Это поколение людей, которые были готовы ради нашего будущего пожертвовать самым главным – жизнью. А ещё они умели любить, сильно, по-настоящему, и порой так мало. Война не щадила и каждому отмерила свой срок для любви. Встретившись однажды, они больше никогда не забывали друг друга, потому что есть любовь, которая не измеряется временем, есть чувства, которые человек с нежностью и трепетом несёт через всю жизнь. Фронтовики вызывают уважение к себе верностью, смелостью, тем, что они выжили, победили, сохранили чувства первой военной любви.
Конец мая 1941 года. Тепло, зелено, цветёт сирень в саду и вокруг раздолье полевых цветов. Особенно васильки буйно цвели. Людмиле нравились эти ярко-синие с лиловым отливом бутоны. Букетик с неприхотливыми цветами стоял в вазочке возле кровати и радовал её по утрам. Люде всего 18 лет, это тот возраст, когда радуешься полевому цветку, пению птиц, встрече с подругами, да всему – взрослая жизнь только началась, и это уже было большим счастьем.
В один из майских вечеров Люда с трудом уговорила маму отпустить её со старшими сёстрами на танцплощадку. В простом ситцевом платье и стоптанных туфлях она чувствовала себя Наташей Ростовой на первом балу. Её сразу пригласил на танец статный молодой лётчик, которого звали Василием. Он рассказывал об учёбе в лётном училище, улыбался, много шутил. И только потом Люда поняла, что, когда впервые взглянула в его глаза, почувствовала живой, обжигающий огонь, который был началом первой и единственной любви.
В июне всё изменилось. Из репродукторов голос Левитана сообщил о начале войны. На фронт потянулись поезда с солдатами, шла мобилизация. Каждый день на вокзале играл оркестр, солдат провожали дети, невесты, жёны, матери. Женщины плакали беззвучно и навзрыд. Люда с сёстрами и матерью проводили отца, потом двоюродных братьев. С Василием она тоже простилась: «Только ты вернись с войны, хорошо?». Лётчик тут же ответил: «Даю слово военного», – и протянул букетик васильков. Письма от Василия приходили регулярно, он рассказывал о воздушных сражениях и солдатской жизни и всегда в конце писал: «Скоро война закончится, и я вернусь. Ты верь, что скоро мы будем вместе!».
Люда окончила курсы медицинских сестёр и как санинструктор была направлена в гвардейский стрелковый полк. Ежедневно полку приходилось отбивать до 20 атак противника. Потери были значительными, и на передовых позициях всегда находились медсёстры, сестрички, как называли их солдаты. Каждый день перед глазами сотни смертей, ужас, страх, ежедневная непрерывная работа. Принимали в срочном порядке раненых – и дальше в путь, борясь за жизнь каждого бойца. Перевязки, уколы – Люда старалась уделить внимание всем, выхаживала, кормила, беседовала. Некоторые в бреду звали то маму, то любимую. Скольких успокаивала, скольким гладила руки и головы, отзываясь на имена их жён и девушек. В такие минуты она всегда думала о Васе: где-то он ведёт воздушный бой, а, может, также в госпитале раненый, разговаривает в бреду с медсестрой, но эту мысль старалась от себя гнать. «Ты верь, что скоро мы будем вместе!» –
вспоминала она строчку из его письма и мысленно отвечала: «Как бы трудно ни было, я верю!»…
…После напряженного воздушного сражения, стараясь надышаться чистым воздухом, в прохладе рощи лежал Василий. За его плечами уже были десятки боевых вылетов, сбитых вражеских самолётов. Смерти в глаза он смотрел не раз. Но любовь к Люде была единственной ясной и светлой точкой среди свистящих снарядов и пулеметов, падающих бомб и пуль.
После отдыха он всегда писал письмо любимой. В этот раз тоже принялся и как обычно в конце добавил: «Ты верь, что скоро мы будем вместе». Уже собрался сложить треугольник, как заприметил в поле васильки. Аккуратно вложил небольшой цветок в фронтовой треугольник.
Потом Василия отправили на Курскую дугу – сорок девять дней ада на земле. Выжить там мог только редкий счастливчик. Люда ничего об этом не знала, потому что в письмах, которые она получала, было только о том, какие красивые здесь закаты, как птицы поют, какое небо лазурное и как жить хочется. Каждый бой он проводил с отчаянной решимостью и самоотверженностью, за которыми стояли железная выдержка и воля, неистребимая ненависть к врагу и нежная любовь к Людмиле.
В письмах друг к другу они позволяли мечтать о том, как после войны он поведет её в белом платье под венец. Но тяжёлое время отводило на эти мечты скудные минуты. Они были вроде рядом, но так далеко друг от друга.
Весть об окончании войны застала Люду в Польше, а Васю – в Германии. Но встретиться они смогли только через месяц после Победы. Стоя в цветущем яблоневом саду, слушая уже забытое пение соловьёв, Люда, как и пять лет назад, ждала Василия. Молодой человек пришёл с букетиком полевых цветов – ярко-синих васильков. Это были такие счастливые минуты. Они вернулись… Страшные бои, потери друзей позади… А они живые, и любовь жива.
…Когда родился первый внук, назвали его, как и просила Людмила, Василием, в честь мужа. Вася… Василек – любимый полевой цветок. Спустя много лет Людмила Ивановна говорила внукам: «Там, на фронте, любовь была другая. У нашей любви не было завтра… Уж если мы любили, значит любили здесь и сейчас, среди огня и смерти». Любовь была проверена фронтом, временем, и только она помогла выжить.
Евгения Александрова.
Фото из открытых источников
