В Тирасполе есть базовый центр реабилитации и консультирования «ОСОРЦ». Обычно мы мимо таких учреждений проходим с легкой душой – это нас не касается. И зря.
Работа центра построена на специальных методиках лечения и реабилитации, направленных на адекватную интеграцию «особенных детей» в обществе. Здесь работают с ребятами с отклонениями в психоневрологическом развитии, ментальными нарушениями, сложной формой аутизма, олигофренией, синдромом Дауна. «К сожалению, некоторые такие дети не задействованы в системе образования и до, и после 18 лет», – рассказывает директор центра Людмила Бородина.
По мере своих возможностей родители сидят с ними дома, но быть привязанным 24 часа в день – это тоже не жизнь. Существует печальная статистика, признаются в центре: многие мамы «особенных детей» одинокие, некоторые мужчины не выдерживают и уходят из семьи.
«Мы определяем, за какую ниточку можно потянуть, чтобы найти дорожку к ребенку, повести его в нужном направлении, – продолжает собеседница. – Ребята должны жить в обществе, развиваться, понимать, что будет с ними дальше. Родители невечные, и мы учим их жить самостоятельно, иначе рано или поздно у них велик шанс попасть в интернат».
Инклюзивная среда в Приднестровье развивается: соответствующий центр открылся в Слободзейском районе, в Бендерах он действует при минсоцзащиты, в Дубоссарах работает центр реабилитации для детей с ОПЖ. «20 лет назад мы были единственной такой организацией, – подчеркивает Людмила Бородина. – Если вернуть время, то сейчас более 50% тех ребят были бы социализированы, у нас появилось много хороших специалистов». А вот как занять воспитанников старше 18 лет? Вопрос остается открытым. Им необходимы как минимум центры временного пребывания, возможно, мастерские. Вот лишь одна из многих историй:
«У нас есть мужчина, которому 50 лет, его маме 81 год, ей очень тяжело. Мы социализировали его настолько, что он мог бы работать, но у работодателей все еще есть определенные предубеждения, и их нельзя за это осуждать. Мы знаем потенциал таких людей, они – нет. Но опять же, им нужен тьютор, человек-доброволец, который будет месяц или два работать с ним на предприятии, корректировать его действия, а дальше сам работодатель все поймет. Такому человеку нужно просто правильно дать задание и дополнительное время, чтобы он освоился.
За последнее время нам удалось устроить человек двенадцать наших ребят, ни к кому нет нареканий. Есть молодая семья выходцев из нашего центра, мужчина и женщина, оба с олигофренией, работают, он – даже на двух предприятиях. Детские сады, ЖКХ, УВКХ принимают таких людей, однако процент охвата все же небольшой».
В Польше, в Варшаве, увидел, как человек с синдромом Дауна работал в гостинице. Встречал таких сотрудников в тамошних супермаркетах – расставлять товары на полках не так уж и тяжело. В Праге есть кафе, где работают исключительно люди с ментальными нарушениями. Пожалуй, в плане инклюзивной среды нам еще есть чему учиться.
Давайте не будем жить стереотипами. «Наши ребята – не идеалы, – признается директор центра. – Это обычные люди. Проблемы с поведением в обществе есть и у на поверку здоровых людей. Да, людям с ментальными нарушениями просто требуется в два раза больше времени, чтобы их поняли, потому нервничать могут и они, и их собеседники. Отношение бывает неоднозначным: «Смотри, какой псих!». Он не псих, он просто хочет, чтобы его поняли».
В старые времена таких людей называли «душевнобольными» и, возможно, относились к ним более терпимо, потому что считалось, что у них «больная душа». В современном мире людям кажется, что на них свалилось много проблем, и они не всегда замечают проблемы, которые вне них, размышляет Людмила Бородина. И это касается общения со всеми людьми! В жизни всякое бывает, и от подобного никто не застрахован. Если раньше бытовал стереотип, что «особенные дети» рождаются у алкоголиков или в неблагополучных семьях, то сейчас мы стали умнее – и наш социум тоже. Нет, это не какое-то там судьбоносное возмездие, это жизнь во всех ее проявлениях.
«Вы не представляете, насколько легко с этими ребятами работать, – продолжаем беседу в ОСОРЦ. – Если у тебя плохое настроение, они обнимут тебя, пожалеют, принесут единственную конфету, что у них есть. Так чего бояться?»
Не совсем верна та мысль, что заниматься с людьми с ментальными особенностями могут только узкие специалисты. «Парень, который посещал наш центр, будучи подростком, теперь преподает у нас театральное искусство, ставит спектакли, – говорит Людмила Бородина. – Вы не представляете, насколько ребята воодушевлены этими занятиями. Вот, например, сейчас нам очень нужен плотник, мастер, который занимался бы с ребятами несколько раз в неделю. Посредством вашей публикации хотели бы найти такого человека.
Интересный факт – есть ребята, которые не умеют писать и читать, но осваивают компьютерные азы. Видимо, визуальная память тоже дает определенные навыки. Также нам нужен учитель информатики, возможно, просто студент, который показывал бы воспитанникам основы работы с компьютером». Так что не «специалистами» едиными!
Беда объединяет. На базе ОСОРЦ осуществляется помощь украинским семьям. Дело в том, что беженцы с детьми с ментальными нарушениями зачастую не имеют возможности отправиться в дальний путь в Европу, потому многие остаются в Приднестровье. Пятизвездочных отелей у нас не обещают, но и выгонять беженцев, как это делают в некоторых других странах, тоже не собираются, стараясь обеспечить самым необходимым. «Когда у нас были тяжелые случаи, мы направляли наших воспитанников для реабилитации в Одессу к нашим партнерам. Сейчас связь не потеряна. Оказываем содействие – к нам обратились 169 семей с детьми с ограниченными возможностями из Украины. Некоторые из них малообеспеченные, у них свои нужды, потребности. Важно, что многие приднестровские семьи с такими же детьми приняли беженцев. Они как никто другой знают, что такое – находиться в подобном положении», – заключает глава центра. Да, эмпатия и осознанность – это то, что нас объединяет.
Андрей ПАВЛЕНКО.
Фото из открытых источников.
