«Соловьи у нас здесь дрянные: поют дурно, понять ничего нельзя, все колена мешают, трещат, спешат… Хороший соловей должен петь разборчиво и не мешать колена, а колена вот какие бывают. Первое: пулькание – этак: пуль, пуль, пуль, пуль… Второе: клыкание – клы, клы, клы, как желна. Третье: дробь – выходит, примерно, как по земле разом дробь просыпать. Четвёртое: раскат – тррррррр… Пятое: пленькание – почти понять можно: плень, плень, плень. Шестое: лешева дудка – этак протяжно: го-го-го-гого, а там коротко: ту! Седьмое: кукушкин перелёт. Самое редкое колено; я только два раза в жизни его слыхивал, оба раза в Тимском уезде. Кукушка, когда полетит, таким манером кричит. Сильный такой, звонкий свист. Восьмое: гусачок. Га-га-га-го… У малоархангельских соловьёв хорошо это колено выходит». И это ещё не все нюансы, изложенные в рассказе И.С. Тургенева «О соловьях» словами птицелова – любителя из народа.
Много, ох как много ходило таких по лесным и степным, луговым и полевым просторам старой России, от северных до южных её губерний, включая Херсонскую и Подольскую, на окраинах которых расположена территория нынешней ПМР. Правда, о певческих талантах соловьёв нашего края литературных свидетельств не осталось, в отличие, например, от знаменитых курских соловьёв. Эти уж прочно вошли в фольклор, культуру, им посвящены музеи и памятники. Песни ВИА «Курские соловьи» (год создания – 1972, все участники ансамбля были слепыми!) до сих пор слушаются, не забыты. А вообще такое прозвище может заслужить как прекрасный певец, так и пустой говорун-краснобай (уже в ироническом смысле).
В Приднестровье соловей распространён повсеместно и пока не включён в список редких или исчезающих видов. Птица перелётная, зимует в Африке, прилетает и начинает петь в апреле-мае. Услышать соловья гораздо легче, чем увидеть, но не беда: вид у него, в отличие от голоса, ничем не примечательный. Серенький он, как мышка, да ещё больше любит шнырять по зарослям невысоко от земли, чем летать «в эмпиреях». Последнее – уже дело поэтов, которых соловьиные рулады вдохновляют с античности вплоть до наших дней. Причём чем ближе к современности, тем парадоксальнее могут быть эти чувства.
«Свистит соловей окаянный
В саду под окошком избы.
Несчастный, порочный и пьяный,
Какой тебе надо судьбы?»
– вопрошал советский поэт Дмитрий Кедрин в 1936 году. У него соловей предстаёт невольным обманщиком, внушающим своим волшебным голосом сладкие, но несбыточные мечты юности. Впрочем, если взять мировую культуру в целом, то классическая идиллия типа «Соловей и роза» явно преобладает. Эта птица – невидимая душа весенней майской ночи, она была и останется лучшим другом всех влюблённых и романтиков.
Ещё не так давно соловьиные трели частенько слышались у нас даже в городских парках и скверах, но благоустройство рекреационных территорий, расчистка кустарниковых зарослей сделали это удовольствие редкостью. Теперь, чтобы насладиться пением соловьёв, нужно выбирать локации «поглуше». Например, пойменные леса на берегах Днестра, густые сады, благоухающие ароматом сирени или чубушника (жасмина). Соловьиная пора приближается, так что – добро пожаловать в сказку, мечту, воздушный замок волшебных звуков. Биологи говорят, что птица таким образом всего лишь предупреждает соперников: эта гнездовая территория уже занята. Но они же не отрицают гипотезы, давно подтверждённой на практике, что пернатые солисты учатся друг у друга, совершенствуя собственные песни. Почти как в консерватории.
Леон Полевой.
Фото: https://imgimg.co