Это отдельный мир, словно город в городе, где живут те, кто делом всей своей жизни сделал служение Богу. Богу и людям. Ведь в своих молитвах они просят мира и благополучия для всего человечества. За все человечество.
В один из предновогодних дней мы приехали в Свято-Петропавловский женский монастырь. Зимний день был довольно теплым, тихим и солнечным. Я посмотрела вверх, на золотой купол, от которого отражалось яркими бликами солнце, и начала подниматься вверх по лестнице в сам храм. Внутри было так же спокойно и умиротворенно. Лишь несколько прихожан покупали свечки и писали записочки за здравие. Мне нужно было спросить настоятельницу монастыря игумению Елисавету, но я немного задержалась в храме, чтобы успеть ощутить это умиротворение, отсутствие суеты хоть на мгновенье.
За мной прислали монахиню Нектарию и попросили следовать за ней к настоятельнице. Мы вошли в просторный зал, красиво убранный. На стенах его увидели картины и, конечно, иконы. Здесь же стояла большая ярко наряженная елка.
И настроение надвигающегося чудесного праздника, наконец, посетило меня. Чем я и поспешила поделиться с настоятельницей монастыря. «Когда я сюда пришла, здесь было только здание храма, – улыбнулась игумения Елисавета. – Нам пришлось проводить реконструкцию. Мы сделали лестницу в храм для прихожан, а на первом этаже – вход с внутренней стороны двора в кельи сестер».
Сегодня в монастыре живут 63 сестры: 1 схимница, 35 монахинь, 17 инокинь, 10 послушниц. Схимница соблюдает особо строгие аскетические правила поведения.
Инокини, если говорить мирским языком, – это те, кто обручены с Богом. При постриге инокиня обещает невозвратно пребывать в обители, молитве, день и ночь преуспевать в добродетелях. А монахини с Богом венчаны. При постриге они дают обеты Господу до конца своих дней жить и трудиться в монастыре, пребывать в служении Богу и людям. Стать инокиней – значит достичь половины монашества.
Только что пришедшие в монастырь проходят по ступеням вверх. Самая первая ступень – трудничество. Сестре дают возможность присмотреться, войти в организм монастыря, проверить себя на послушаниях и молитвах. Пройдя испытательный срок и утвердившись в своем намерении жить в монастыре, сестра становится послушницей. Если желание стать монахиней укрепляется, послушница пишет прошение, которое рассматривает настоятельница, а позже – правящий Архиерей. И с его благословения послушница становится инокиней. А только потом (по уставу Русской Православной Церкви – после исполнения 30 лет) может рассматриваться ее кандидатура на монашество.
Спрашиваю у настоятельницы, как приходят в монастырь, должно быть, у каждой своя непростая история. Матушка Елисавета отвечает, что вопреки распространенному в миру мнению, чаще всего сюда приводит вовсе не беда. «Только однажды на моей памяти было такое, – вспоминает настоятельница. – У женщины из Рыбницы сгорел дом. Ей некуда было идти, и она с двумя маленькими детьми пришла к нам. Тогда епископ Юстиниан принял решение оставить ее с детьми здесь. И даже разрешил маме постригаться в иночество для ее утешения. Они втроем так и живут здесь. Мама уже монахиня. Старшей сестре сегодня 28 лет, она в иночестве. А младшей – 22 года, она пока послушница. В основном приходят сюда по зову сердца, по промыслу Божьему». В монастыре немало молодых сестер. Как правило, нравится атмосфера.
Есть здесь и старейшины. Им сейчас по 70 лет и более. В свое время они пришли сюда осознанно. Матушка Варвара из Тирасполя, матушка Лукия из Москвы… А самой старшей была матушка Матрона, 92 года. Коронавирус унес ее жизнь в прошлом году.
В свое время она пришла в монастырь вместе с дочкой и тремя внучками. И такое бывает.
С нами за столом – монахиня Нектария. В миру у нее было другое имя – Анна, но о нем она уже и не вспоминает. «Нектария – это имя, с которым я пострижена сначала в иночество, потом в монашество, – объясняет она. – Святой Нектарий – мой покровитель». Из беседы узнаю, что монахине Нектарии 34 года. История ее прихода в монастырь такая. Она училась в теоретическом лицее Бендер, и в 6-м классе был урок «Мировая художественная культура». Когда дошли до православия, преподаватель сказала, если кто-то хочет углубиться в эту тему, может отправиться в храм Петра и Павла, в библиотеку. «И здесь я ощутила благодать, – улыбается монахиня. – Почувствовала невероятную радость. Так я стала приходить в храм на службу каждые выходные. Ощущала помощь Божью во всех своих детских потребностях. Потом окончила школу, поступила в Одессу на журналиста, уехала к маме в другую страну, где работала по профессии на телевидении, потом переводчиком. Но память о том, что Господь есть, что он так близко и помогает мне, осталась. Однажды я возвращалась домой на Родину, на границе вышла заминка.
Тогда я стала просить Бога помочь мне и пообещала, что приду в храм, если только меня спокойно пропустят. Все прошло благополучно. И я отправилась в тот храм, куда ходила в детстве. Тут был уже монастырь. Я увидела матушек, службы, и меня снова потянуло сюда. Но не просто в храм. Я захотела остаться здесь, служить Богу.
Молитвой за весь мир и за ближних своих».
Мне как человеку мирскому интересно, как в монастыре все устроено. Оказывается, у монахинь здесь постоянная прописка, здесь их дом. «Монастырь – это не приход, как у батюшки, – объясняет настоятельница. – Батюшка с матушкой пришли, послужили и ушли домой. А у нас корпуса монастырские для проживания». Распорядок дня у монахинь тоже особенный. Я бы сказала, весьма строгий. В 5:30 – пробуждение. В 6:00 – молебен с чтением акафиста. Потом утренняя молитва и божественная литургия, которую служит батюшка. В 10:00 начинается послушание, то есть труд.
Говорят, молитва и труд – два крыла монаха. Труд самый разный. Ведь в монастырь приходят каждый со своими способностями. Кстати, те самые картины с элементами живописи и вышивкой из лент, что завладели моим вниманием сразу, как я вошла в этот зал, тоже дело рук самих монахинь. Они много лет подряд до пандемии отправлялись в Москву и украшали залы ВДНХ. Но вернемся в монастырь. Когда приходит время трапезы, три раза звонит колокол. Перед тем, как приступить к еде, и по ее окончании обязательно читаются молитвы. После все возвращаются к своим послушаниям. Вечерняя трапеза в зимнее время начинается в 16:00. После нее следует служба, которая заканчивается в 19:30, и начинается монашеское правило (совместная молитва). После можно попить чаю и перекусить. В зимний период сестры поднимаются ночью в храм для совершения полунощницы. Летом эта часть монашеского правила переносится на утро.
Игумения Елисавета устраивает нам экскурсию по всему комплексу монастыря. По пути продолжаем беседовать. Узнаю, что постоянного доступа к гаджетам у сестер нет, потому что это отрывает от молитвы. «Конечно, те, кто только пришли к нам из мирской жизни, спрашивают, а вай-фай у вас есть? – смеется настоятельница. – И я отвечаю: «Нет, дорогая, вай-фай остался за стенами монастыря». Но сестрам звонят родители или другие родственники, и я тогда благословляю на разговор, конечно».
Я знаю, о чем вы спросили бы настоятельницу, если бы могли. Многие люди в миру спрашивают, могут ли монахини выходить замуж. Ответ однозначный: нет. Трудница в течение трех лет живет в монастыре. И если чувствует, что ее все же тянет к мирской жизни, к замужеству, то уходит. А вот став инокиней, она не может и думать о мирской жизни, о замужестве. И тем более став монахиней. Это большой грех. В город сестры выходят только по необходимости, например, чтобы посетить зубного врача.
Для того, чтобы повидаться с родственниками, нужно попросить благословения у настоятельницы. И, получив его, пригласить родных в монастырь, где и проходят встречи. Так что выбор пути монахини – шаг очень серьезный. Не всякий сможет вести аскетический образ жизни.
Во время экскурсии узнаю, что зал, откуда началась наша встреча с монахинями, это воскресная школа для детей. Сюда каждое воскресенье приходит 20-25 ребят, дети прихожан. Они посещают службу, причащаются, а потом прибегают сюда к преподавателю Наталье Ефимовне, которая вместе с послушницей Аллой проводит занятия. Вместе изучают Закон Божий, учат наизусть простые молитвы, поют православные песни, рождественские колядки. «Хорошо, когда и дома так, когда и дома ребят направляют по верному пути, – озабоченно говорит игумения Елисавета.
– А вообще, знаете, я замечаю, что современные люди в храм тянутся. Служба у нас проходит в будние дни и в выходные. Храм открыт для всех каждый день, кроме понедельника. В этот день монастырь закрыт для мирских людей, но в обители продолжает идти служба, это монашеский день, который посвящен уединенным молитвам сестер».
Так как женская обитель расположена в черте города, было основано подсобное хозяйство (скит) в селе Каушанского района. Сестры по очереди ездят туда на послушание. «Там у нас коровки, пасека, козы, – рассказывает настоятельница.
– Скит дает нам молочные продукты, мед, чай из трав. Кое-что даже остается, и излишками мы делимся с желающими приобрести монастырские продукты за пожертвование. А года три назад мы стали заниматься выпечкой: печем хрустики, рогалики, какие пекли хозяйки в советские времена, и другую сдобную и соленую выпечку. Многим обеспечиваем себя сами». Но не только себя обеспечивают, еще и страждущим помогают. Каждый день с 12 до 15 здесь кормят нуждающихся. Обеды выдают через окошко. Люди знают об этой помощи и приходят регулярно. Обеды состоят, минимум, из каш и хлеба. Хлеб в монастыре пекут сами. Порой заканчиваются крупы, благотворители помогают. Но помощь эта нерегулярная. Если бы кто-то взял шефство и помогал продуктами для обедов неимущим на постоянной основе, сделал бы большое дело, говорят в монастыре. Чтобы горячие обеды каждый день ждали тех, кто в них нуждается. А приходят сюда самые разные люди, каждый со своей непростой судьбой. Здесь согреваются, здесь получают вместе с кашей и хлебом надежду.
Я простилась с новыми знакомыми, гостеприимными матушками. Настоятельница благословила меня на легкое и удачное написание статьи. Выйдя за ворота монастыря, повернулась, чтобы перекреститься, и в это мгновение раздался звон колоколов над храмом. «Хороший знак», – подумала я.
Татьяна Астахова-Синхани. г. Бендеры.
Фото автора.
