Я вышел из ретро-столовой в центре города, где так часто обедают иностранцы, прихлебывая борщ со сметаной, смакуя приднестровский плов и компот из сухофруктов, щебеча вполголоса на своих неведомых языках. «Вы случайно не из Ирландии?» — обратился ко мне пытливый итальянец, впрочем, не особо заботящийся о своем внешнем виде и мнении окружающих – по всему было заметно, что он только что ел винегрет.
Хоть мои волосы и отдают рыжиной, но я далеко не ирландец. Эти постоянно гогочут как заведенные от какой-нибудь соленой шутки. «А просто здесь была ирландская группа, я думал, вы найдете общий язык», – засмеялся он. Я поделился ответной любезностью, что в таком случае ему стоит отправиться в Малаешты и сравнить итальянский и местный молдавский язык, а также мамалыгу и поленту. Он сказал, что примет к сведению, – это будет приятным путешествием.
На том и разошлись. По дороге на работу я встретил уже французов. Три молодых парня – отнюдь не такие импульсивные, как недавний знакомец Джанлука (не знаю, Джанлука ли на самом деле, даже не спросил его имени). Недавние студенты с вольно вьющимися кудрями и все еще горящими глазами, один из них аспирант-историк. Мне нравятся такие люди – не загруженные официозными задачами своего приключения. Многие иностранные гости любят разглагольствовать, да так, чтобы им в рот заглядывали. Как будто заморские гости рассказывают диковинные вещи про драконов о трех головах, обитающих в дальних странах.
Нет, в нашем 2022-м чем-то кого-то удивить довольно сложно. Оказалось вот что: ребята узнали, что в Тирасполе есть музей Григория Котовского и хотят его посетить. Аспирант изучал французскую интервенцию на южных территориях тогдашней России и каким-то образом хотел привязать к этой теме Котовского, я особо не расспрашивал. Самое интересное, что компания проходила мимо музея, что в самом центре Тирасполя, несколько раз, и так и не заметила его.
По иронии судьбы до революции в этом здании находилась гостиница с названием «Париж». Потом – штаб кавбригады Котовского, где, по данным наших историков, «бессарабский Робин Гуд» даже успел отпраздновать свадьбу. Французы остались ни с чем: здание довольно ветхое, считается аварийным и в связи с угрозой обрушения закрыто. Туристам только и пришлось, что разочарованно проводить взором по косой трещине, делящей стену на две неравных половины, и они не совсем понимали мои объяснения сложившейся ситуации.
В 2010-2011 гг. шли дискуссии о том, что делать с исторической постройкой. Кто-то даже предлагал ее снести, однако тогда глава государства Игорь Смирнов дал понять, что о таких радикальных решениях и речи быть не может.
К Котовскому у всех отношение разное: кто-то считает его обычным бандитом, поймавшим свою «синюю птицу удачи» в годы смуты, кто-то – идейным борцом за счастье трудового народа. Из разных мнений и складывается образ исторической личности – неоднозначной и противоречивой. Впрочем, таких чаще всего и любят. Не всем же быть исключительно «замечательными людьми»!
И тут у меня случилось дежавю. Как раз в 2010 году недалеко от парка «Победа» мы встретили туристов – двух француженок с прическами «под мальчика» и одетыми в теплом стиле бохо. Они тоже искали Котовского – вернее, его памятник. Тогда в глаза бросалось, что комбриг не слишком уверенно стоит на постаменте и опирается на несуществующую саблю, будто бы ищет поддержки у воздуха. «Где твоя сабля, Котовский?» Старожилы рассказывали, что ее бесхитростно воровали в те времена, когда слово «вандализм» было еще не в ходу. В 2017 году, когда памятник отреставрировали, Котовский получил саблю обратно.
Эту историю с саблей, к месту или не к месту, я и рассказал своим собеседникам, направив их в парк. «Памятник – это лучше, чем ничего, но все же, когда музей снова откроется, дайте нам знать», – сказал на прощание аспирант. Это вряд ли, а вот судьба музея остается открытой.
Кем бы ни был «бессарабский Робин Гуд» в действительности, а к его персоне в мире было, есть и будет внимание. Так бывает: имя самого прославленного среди современников военачальника может кануть в Лету, «революционер с большой дороги» останется в истории. ТСВ даже целый документальный фильм о нем сняло. И следов его пребывания в наших краях осталось не так много. Украинский город Котовск давно переименовали в Подольск – он в часе езды от Дубоссар. Видел лично: памятник комбригу попал под закон о декоммунизации, и теперь центр города перед железнодорожным вокзалом украшает пустой постамент.
Далее будет немного места слухам в стиле пионерских страшилок: на Украине была мумия красного командира, и ее никак не могли похоронить. Цинковый гроб с ней вроде как и сейчас стоит внутри закрытого мавзолея в городе. В тридцатых годах перед гробом с его мумией на парадах маршировали военные. Во время войны немецко-румынские войска разрушили мавзолей и выбросили забальзамированное тело Котовского в траншею. Если верить рассказам, местные жители нашли его в общей могиле, облили спиртом и спрятали до возвращения в город советских войск. Потом мавзолей отстроили, мумию поместили внутрь. Но кому принадлежат останки в мавзолее, до сих пор неясно.
Не вдаваясь в столь шокирующие подробности, я бросил напоследок туристам идею посетить городской музей – там должна быть экспозиция по Котовскому. «Кстати, вы похожи на ирландца», – поблагодарив меня, заметил аспирант. Второй раз за день. Ничего общего: ирландцы врут и не краснеют, а еще искренне ненавидят чопорных англичан. Впрочем, если вспомнить ирландского писателя Джеймса Джойса, по произведениям которого, утверждают исследователи, можно воссоздать в своем сознании его родной Дублин, у меня с ним, без лишней скромности, есть схожие черты. Я так же хорошо знаю каждый уголок своего родного Тирасполя.
Андрей ПАВЛЕНКО.
