– За несколько последних лет из моей жизни ушли многие друзья и товарищи. Почти все. Почему так случилось, не понимаю. Люди, близкие мне с детства и со студенческих лет, просто перестали быть рядом. Мы перестали общаться, – делится знакомый. Он искренне не понимает, почему так вышло, или старается убедить себя в этом. Что не понимает. Может, только совсем чуточку догадывается, но вслух не произносит. Даже самому себе вслух не произносит.
В жизни многих из нас есть такие люди. Как этот мой знакомый. Который растерял друзей, одного за другим, почти всех в конце концов. И не понимает, как случилось такое почти сразу, почти сиюминутно. Совпадение, считает он. Или люди оказались не настоящими. Друзьями. Товарищами. Людьми.
В моей записной книжке теперь тоже есть такие, из жизней которых я исчезаю. Самоудаляюсь. Раньше такого со мной не случалось. Если человек оступался, я говорила себе, что мы все неидеальны, что нужно дать шанс, что на ошибку имеет право каждый, и я тоже. Если этот же человек оступался снова, я убеждала себя, что просто жизнь очень непростая и неоднозначная, что в ней нет белого и черного, а только полутона и оттенки. И каждый видит по-своему. Под разными углами взгляда цвет меняется, играя бликами.
Сегодня я мыслю иначе и чувствую иначе. В моей лексике появилось новое сленговое словцо – «токсичный». И это слово – лакмусовая бумажка для меня. Если человек, который сто раз хорош, красив и весел для кого-то, но токсичен для меня, уже не заставить общаться близко, открывать душу, доверять. Все это можно делать, но только на расстоянии вытянутой руки. И расстояние вытянутой руки не отмеряется линейкой, и степень доверия тоже не взвешивается на весах. Происходит все это как-то неосознанно, подсознательно, само собой, без игры на публику. И это уже своего рода рефлекс Павлова, только вместо звоночка – другое, такое ощущение неприятное, память о прошлом тычке в спину. А вместо еды – доверие.
И такая позиция – это не упертость, не вредность и не принципиальность ради принципиальности. Это чувство самосохранения. От токсичных людей, от негатива, от энергетических вампиров. От плохого настроения того, кто не воспитан достаточно хорошо, чтобы не выливать это плохое настроение на тех, кто под руку подвернется. В своей жизни я «оставляю» тех, кто по-настоящему любит меня и моих людей, кто бережет от негатива. Кто, вспылив вдруг, потому что «тоже человек», непременно найдет нужные слова после. А главное – поступками даст понять, что он – «мой человек». Мне 42, и самое время научиться отделять зерна от плевел, думаю.
Люди эти порой, ощутив отсутствие реакций на их тычки в спину, хотят вернуть себя в мою жизнь, тычут сильнее, удивляются, что я остаюсь все так же, а то и плотнее закрыта для них. Пробуют тогда другую тактику, становятся милыми, внимательными и участливыми. Я вежливо отвечаю, не спорю, но стараюсь обойтись своими силами, без их помощи и участия. Я уже точно знаю, что за участливостью последует, пусть и не сразу, но когда-то точно, следующая, очередная порция тычков. В моей жизни таким людям не место. А место в моей жизни людям добрым по своей сути, без колированных тараканов в головах, без камней за пазухами, независтливым и отзывчивым. Ведь она, жизнь, и так достаточно непроста, чтобы еще дополнительно усложнять ее присутствием токсичных людей.
Отличить настоящее от искусственного легко. Можно идти в гости и встречать там людей заведомо не своих, из вежливости улыбаться тогда, когда улыбаться не хочется, из приличия слушать то, что неблизко, непонятно, неинтересно. А можно нажарить треугольничков с сыром из лаваша, взять сосисок, овощей, зеленого горошка с кетчупом и перьями зеленого лука, уложить все это в плетеную корзинку. И пока собираешь снедь, попросить мужа позвонить его друзьям, давно ставшим и твоими, семье с тремя детьми, и сказать: «Где в этот раз: на берегу Днестра или у вас «в гаражах»?». И услышать на громкой связи их ответ: «Чур, с нас – мясо, мы уже замариновали». И встретиться «в гаражах», и обниматься всем по очереди, и говорить наперебой друг с другом и сразу обо всем. И вынести на улицу из гаража длинный стол и две длинные скамейки, где хватит места всем. Накрывая на стол, пить домашнее вино, жарить шашлыки и понимать, что и целого дня мало, чтобы «набыться» вместе. А вечером, уже в сумерках, сидеть рядышком со своими людьми, накинув на плечи кофты, укутавшись в пледы, смотреть, как догорают дрова в мангале, пить горячий чай и, отыскивая в небе созвездия, громко перечислять их по названиям.
Татьяна АСТАХОВА-СИНХАНИ.
Фото автора.
