Мы, приднестровцы, склонны рассматривать события, процессы и личности сквозь призму истории родной земли. Но как быть, если, и правда, отдельные соотечественники входят в число первопроходцев. Скажем, полярник Евгений Фёдоров, изобретатель противогаза Николай Зелинский, создатель «лучизма» Михаил Ларионов… Но есть и куда менее известные имена. Среди них – бендерчанин Яков Окунев, один из родоначальников советской научной фантастики.
Родился Яков Маркович в 1882 году в семье мелкого торговца. Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета в Одессе. Участвовал в революционном движении, за что несколько раз подвергался аресту, был исключён из университета и выслан в 1907 году.
Как литератор дебютировал в 1903 году в одесской прессе. Первый научно-фантастический рассказ «Жители небес» опубликовал в 1914 году в журнале «Огонёк» (№27 от 6 июля). В том же году Яков Окунев был призван в армию, участвовал в Галицийском походе русской армии, по некоторым данным, награждён Георгиевским крестом. За время службы выпустил два сборника военных очерков – «Воинская страда» и «В огне войны» (оба увидели свет в 1915-м).
В 20-е годы Окунев издаёт свои главные фантастические произведения: «Грядущий мир», «Завтрашний день», «Катастрофа», «Петля»… Как ни стремился писатель сделать акцент на построении нового мира, научно-техническом прогрессе, сметающем волной былые «предрассудки», лучше всего ему удалось передать простые мысли и чувства. Неслучайно раннесоветские критики усмотрели в идейных на первый взгляд книжицах чуждый элемент. Как результат, уже в 1923 году его исключили из партии, навсегда оставив с пятном в биографии. Заклеймённый как «мелкобуржуазный попутчик», писатель вынужден был обратиться к социально-этнографической тематике. Фантазировать оказалось слишком опасным. В последние годы жизни им опубликован ряд журналистских, очерковых книг, в их числе и «По Китайско-Восточной дороге» (1929 г.).
В 1932 году Я.М. Окунев от редакции газеты «За пищевую индустрию» был направлен в командировку в Караганду. По дороге заразился сыпным тифом и умер.
Не преувеличивая масштабов писательского дарования, отметим, что как пионер советской научной фантастики наш земляк повлиял на многочисленных преемников. Уже первый рассказ – «Жители небес» – концептуально предвосхищает классические для научной фантастики темы, заявленные, скажем, в «Солярисе» С. Лема или «Пикнике на обочине» Стругацких. Что найдёт в космосе человек? И даже не так: что он там ищет? Не самого ли себя?..
Писатель-фантаст, как видно, трезво оценивал свою роль. В послесловии к утопическому роману «Грядущий мир» (1923 г.) Окунев писал:
«Всякая утопия намечает этапы и вехи будущего. Однако утопист – не прорицатель. Он строит свои предположения и надежды не на голой, оторванной от жизни, выдумке. Он развивает воображаемое будущее из настоящего, из тех сил науки и форм человеческой борьбы, которые находятся в своей зачаточной форме в настоящее время».
С тех пор прошло сто лет. Настало будущее, пусть и не по Окуневу. Потомки могут твёрдо сказать, что описанный Яковом Марковичем «коммунистический строй, совершенно свободное общество, в котором нет не только насилия класса над классом и государства над личностью, но и нет никакой принудительной силы», увы, не состоялся.
Наш земляк внёс известную лепту в развитие жанра. Сегодня произведения бендерчанина можно найти в печатном и в электронном вариантах. «Грядущий мир» издан с великолепными иллюстрациями Н. Акимова.
Яков Маркович, и верно, предвидел некоторые тенденции. Это и разросшийся донельзя всемирный город, глобализация, чрезвычайное развитие средств коммуникации, напоминающих «ментальный интернет», стирание гендерных различий (единый стиль одежды в «Грядущем мире»), технологии коллективного воспитания и образования, крионика, воздействие генной инженерии…
И всё же, как представляется, лучше всего писателю удалось передать одиночество человека в тотально информационном, предельно обезличенном мире.
При всём развитии техники (а мы бы сказали – гаджетов) главным героям в романах и рассказах Окунева недостаёт элементарно человеческого тепла, любви. Как, возможно, и самому писателю в его служебных поездках, скитаниях недоставало семьи, близких, провинциальных Бендер, знакомых с детства.
Михаил Фернет.
