Когда я задал своему собеседнику вопрос о специфике службы в миротворческих подразделениях, отличающей ее от других воинских частей, получил лаконичный ответ: «Миротворец – не столько человек с оружием, сколько воин, разбирающийся в психологии». «Это работа с мирным населением. Допустим, ты – старший поста или блокпоста. Твоя наипервейшая задача состоит в том, чтобы знать всех местных жителей. Ты должен к тому же знать психологию человека – чувствовать того, кто подъезжает, кого ты идешь проверять. Как бы ни было тяжело и беспокойно, ты никогда не должен выказать свою нервозность. А она есть. Люди разные. При этом ты должен вести себя спокойно, доброжелательно. Можно и надо шутить», – объясняет Ярослав Николаевич Исак.
В прошлом он командир взвода, а затем и заместитель командира роты российских миротворцев в зоне молдо-приднестровского конфликта. Он был одним из первых участников миротворческой операции на берегах Днестра.
Самыми первыми на поле тираспольского аэродрома высадились, а затем маршем от приднестровской столицы до Бендер на своих БМДшках (боевые машины десанта) проследовали российские десантники. На мосту через Днестр бендерчане их встречали цветами и хлебом с солью. Ярослав Николаевич через год прибыл на смену первым миротворцам.
В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого столетия вооруженные конфликты вспыхнули сразу в нескольких местах теперь уже бывшего Советского Союза. Сперва в Южную Осетию, а затем уже и в Приднестровье в качестве миротворцев отправлялись части ВДВ как наиболее подготовленные к разного рода эксцессам, которые вполне могли возникнуть при выполнении этой миссии. Это были своего рода «пожарные»: силой они могли потушить любой очаг напряженности. К счастью, ни в 1992-м, ни в последующие годы на берегах Днестра до этого дело не дошло. Но высшее руководство России тогда задумалось и над созданием стопроцентных миротворческих частей. В райцентре Тоцкое Оренбургской области, вблизи которого 14 сентября 1954 года прошли единственные в СССР военные учения с применением ядерного оружия (в США таковых под кодовым наименованием Desert Rock с 1951 по 1957 год было проведено восемь. – Прим.), началось формирование миротворческой дивизии. Ее комплектовали из отдельных взводов, вырванных из разных воинских частей Приволжско-Уральского военного округа. Во второй батальон миротворческой дивизии в качестве «взводного» попал и капитан Ярослав Исак. «Это, конечно, была «сборная солянка», но повзводное формирование – удачное решение. Рядовой состав уже сплотился в своих частях, а командиры знали подчиненных», – дал оценку решению высшего российского военного командования мой собеседник.
Второй батальон дивизии прибыл на станцию Бендеры-2 в середине мая 1993 года. Этим же эшелоном в Россию должна была убыть часть первых миротворцев. «Ждали сутки, потому что подразделению, которое меняли, нужно было собраться: не отработана логистика. Мы расположились вблизи шелкового комбината, в районе МРЭО. Общежитие комбината стало казармой нашего второго батальона. На второй день пребывания в Бендерах мы уже уехали на посты. Первое место, где я начал нести службу как миротворец – Глиное Слободзейского района, у моста через Турунчук. На посту – трое россиян, включая меня – старшего поста, трое приднестровцев и двое молдавских миротворцев. С последними, хотя они и «жили своей жизнью» – ночевали в своем вагончике отдельно от нас, россиян и приднестровцев, проблем никогда не возникало», – рассказывает Ярослав Исак. Он вспоминает, как молдавские и приднестровские коллеги быстро среагировали при проверке на всё том же посту в Глином одного автомобиля. Всё началось, как обычно, с разговора, шуток, но миротворцы заподозрили неладное в поведении водителя и пассажира. В итоге под запасным колесом в багажнике оказались два «ствола».
«Да, спасибо от командования было. Но не больше. И это понятно – это наша работа. Если пошел в армию – не жди особых поощрений», – говорит Ярослав Николаевич. Были случаи во время его службы в Совместных миротворческих силах и посерьезнее. Он трижды со своими подчиненными из российского, приднестровского и молдавского контингентов попадал под обстрел. Всё случилось внезапно. С молдавской стороны ночью открывалась пальба. Не для того, чтобы кого-то ранить, убить, а чтобы внести некую часть дискомфорта на миротворческие посты. Хотя однажды, после одного из обстрелов, мой собеседник заметил пулю, застрявшую в стенке вагончика недалеко от того места, где сам же и сидел за ужином с сослуживцами…
«Если едешь туда, где постреливают, надо быть особенно собранным и внимательным», – говорит бывший миротворец, которого как советского офицера служба «покидала» практически по всем просторам некогда единой страны. Побывал и «за речкой», так на военном жаргоне именуется Афганистан… В Приднестровье попал добровольно. Его место в составе командира взвода по разнарядке было изначально предназначено другому офицеру, проходившему миротворческую подготовку в Тоцком. Но у того жена должна была на днях родить. Поэтому после разговора с начальством путь от Тоцкого до Бендер вместо сослуживца весной 1993 года проделал герой нашего повествования. «У меня сын был уже «взрослый» – годовалый. Мой рапорт приняли», – вспоминает Ярослав Николаевич.
В декабре того же 1993 года он после полугодичной службы в составе Совместных миротворческих сил со своими подчиненными опять же по железной дороге отбыл в Тоцкое. Через некоторое время вышел на пенсию. Но шестимесячное пребывание в Приднестровье забыть не может. Общаясь со мной, он частенько отпускал «крепкие» словечки по разным поводам. В прямой речи я их опущу. Но несколько откорректированных моментов всё же стоит привести. «Природа, погода, по сравнению с местами, где мне пришлось служить, – «шикардос», но это вторично. Главное не это. Таких людей, как здесь, я не видел. Было время, я выходил на остановку, тогда еще ходили желтые «икарусы» (люди моего и более старших поколений помнят, что в Бендерах, а также между ними и Тирасполем регулярно ездили битком набитые автобусы-гармошки ярко-желтого цвета. – Прим.), которые были битком забиты. Двери не открывались. Их невозможно было открыть из-за множества пассажиров. Но счастливчики в салоне, бывало, кричали водителю: «Откройте двери! На остановке люди!». Человек уже сам от тесноты и духоты полуживой, но просит водителя подобрать людей, которым тоже ехать нужно. Такого я нигде не видел…
Мы не только на постах службу несли. У нас было и патрулирование в городе. Подходишь, бывало, к частному дому, просишь воды попить, а тебе выносили стакан вина. Мы отказывались. На службе. Тогда вместо вина нам выносили холодный компот… Я не видел здесь бездомных и нищих. Их не было тогда. В других же местах бывшего Советского Союза я их навидался много…». В общем, наша республика офицера российского контингента из состава СМС очаровала настолько, что после увольнения в запас он вернулся сюда…
Рота почетного караула – своего рода отображение и Вооруженных сил той или иной страны, и державы в целом, «ее цвет и визитная карточка». Эти воины одними из первых встречают у трапов самолетов высокие зарубежные делегации. Не зря Уинстон Черчилль, пройдя мимо встречавшего его парадного строя, только что образованного во время Великой Отечественной войны советского почетного караула, сказал, что народ, имеющий таких воинов, – непобедим. Создателем Роты почетного караула нашей республики как раз и является вернувшийся из России в Приднестровье (после недолгого пребывания здесь) Ярослав Исак. Он решил, что проживет отлично на военную пенсию, но, по его же собственному выражению, «просиживать штаны» стало скучно. Поэтому и решился обратиться в военкомат. «Во время собеседования выяснилось, что я служил в Роте почетного караула при штабе Приволжского военного округа в Куйбышеве-Самаре, а еще ранее – в Ташкенте при училище, которое я оканчивал, – Краснознаменном Ташкентском высшем общевойсковом командном ордена Красной Звезды училище имени В.И. Ленина. Сейчас это академия Вооруженных сил Республики Узбекистан. Кстати, я был в Ташкенте на праздновании 100-летия училища в 2018 году. Рота почетного караула там до сих пор есть… Когда я обратился по поводу службы в Вооруженных силах ПМР, мне предложили создать РПК в Приднестровье. Дело новое и интересное. Сказал: «Давайте попробуем!». Попробовали», – вспоминает Ярослав Николаевич. Говорит, что после того, как почетный караул появился в Приднестровье, призывная прерогатива принадлежала ему. «Мне позволили в первую очередь отбирать людей. Были «покупатели» (представители командования воинских частей, отбиравшие лучших призывников. – Прим.), которые на меня обижались. Я им объяснял: «Поймите, эти ребята будут представлять республику. Мне нужны высокие, красивые, стройные, с «искоркой» во взгляде и, конечно же, с «головой», – коротко перечислил критерии отбора в РПК первый ее командир.
Довелось ему некоторое время командовать и специальной моторизированной войсковой частью МВД ПМР. Закончил свою службу Ярослав Николаевич Исак в Вооруженных силах нашей республики в звании полковника на должности заместителя начальника Главного штаба МО ПМР.
Кирилл Нефёдов.
Фото Виктора Громова.
