошла в состав Московской Руси. Поляки попытались отбить эти земли у Руси, но удержать их не смогли, передав Приднестровье Османской империи. А затем в течение всего XVIII в. Россия вела с османами длительную борьбу за освобождение единоверных православных народов, – молдаван, валахов, болгар, сербов, греков и др. Наконец, в декабре 1791 г. по Ясскому миру Приднестровье вернулось в состав России, а Днестр стал границей между Османской и Российской империями.
«Еще одним доказательством важности с геополитической точки зрения нашего региона, – пишет политолог Иван Войт, – является его активное заселение казаками. Ведь казаки в те времена являлись грозной силой, охранявшей православную, славянскую цивилизацию от общих врагов, иноземных и иноверных поработителей».
Но было бы ошибкой думать, что Приднестровье всегда служило ареной столкновения полярных сил. Велика роль Приднестровья как контактной зоны, территории, где происходил интенсивный культурный обмен, осуществлялись торговые операции. Не случайно в древнейших захоронениях археологи находят свидетельства взаимо-влияния самых разных культур. Народы и цивилизации, противоборствуя на берегах Днестра, неизбежно оказывали влияние друг на друга, менялись…
Подчеркивая роль созидательного, жизнеутверждающего начала, можно констатировать: как только удавалось стабилизировать обстановку на берегах Днестра, здесь сразу возникали очаги общественной, гражданской жизни. «Правительство России, – отмечает Иван Войт, – фактически сразу после присоединения значительной части Приднестровья по итогам Ясского мира приступило к освоению ранее пустовавших земель. Прибывавшие в Приднестровье люди основывали новые населенные пункты, распахивали целинные земли, строили дороги, мосты, переправы. Рост народонаселения способствовал скорейшему хозяйственному освоению края.
Отдельное внимание имеет смысл уделить понятию «срединной земли». О Приднестровье можно говорить как о небольшой части «континентального геополитического региона», о некой «внутренней области». Согласно одному из определений, южная часть «срединной земли» (Хартленда) граничит со степными пространствами, «где веками существовали сильные и мобильные кочевые народы». Приднестровье в данном контексте локализуется как юго-западная оконечность «срединного пространства», противопоставленного островной сфере или береговой зоне.
Итак, мы вправе говорить о постоянном, исторически закрепившемся за Приднестровьем статусе геополитического пограничья, моста, связующего звена между народами, культурами, системами ценностей. С той оговоркой, что приднестровцы на протяжении веков, как пишет Иван Войт, ощущали свою принадлежность к православному, Русскому миру, входили в большую семью братских народов: русских, украинцев, молдаван, белорусов, болгар, гагаузов…
Михаил Фернет.
Фото из открытых источников.
