Вот, к примеру, во сне вы ведь тоже дышите. Однако не живете! Жить – значит заниматься любимыми вещами: гулять, играть, читать (в смысле для себя, не вслух), лазить по горам, разговаривать с мистером Томом в саду, поболтать с Нэнси. А еще обследовать мир вокруг! Вчера, когда я ехала сюда, я видела столько любопытного: интересных людей, красивые улицы. Вот что я называю жизнью! – воскликнула девочка. – А не просто сопеть-дышать во сне.
Из книги «Поллианна» Элинор Портер.
Солнце все реже. «Это для того, чтобы потом пришла весна, раскрасила мир в яркие цвета, и на контрасте с зимней туманностью мы смогли оценить это яркое в полной мере», – думаю я, успокаивая себя, призывая смириться с тем, что за окном сейчас.
– Мама, дома так хорошо, не хочу в школу! – возмущается сын и прячет озябшие руки в рукава куртки. Ранним утром мы идем на маршрутку. Чтобы ехать – я на работу, он на учебу. Нам по пути.
– Зато после обеда ты вернешься домой и еще острее почувствуешь, как же дома хорошо! – стараюсь научить сына своей технике находить в не очень хорошем хорошее. Мои приемчики с ним не работают.
– Мне не нужно острее, я и так знаю, что дома хорошо.
Нам, взрослым, чаще и чаще нужно уговаривать себя, чтобы «жить». Чтобы радоваться мелочам, утонувшим в суете наших взрослых дней. А у большой настоящей радости все просто. И дома просто хорошо, потому что хорошо, а не потому, что в школе бывает скучно, трудно, лень. И весна хороша, потому что донельзя абсолютно во всех своих проявлениях хороша. Да и зима – это не густое нависшее над всеми нами небо, а сказочные декорации вокруг нас. Это проступающие в полудымке силуэты деревьев и морозный воздух, пахнущий принесенным мамой с улицы постельным бельем, только что снятым с веревок. Это предвкушение первого снега и волнующей предновогодней суеты. Это когда уже и не ясно: мандарины пахнут праздником или праздник – мандаринами. И не нужно остроты, чтобы чувствовать. А нужно просто быть готовым увидеть, услышать, ощутить то, что происходит вокруг. И не важно – оно само по себе происходит или с нашим участием.
Видели бы вы, как собака встречает меня с работы. Всем своим существом, каждой клеточкой своей, даже кончиком смешно закрученного хвоста. Встречает так, словно мы не виделись целую вечность. Потерялись где-то на вокзале, в аэропорту, да мало ли где… Искали друг друга, но уже отчаялись и почти не верили во встречу. И вот встретились спустя много лет совершенно случайно. Именно так встречает меня мой пес каждый день, когда я прихожу с работы. Он, в отличие от многих нас, людей, умеет жить по-настоящему. И ему ничего не мешает по-настоящему радоваться, никакая мишура: ни вечно отвлекающие гаджеты, ни забота о запасах материальных впрок, ни размышления о том, а что будет, если на Землю, на всех нас, вдруг опустится апокалипсис… Он счастлив в мгновении. В его мгновении есть он, хозяин и вредный серый кот, за которым весело гоняться, стараясь на бегу прикусить его длинный хвост. И я учусь у своей собаки быть счастливой в мгновении.
В мгновении, когда ложусь спать и предвкушаю, какими словами буду говорить завтра со своими читателями о важном в следующем материале. Как выстрою эти слова по порядку. Такому порядку, что получится особенный ритм и особое настроение. Я учусь быть счастливой в мгновении, когда, переделав все и вся, усаживаюсь вечером на диван, чтобы посмотреть, наконец, фильм, выход которого ждала полгода. В мгновении, когда детские ручки вдруг обнимают меня в порыве нежности, приговаривая: «Бедная мамочка, устала, давай я помою полы и вынесу мусор, а ты садись, я тебе сейчас чаю налью…». Я бываю так часто счастлива в самых разных мгновениях, но замечаю эту простую настоящую радость далеко не всегда. Да что там – так редко! Преступно редко. И ведь ни тогда нам, детям, ни сегодня нам, взрослым, многого и не нужно: разрезать транспортиром ароматное осеннее яблоко на переменке и поделиться с другом или уткнуться носом во взъерошенные волосы своего ребенка и почувствовать снова, как пахнет детство.
Татьяна Астахова-Синхани.
