–Привет! Ну как поживаешь? Похоже, всё идет по плану? – привычным иронично-добродушным тоном спросил я у женщины средних лет. Встретились мы на аллее фонтанов, по пути на «Зеленый рынок». Лето, жара, полдень, суббота, многолюдно.
– Да уж, так оно и идет, нас не спрашивает, – в тон мне ответила Таня.
Неизвестно отчего, впервые за много лет, вспомнился вечер в самом начале марта. Ветреный, сырой и даже метельный, как часто бывает у нас в пору встречи весны с уходящей зимой. Звонок на стационарный телефон, неформальной девчонки Тани, ее глуховато-печальный голос в трубке… Хотя тут без предисловия не обойтись. Во-первых, в наши дни любая новость мгновенно узнается молодежью (и не только ею) из социальных сетей, доступ к которым есть в любом гаджете, следовательно, практически в любой точке пространства. 30 лет назад дела обстояли совершенно иначе. Единственным источником информации, кроме радио, был телевизор. Хоть и называли его презрительно ящиком, но смотрели все, от мала до велика. И на всех доступных телеканалах 2 марта 1995 года транслировали траурную статичную заставку с надписью «Владислав Листьев убит». Кроме этого – только периодические выпуски новостей. Похоже, такого глобального траура в связи с гибелью журналиста никогда не бывало ни до, ни после. А сегодня такое даже и не представишь. Что-то прямо из области фантастики.
Так вот, Таня тогда пригласила меня и еще нескольких приятелей, будущих больших артистов, музыкантов, писателей, журналистов (мы в этом еще не сомневались), отметить скорбное событие. Всем приглашенным было тогда от 18 до 20 лет от роду, все мы «были молодые и чушь прекрасную несли». Лирического волнения в нашей студенческой компании хватало с избытком, зато с материальной базой – полный швах. Впрочем, кто-то принес с собой домашнее вино, а из имевшихся у каждого миллионов (тогда, во времена купонов, каждый нищеброд был «миллионером») нам удалось наскрести сумму на хлеб, пакетик кильки и пачку маргарина «Rama» – крайне разрекламированного тогда продукта сомнительного качества, но довольно дешевого, поэтому почти целое десятилетие заменявшего большинству постсоветских людей сливочное масло. В том же продуктовом ларьке (а на дворе бушевало время господства мелких ларьков и стихийной выносной торговли, супермаркеты еще казались красивой заграничной сказкой) нам удалось вскладчину купить «роскошное» лакомство той поры, тоже сверх всякой меры разрекламированный шоколадный батончик «Snickers». С расчетом разделить его потом на крошечные ломтики, чтобы на десерт хватило каждому. На сладкую газированную воду нашего многомиллионного объединенного капитала уже не хватило. Девчонки заметно расстроились, но в кладовке у приятеля, к которому мы в итоге пришли, обнаружился закатанный вишневый компот. Не «фирма», конечно, но хоть какое-то утешение.
Миновав неведомые нынешней молодежи, да и нами уже подзабытые, как дурной сон, бытовые реалии середины «лихих девяностых», перейдем в область духовную. Сначала вспомним, кем же был убитый Влад Листьев. А главное, почему его смерть вызвала такой ошеломительный резонанс. Вопрос, скажем прямо, сложноватый. Ну, положим, был он суперизвестным и талантливым журналистом, сперва советским, затем российским. А также бизнесменом, первым гендиректором телеканала «ОРТ» (предок нынешнего Первого канала). Автором и первым ведущим нескольких программ, от уже отошедшего в область преданий, а когда-то сотрясавшего основы, перестроечного «Взгляда», до живого по сей день телевизионного реликта под названием «Поле чудес». Но… это с позиций дня сегодняшнего, а 30 лет назад всё виделось совершенно иначе. Первое в России капитал-шоу, где крутили барабан, выигрывали деньги и призы, вплоть до автомобиля, – это поначалу казалось очень крутым, очередным знаком перемен, предвещающих переход от опостылевшего «совка» в какие-то туманные, сияющие дали. Символом которых было волшебное для тех времен слово «демократия». И ведь многие верили, что только она сделает нашу горемычную жизнь счастливой, изобильной, цветущей. И пусть вряд ли кто понимал, как это произойдет в реальности, но куда важнее были порыв, воодушевление, почти религиозная вера.
Во что? В «светлое капиталистическое будущее», как издевались идейные противники либералов? Нет, все-таки во что-то большее. Ведь не интересы прибирающих к рукам советское наследство олигархов вдохновляли нас в тот далекий вечер петь под гитару знаковые для времени шедевры российского рока: «Группу крови» Цоя, «Прогулки по воде» Наутилуса, «Перекати-поле» Кинчева, «Что такое осень» Шевчука… Запивая бунтарскую рок-поэзию паршивеньким винцом, заедая бедными «пролетарскими» бутербродами с килькой. Чувствуя себя при этом друзьями и соратниками, духовными наследниками долговязого, нескладного очкарика, убитого только вчера, поздней ночью, неизвестными (кстати, убийство Влада Листьева до сих пор не раскрыто и, очевидно, никогда уже не раскроют). Еще и потому, что сам он был не столько человек, сколько символ. Мифологический герой телеэкрана на фоне трагической эпохи. Речь сейчас не о том, больше пользы или вреда приносила стране его деятельность (тогда эти понятия, как и сама страна, были чересчур размыты). Но чувства, распиравшие тогда нас, были цельными. Какими бы глупыми, наивными, странными, идеалистическими они ни казались нам теперь. Стареющим циникам вообще легче всего критиковать свою безвозвратную юность. Крылатую, по выражению романтиков, и бестолковую, по мнению реалистов. Кем бы ни был ты на самом деле, Владислав Листьев, твой феномен неповторим. Потому что было такое время, потому что мы были тогда молоды…
Олег Пихтов.
Фото: www.kiozk.ru